Есть в современной России свое - не хуже иностранного. Вот отрасль, в которой тысячи работников заняты самым что ни на есть патриотическим делом.
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
При всем уважении к заграничным кладбищам, как то, например, старинное в Праге у метро Flora, у нас предпочтительнее сам принцип. Правильнее было бы называть его не русским, а советским, поскольку так хоронили (и до сих пор хоронят) людей разных национальностей. Например, в еврейской части московского Востряковского кладбища могилы (в т.ч. раввинов) ничем принципиально не отличаются, кроме надписей на надгробиях.
Зато новые участки - “отдельные полностью иудейские”, где захоронения “оформляются в едином стиле и не имеют оград”. Т.е. старые раввины не знали, как правильно, а теперь их научили “единому стилю”.
Между тем отсутствие “единого стиля” уходит корнями в ту древнейшую полиэтничную Русь, где обычаи разных племен (финских, славянских, скандинавских, балтских) мирно сосуществовали. Ах, кремация - страшное нововведение от безбожников Ленина и Троцкого! Но ведь кремировать в СССР не заставляли (как хочешь, так и хорони), и человек, который изучал историю не в “Союзе меча и орала”, должен помнить: “аще кто умряше… сожьжаху, и... вложаху в судину малу”. Вовсе не Троцкому эти слова принадлежат.
Лакея Яшу естественный синтез традиций не устраивает. Родное кладбище, где лежат дед и бабка, для него “неухоженное” и “безобразное”. А вот фотографии, как надо, - с Яшиных турпоездок. Казарменный плац без единого полевого цветочка или кустика утыкан памятниками, одинаковыми, как стройматериалы на складе. Высшее достижение “цивилизации” - в Норвегии, где некоторые надгробия еще и упакованы в черные мешки: предупреждение, что срок аренды истек, платите или выметайтесь со своим мусором. Распространяясь по Западной Европе, этот очаровательный обычай даже находит себе защитников: дескать, могила требует ухода, а за работу надо платить. Но какого же ухода требуют стандартные каменюки без цветников? Именно такого: уничтожения газонокосилками всего живого вокруг. Даже смерть не избавляет от участия в извращениях. На ту же тему - американское захоронение в кредит, “ипотека” на места.
Наше кладбище предпочтительнее, с какой стороны ни посмотри: эстетически, юридически, экологически, даже поэтически:
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.
То, что казалось недостатком (пресловутая “заброшенность” и хаотичность), на самом деле достоинство, таким образом некрополь постепенно растворяется в природе, которая заброшена и хаотична по определению. Проблема “не хватает места для мертвых” снимается сама собой вместе с проблемой зеленых зон внутри городов и вокруг. ФЗ “О погребении и похоронном деле”: “Территория места погребения… может быть использована только под зеленые насаждения. Строительство зданий и сооружений на этой территории запрещается”.
Сами покойные уходят в первобытный лес - языческий вариант, запечатленный в сказках про Бабу Ягу, которая, напоминаю, привратница того света и по совместительству хозяйка леса, а ее странная избушка - домовина из древнейшего погребального обряда. Вариант авраамический: к единому Богу, установившему для первых безгрешных людей законное место именно среди деревьев и цветов.
Ненавистные лакею Яше “уродские оградки” четко обозначают личное пространство, которое так ценилось в настоящей (классической) европейской культуре. Территория, куда посторонним не стоит лезть ни с хватательными инстинктами, ни с принудительным “благоустройством”. Залезешь под уголовную статью 244.
Мое родное старое Калитниковское кладбище, конечно, не библейский Эдем, но уж точно ближе к нему, чем норвежское с пластиковыми черными мешками.
Илья Смирнов, историк
Не забывайте подписываться на наш канал!
Еще больше новостей по социально-трудовой тематике вы найдете на сайте газеты - www.solidarnost.org
