Übermensch , что означает «сверхчеловек», - это слово, связанное с нацистской Германией. Однако не только Гитлер планировал создать новое, более совершенное и выдающееся подразделение, превосходящее «простых людей». Безумное желание быть идеальной гонкой охватило и россиян.
Концепция евгеники была изобретена в 1869 году британским ученым Фрэнсисом Гальтоном. Он понимал под этим словом усилия по улучшению видов (в том числе людей) посредством избирательного воспроизводства. Движение евгеники быстро приобрело популярность в Западной Европе и США, но не встретило благоприятных условий в России.
В аграрном малонаселенном государстве, где не было таких проблем, как перенаселение или снижение рождаемости, не было причин для беспокойства по поводу биологического вырождения и социальной деградации. Многонациональность как на уровне низшего класса, так и на уровне правящей элиты означала отсутствие интереса к проблеме смешения рас.
Примерно в 1900 году евгеника начала проявлять интерес к России и к первым популяризаторам. Однако это никак не было институционализировано. Он процветал только после Октябрьской революции и захвата власти большевиками.
Создайте советский уберменш
В Советской России семя евгенической идеи упало на благодатную почву. В конце концов, большевики хотели создать нового, лучшего человека. Эту мысль прямо выразил коммунист-революционер Лев Троцкий, которого цитирует Саймон Ингс в последней книге «Сталин и ученые»:
Со временем человек начнет по-настоящему гармонизировать себя. Он поставит перед собой задачу передать движения своих органов - во время работы, ходьбы, игры - с высочайшей точностью, целеустремленностью, экономичностью и, следовательно, красотой. Он захочет контролировать частично сознательные, а затем бессознательные процессы в своем теле - дыхание, кровообращение, пищеварение и репродуктивные функции - и поставить их под контроль разума и воли.
Жизнь, даже чисто физиологическая, станет коллективным экспериментом. Человечество, ископаемый вид Homo sapiens, снова подвергнется радикальной реконструкции и станет - собственными руками - объектом изощренных методов искусственного отбора и психофизического обучения (...). Человек поставит перед собой цель (...) подняться на новый уровень - создать более высокий социобиологический тип или - если хотите - сверхчеловека [Übermensch].
Евгеника также была инструментом построения тоталитарного государства. Он служил растущей медикализации социальной жизни и, следовательно, ее модернизации. Это также позволило государству усилить контроль над гражданами и их телами . Гигиенисты и врачи использовали евгенику, чтобы изображать из себя специалистов и советников, которые могут определять государственную политику в таких областях, как педагогика, демография, а также семейное и брачное право.
В 1916 году Николай Кольцов, московский генетик и один из главных пропагандистов евгеники в России, основал Институт экспериментальной биологии. После Октябрьской революции он быстро завоевал расположение и покровительство народного комиссара здравоохранения Николая Семашко. В январе 1919 года его министерство основало Государственный музей социальной гигиены - первое евгеническое учреждение в СССР.
фото: общественное достояние Николай Кольцов (на снимке) был профессором биологии и врагом Трофима Лысенко, научного любимца Сталина. Именно Лысенко только что получил звание высочайшего авторитета в области биологии в СССР, которое он поддерживал до самой смерти, несмотря на его «псевдо», а не научные теории.
Менее чем через год, в ноябре 1920 года, Кольцов основал Российское евгеническое общество, а в 1922 году начал издавать «Русский евгенический журнал». В свою очередь, в Санкт-Петербурге генетик Юрий Филипченко привел к созданию кафедры и генетической лаборатории в Петроградском университете в начале 1920-х годов, а также Бюро евгеники, действовавшего при Российской академии наук и издавшего собственный журнал.
Для Семашко все это было частью чего-то гораздо большего: обширной программы социальной гигиены. Его цель заключалась в улучшении здоровья населения СССР с помощью комплексной профилактики.
Евгеника на пике популярности
Российская и советская специфика заключалась в скептическом отношении сторонников евгеники к использованию негативных методов, таких как стерилизация или расовая или классовая сегрегация. В своей деятельности они хотели использовать такие средства, как: обеспечение интеллекта лучшими условиями жизни и выборочное размножение с целью распространения желаемых характеристик .
Советские генетики и евгеники (в то время это были в основном одни и те же люди) проводили исследования наследования болезней и определенных физических качеств, а также различных талантов и творческих способностей. Большое внимание уделялось анализу группы крови.
Это часто вводило в заблуждение. Например, биохимик Олег Манойлов объявил о своем предполагаемом успехе в разработке простого химического теста для определения расы и этнической принадлежности человека по цвету крови, обработанной специальным реагентом. Что и говорить, полная чушь.
Евгеника также проникла в массовую культуру. Смежными темами были театральные пьесы и романы, в том числе сатирический «Собачье сердце» Михаила Булгакова, который официально вышел в свет только в 1987 году. В свою очередь, журнал «Гигиена и здоровье рабочей и крестьянской семьи» объявил в середине 1920-х годов всероссийский конкурс на самого здорового ребенка года. Из 753 заявок было отобрано 25 новорожденных, семьи которых получили награды, в том числе: швейные машинки и наборы игрушек.
Но самым главным следствием деятельности евгеников оказались определенные правовые нормы. Гражданский кодекс, принятый в 1926 году, запрещал браки между людьми в возрасте до 18 лет, близкими родственниками и людьми, страдающими психическими заболеваниями. Перед свадьбой пары должны были представить историю болезни друг друга .
Евгеника во времена Сталина
С укреплением власти в СССР Иосифом Сталиным положение евгеники начало ухудшаться. Расхождения между взглядами генетиков и результатами их исследований с действующей в стране идеологией становились все больше и больше.
Еще в середине 1920-х годов нападки на евгенику начались как «буржуазную науку», вопреки большевистскому эгалитаризму. В этом была доля правды. Элитарность ученых выражалась в их особой заботе об интеллекте, который должен был быть носителем генов, связанных с творческими талантами. Вышеупомянутый Николай Кольцов выступал, например, против контрацепции. Поскольку он считал, что им будут пользоваться в основном представители вышеупомянутого класса, и что менее ценные крестьяне и рабочие будут множиться дальше к власти.
Марксизм подчеркивал влияние окружающей среды и образования как наиболее важных факторов в формировании человека. Между тем генетик Соломон Левит писал: «Мы вычеркиваем упрощенные представления о всемогущей роли окружающей среды, против которой живые организмы будут своего рода аморфной массой, которая может изменяться и двигаться в любом направлении». Неудивительно, что, по мнению советских идеологов, ученые в России до сих пор придают слишком большое значение биологическим факторам и наследственности.
Марксистская вера в решающую роль окружающей среды в развитии человека повлияла на популярность теории наследования приобретенных характеристик, сформулированной Жан-Батистом Ламарком. Как пишет Саймон Ингс в книге «Сталин и ученые»:
Сталин тоже был самопровозглашенным «ламаркистом», одержимым идеей, что можно изменить природу растений. С годами эта навязчивая идея росла все сильнее и фактически стала его единственным увлечением. (...) Конечно, у глав государств, политиков и чиновников тоже могут быть хобби. Проблемы начинаются только тогда, когда такие люди заявляют об опыте, которого у них на самом деле нет (...). Трагедия большевиков заключалась в том, что они чувствовали, что имеют полное право облачаться в мантию ученых.
В 1931 году Сталин выразил убеждение, что необходимо «организовать исследования и разоблачить (...) механистическую школу» Николая Кольцова. Российское евгеническое общество и его журнал закрылись годом ранее. Официально евгеника в СССР больше не практиковалась.
«Расистские искажения биологии»
Несмотря на яростные идеологические атаки, евгеника спасла свою шкуру, и на время ей разрешили заниматься «медицинской генетикой». В середине 1930-х они даже получили поддержку Наркомата здравоохранения, и казалось, что впереди у них довольно светлое будущее.
Новая волна нападок на ученых в этой области науки произошла во второй половине 1930-х годов. Это было следствием захвата власти в Германии Гитлером, растущей напряженности в отношениях между двумя тоталитарными державами и великого сталинского террора. Хотя советские генетики открыто осудили нацистскую политику расовой гигиены, это не помешало их обвинить в занятиях «буржуазной евгеникой» и приверженностью «фашистским взглядам».
В 1936 году Соломон Левит, самый важный пропагандист «медицинской генетики», был исключен из партии большевиков, а через год основанный им научно-исследовательский институт был закрыт. Весной 1938 года Левит был арестован, объявлен врагом народа и казнен. Похожая судьба постигла генетика Николая Вавилова. Николай Кольцов умер от сердечного приступа в 1940 году.
Важнейшим биологом в СССР был Трофим Лысенко, печально известный создатель абсурдной теории о том, что живые организмы могут неограниченно трансформироваться, изменяя условия окружающей среды . Генетические исследования в Советском Союзе были остановлены на несколько десятилетий.