На отполированных до блеска плитах пола плясало что-то белое, знакомо-непонятное. Ударялось об пол, взлетало. Снова падало на пол и опять взлетало. Изумленная Ирка присела на корточки и увидела, что это бабочка-капустница со сбитой пыльцой, с отсутствующей четвертью крыла, невесть откуда взявшаяся здесь. Где она появилась на свет? Каким великим чудом пережила осень? Но бабочка была, и ее существование не оспаривалось.
Рядом с бабочкой вертелся упитанный карапуз лет четырех, поднимавший крепкую ножку, чтобы припечатать насекомое к полу.
– Зачем ты давишь бабочку? – спросила Ирка.
На лице малыша появилось сомнение. Он убрал ногу и оглянулся на свою маму, красивую, энергичную и загорелую.
– Все он правильно делает! Это капустница! Она капусту ест! – уверенно сказала загорелая мама.
– А капустница! А капусту!
Воодушевленный ее поддержкой, малыш сразу перестал пугаться и дважды повернулся на каблуке. Необъяснимое зимнее чудо прекратило свое существование.
– Умница! Правильно сделал! – сказала мама, с торжеством глядя на Ирку.
На лице у карапуза появилась радость первооткрытия: оказывается, можно кого-то раздавить, и тебя за это похвалят! В надежде на новую похвалу он стал озираться в поисках еще чего-нибудь живого, но из живого поблизости были только Ирка с Багровым, которых раздавить было сложновато.
Ирка молча встала, повернулась и пошла. Говорить о чем-то с этой мамой было бесполезно. Ирка шла и думала, что это раньше люди совершали зло с ощущением зла. Сейчас же они совершают его с ощущением собственной правоты. Если бы этой женщине сказали, что, допустим, в том спящем старике заключено все зло мира, она стерла бы его в порошок с величайшим удовольствием. И не пожалела бы о своем поступке даже в том случае, если бы оказалось, что никакого зла мира в том старике не было и она раздавила его по ошибке.
– И знаешь, что меня злит больше всего? Она считает, что права! Прямо трясется от своей правоты и осознания ее несомненности! – сказала Ирка.
– Ну бабочка же ест капусту… В смысле, ее гусеницы, – примирительно сказал Багров.
– У тебя есть тридцать секунд, чтобы показать мне в аэропорту Домодедово любую грядку с капустой или я тебя задушу! – вскипела Ирка.
Дмитрий Емец " Мефодий Буслаев. Ошибка Грифона"
