N выросла высокой и красивой девушкой. При этом у нее остались такие детские миловидные черты лица, пухленькие, кукольные щечки. Она поступила на факультет журналистики, потому что ее дядя работал журналистом-международником. Папа был известный в столице музыкальный деятель, но никаких музыкальных способностях в дочке видимо не обнаружил.
После первого курса летом 1986 года всех студентов повели на Красную площадь к мавзолею Ленина - давать клятву журналиста. Так полагалось, это была старая добрая традиция. Она тоже пошла туда в ультрамодных, на тот момент, светлых джинсах с какой-то расшитой, яркой эмблемой на заднем кармане. Сначала произносились правильные речи. Перед тем как зайти в мавзолей и организованно поклониться праху, секретарь партийной организации факультета сделал ей вежливое, доброжелательное замечание по поводу этих брюк и столь чуждой нам иностранной эмблемы на правом кармашке.
- Вы не туда смотрите, Михал Иваныч, - с задорной улыбкой ответила ему N.
Верно ведь, не туда он смотрел. Хотя с другой стороны понять его можно, эти кремлевские звезды, эти реющие знамена - так надоели. А тут такие брючки, на таких формах. Если бы какая-нибудь девушка надела что-то подобное десятью годами ранее, устным замечанием дело бы не ограничилось. А в то время уже были актуальны «гласность», «перестройка».
В следующем году в Москве состоялась Международная Универсиада. По этому случаю на Арбате проходил костюмированный бал-маскарад. N пошла туда с подругой. Никакого костюма она не придумывала, только надела мамины кружевные, белые перчатки. Дядин подарок, мама никогда их не носила.
Вместе с подругами там оказался их одногруппник, которого все звали Петя. Он занимался фехтованием и пришел на это мероприятие в защитной проволочной маске, к которой прилепил бумажные уши, и это должно было изображать кролика или зайчика. Там были и другие ребята с их факультета, но такие, с которыми N, чисто инстинктивно, не хотела бы поддерживать отношения. Какой-то усатый парень с лимитного вида друзьями. Бр-р-р! Она предпочитала обходить их стороной.
Многие, те, что попроще, за время учебы переженились, завели детей. Что касается N, то пять лет учебы пронеслись для нее как-то очень быстро. У нее была масса друзей, какая-то веселая кутерьма, общение, смех. Но не то, что мужа, любовника, даже парня у нее, такой красавицы - не появилось. В начале 90-х дядя помог N устроиться в международную организацию, в Голландии. Работа там была не очень обременительная. Но еще нужно было иногда рассказывать особому человеку из российского посольства: что делаешь, с кем встречаешься? Человек это был хороший, приветливый, чем-то напоминавший ее дядю. N общалась с ним - безо всякого отвращения. Надо, так надо.
«Вот оторва!», - между тем, недоумевающее думал про себя ее собеседник. Он был человек уже опытный, не первый год работал, повидал всякого и всяких. Ему было привычнее, когда перед ним либо заискивались, внутренне напрягались, либо пытались как-то дистанцироваться. А эта – блатная красотка. То есть, разобраться, как ее применить - можно было бы. Но - у самого столько проблем – не понятно, то ли оставят здесь, то ли отзовут на долбанную Родину...