«Мой рэп – это молитва, только с бритвою во рту»
Термин «статья» в принципе не очень подходит персоне, которой посвящён данный разбор. Это, скорее, лонгрид. И он должен был появиться.
О Хаски (он же Дима Кузнецов) с особой страстью заговорили в 2017 году; после выхода пластинки «Любимые песни (воображаемых) людей». Причём, что удивительно, заговорили все: от школьников с колонками и студентов до докторов филологических наук. Ни в коем разе я не буду применять по отношению к Диме (и к любому хип-хоп исполнителю в целом) термин «поэзия». Хотя бы потому что суть и направленность поэзии и хип-хопа радикально различаются. Задача поэтики, грубо говоря (даже очень), максимально сжать мысль в некую горсточку слов и «утрамбовать» ее в строфы. Основа хип-хопа – создание ритмического рисунка, посему принцип «чем больше слов, тем лучше» как никогда кстати подходит сюда. Однако тексты Хаски недаром анализировали филологи, пытаясь отождествить это если не с поэзией, то, по крайней мере, с абсолютно самобытнымнонсенсом. Многое уже было сказано, многое проанализировано, и я не буду мусолить тему отмены концертов или политики, выдавая это за какой-то культурологический анализ. Я ни в коем разе не буду давать оценку творчеству. Единственное, чего я хочу добиться этим текстом – разобраться в заданных Димой нарративах и понять, почему это нечто уникальное и, как минимум, заслуживающее внимания. Я хочу проанализировать творчество Хаски начиная с 2011 года и до сегодняшнего момента, до альбома с голубой обложкой «Хошхоног».
Отталкивающая подача, темы «бытовухи», подростковой наркомании, взрослого алкоголизма, безотцовщины и спальных районов Дима скрестил с трендовой новомодной формой (хотя и здесь Хаски постоянно играет со звуком, нарочно искажая его). Тем самым он вызывает некий «эмоциональный перпендикуляр», который заставляет слушателя если не влюбиться в творчество, то по крайней мере вернуться к нему повторно. Попробуем разобраться, что особенного привнёс Хаски в хип-хоп индустрию, в созданном им «спектакле» и образе.
1.Религиозность.
Тут стоит начать издалека. В целом тенденция «псевдонаучного атеизма» чётко прослеживается у молодёжи последний так десяток лет точно. Отвергать Бога и смеяться над верованием в принципе «модно», как бы страшно или странно это не звучало. А тут появляется исполнитель, у которого лейтмотив мольбы и обращений к Богу один из ведущих в творчестве, хоть и не очень явный. Сам Дима религиозен, он говорил об этом в последнем интервью Сергею Минаеву. Однако вера его специфична, она предстает, как бы странно не звучало, как бы еретической и не догматичной. Православие предстаёт в его глазах устаревшим («перед выцветшей иконою Господа молю» («Бит шатает голову»), «иконы плачут о былом великолепии» («Господин Собака»), «в храмах толпы навьюченных хламом топят горючим толстые ляжки в тонких брючинах» («Отопление»)). Иисуса Христа он мыслит скорее как некого пророка-нонконформиста, который еще вчера был окружён маргиналами. На еретичностьпосылов указывают вкрапленные в тексты слова, например, «аутодафе» («Пироман»), «еретик» («Пуля-дура»). Да и на невыпущенной пластинке «Евангелие от Собаки» числился трек «Ереси». Дима признавал, что Христа он рассматривает не с точки зрения Богоподобного человека, для него он духовный учитель и ментальный наставник.
Образ Иисуса впервые появляется в творчестве Димы в одноименном треке 2013 года. Вольная трактовка Библии и помешанность на религии, которая привела лирического героя в конечном счете к мысли, что он и есть Иисус Христос, который имеет право вершить правосудие и наказывать людей, которые «запутались в индексах рынков и рейтингах шоу». Параллельно он собирает секту, называя ее «профсоюзом, где на поцелуй Иуды сыплют щёлочь». В конце герой умирает за грехи людей и, что немаловажно, отчётливо слышится фраза «я бегу за тобой, Иисус». Ещё раз: в этой композиции Хаскипредставляет себя современным Иисусом. Таким образом он одновременно показывает как нелепость, так и возвышенность этого образа. Кстати, что примечательно, в 2017 году, в «Любимых песнях (воображаемых) людей», образ Иисуса отсутствует. Появляется Иерихон. Вообще, фразу «Я хочу Иерихон» можно снова интерпретировать как «Я хочу быть Христом», так как в библейском сюжете именно Иерихон был местом искушения Иисуса. Хаски сплетает единыйнарратив с помощью идеи смерти и воскресения, который чётко прослеживается в треке «Смотрящий» и достигает своего апогея в «Иуде». Кстати, именно там Дима упоминает жилище Мастера из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»(«В чьей-то хате на Патриарших я вбиваю бычки в перила»). Связь библейской тематики текста песни с романом Булгакова в том, что главным событием в одной из трёх реальностей в романе – Ершалаиме (с ивр. Иерусалим) – является разговор римского наместника Понтия Пилата с Иешуа (Иисусом).
Хаски по сюжету предстаёт в образе Иуды Искариота – ученика Иисуса Христа, предавшего своего учителя. Так и исполнитель «предает» свой святой образ, который он пропагандировал ранее. Он различными методами и способами совращает мысли и ум и без того прогнившего, подсевшего на наркотики и грехопадение, общества.
Восточная философия и буддизм также с излишком присутствует в творчестве Димы. Так, в треке «Заново» напрямую используется образ сансарического перерождения. Россыпь буддистских идей присутствует и в композиции «Аллилуйя»: «я хожу гулять в Нирвану», «мои маленькие люди -- лишь солдаты пустоты», «зачастую у меня такое чувство, будто я не существую». Циклы бесконечности присуще Диминому творчеству: часто ключевые фразы повторяются на протяжении всего трека. История «Панельки», где сын едет по России в безуспешных поисках своего отца и не может доехать до конца -- прямое тому подтверждение. В тексте, который сопровождает клип, говорится о бесконечном цикле бессмысленности: всю жизнь копишь деньги в одной «панельке», чтобы переехать в хату в другой «панельке»:
«большинство людей, которых ты знаешь
были зачаты в панельных домах.
большинство людей, которых ты знаешь
умрут в панельных домах
эта серая страшная быль:
жена-любовница, из панельки в панельку;
работать всю жизнь, чтобы купить хату.
хату в другой панельке»
(из субтитров)
Ассоциацию с буддизмом вызывает и образ «поезда, ведущего в никуда», который встречается в «Аллилуйя», «Крот» и «Поэме о Родине».
Переплетаясь с предыдущей темой, в текстах Хаски очень органично звучат Распутин и Протопоп Аввакум, которые помимо религиозной составляющей подчёркивают и сибирское происхождение музыканта. Выкрики «Улан-Удэ!» передают любовь и обиду по отношению к своему городу.
i
2.Образ.
С этого, пожалуй, вообще и нужно было начинать. Почему именно «Хаски»?
Это далеко неслучайный псевдоним; да это вовсе не псевдоним, по правде говоря. В творчестве Димы чётко прослеживается неприязнь к телесности, к своей человеческой сущности, которую, как бы парадоксально и абсурдно это не звучало он и не может назвать «человеческой». Собака – олицетворение, если уж совсем поддадимся фрейдизму, «Ид» или «Оно». Те самые инстинкты, животная сущность, которая, по мнению Димы, честная, в отличие от безобразного притворства людей людьми. Эта идея присутствует везде: начиная от омерзительной, на первый взгляд, чуть ли не «сблёвывающей» читки (уж простите, более точного определения подобрать не смогла), заканчивая текстами в той же «Хозяйке», «Господине Собаке» и «Поэме о Родине». Что примечательно, даже эдлибы в «Пироман 17» тесно переплетены и двойственны: то ли это древнеримское «Ave», то ли «пародия» на собачье «гав». Он буквально хочет «быть кем угодно, но не собой» («Мультики»). Хаски в принципе не хочет воспринимать себя физически, как индивида. И, как я уже говорила, это легко понять из цитат практически в каждом его треке (на этом и строится некий «спектакль», «вселенная» музыканта). «Хозяйка» особо резко демонстрирует всё сказанное, даже одной фразой: «я ненавижу в тебе плоть, я ненавижу в тебе блядь». Повествование от лица пса, который влюбился в свою хозяйку, обыгрывает второстепенный смысл псевдонима: тему тяжелой «собачьей» жизни и преданности, но это уже совсем другой разговор.
Можно было заметить, что взгляды его двойственны: либо он возвышает себя до Иисуса Христа, либо опускается до той самой собаки. Но одно остаётся неизменным: всё человеческое для него чуждо и омерзительно.
3.Мировоззренческая позиция.
Тут можно развести буквально «гнилой базар» бесконечно рассуждая, на какой стороне Дима, согласны Вы с ним или нет, и прочее, прочее, прочее. Однако это все не имеет абсолютно никакого смысла. Прослушивая треки Кузнецова, проследив за его социальной активностью, складывается чувство, что он в принципе «против всех». Он против капитализма, но, в то же время, и не за правое течение. Он против путинского режима, о чем говорится в треке «7 октября», но и не за Навального. Для него единственным врагом является истеблишмент и человечество в целом (о чём и было сказано в предыдущем пункте).
Сейчас может показаться, что это просто юношеский максимализм на «умных щах». Этакий подростковый нигилизм или что-то вроде этого. Возможно. Но есть несколько оговорок. Лирический герой Хаски – в принципе потерявшийся, недостойный вознесения до мессии, но и слишком отнекивающийся от телесности, оттого и проживающий свою собачью жизнь. Мир он в целом не воспринимает ни в каком смысле; во многих треках затрагивается (так или иначе) тема Армагеддона: всемирный потоп («Отопление» (что, кстати, является опять же прямой отсылкой к Библии)), «выгорание» мира (Пироман), расстрел всего человечества в целом («Бесконечный магазин»: «одна пуля для хача, одна пуля для жида, одна пуля для хохла, остальное я поставил на русню)), терракты («Бэнг-бэнг»: «во спасение душ их жми на кнопку ну же», «Пуля-дура»: «я хочу быть автоматом, стреляющим в лица»). И, опять возвращаясь к религиозным отсылкам, все эти события, согласно христианской логике, должны случиться за грехи людей. И для Хаски это единственный способ искупить их. При этом, в его понимании, он также заслуживает смерти. И тут мы переходим к следующей теме. Теме жертвенности. Это также один из главных моральных постулатов, проповедуемых Хаски, причем понимает он его, опять же, нестандартно. Вернемся к треку «Бэнг-бэнг», где лирический герой Хаски приходит к выводу, что спасти этих людей можно лишь убив их, и производит (возможно, мысленно) массовое убийство. Звукоподражание выстрелу «бэнг-бэнг» здесь связывает как причины этого, так и жертв, которых герою всю жизнь хотелось убить. Выстрел для него сравним с победой («как аккорд победителя»), однако в то же время это лишь обман, которым тешит себя Дима («это так убедительно»). Строчкой «привёл тебя сюда, только был ли вообще я?» Хаски пытается спросить у слушателя, «был ли он» или эти мысли таятся в глубине души у каждого. Этой фразой он не только озадачивает, но и подводит финальную черту. Далее он приводит список людей, которые, по его мнению не должны существовать: это «королевы Инстаграма», «лидеры мнений», успешные люди, люди, желающие привлечь внимание к себе. Сопровождается это всё опять же, пародией на звук выстрела («бэнг-бэнг»). В конце он называет себя, и эту «пародию» произносит три раза в заключении. Насколько адекватна эта позиция? Вопрос сугубо Ваших моральных принципов.
И всё же почему кому-то в голову вообще пришло ассоциировать Хаски с поэтом (как и Оксимирона в своё время)? Дело в том, что пока остальные рэперы обращаются к западной культуре, пытаясь всячески копировать и переписывать под кальку, Хаски обращается к многовековой традиции русской словесности и корням в целом. В сравнении с тем же Мироном, Дима делает акцент на «красноречивости» и образности (тут такой подход можно посметь сравнить с имажинистами, но я, всё же, не посмею), а не на желании применить как можно больше способов рифмовки в одном тексте. Умение технично рифмовать в принципе навык нарабатываемый, как и, наверное, навык чёткой дикции. Хаски же пишет преимущественно размерами и играет на фонетических созвучиях.
Хотя непонятно, какие изменения дальше будет претерпевать творчество Хаски. Сейчас Дима в целом перешёл от «балабановщины» к какой-то трагикомедии. Кирилл Бусаренко подобрал точное описание новой пластинки: «Альбом называется «Хошхоног», то есть вареная кишка. Вот примерно так ты себя и чувствуешь к финалу — будто прополз по канализационной трубе, но вместо очищающего дождя тебя в конце ждал кислотный». Единственное, во что хочется верить (в общем-то, кроме веры тут ничего и не остается), что Дима не отойдёт от первоначальной концепции своего творчества ещё дальше.