Открыв глаза, я не сразу осознал, где нахожусь. Кровать была старая, неудобная и до жути скрипучая. На потолке жужжала лампа времен Советского союза в окружении разводов. Мерзкие желтые стены буквально давили на голову. Кое-где краска уже отваливалась — типичная эстетика мест не столь отдаленных. Маленькое окошко, больше похожее на форточку, и то с решеткой. Я с ужасом осознал, что это место напоминало мне тюремную камеру. Что произошло? Как я сюда попал?
Попытался вспомнить события прошлого дня, но голова дико раскалывалась. Мысли то и дело разбегались по разным уголкам. Когда мне вот-вот удавалось схватить очередное воспоминание, оно ускользало и пряталось ещё дальше. От напряжения я почувствовал, как виски начали пульсировать, и схватился за голову. Прикоснувшись к волосам, замер, — они были в чем-то липком, вязком. Животный страх сковал все тело, когда я взглянул на окровавленные ладони. Что, черт возьми, со мной случилось?! Нужно встать.
Когда я предпринял первую попытку подняться, кровать предательски заскрипела. В ушах встал звон, а в глазах потемнело. Кажется, я прочувствовал боль всеми клетками своего тела. Клянусь, едва ли можно понять, каково это, когда каждый миллиметр кожи пронзает острая боль. Я не успел даже привстать, как рухнул обратно на жесткий матрац. Звон в ушах, то ли от боли, то ли от скрипучего каркаса кровати, стал сильнее. Мне показалось, что на минуту я отключился.
Отлежавшись, решился на вторую попытку. Медленно, еле передвигая конечностями, я смог сесть и посмотреть по сторонам. Слева от меня расположилась громадная железная дверь, вероятно, тоже со времён СССР, как и жужжащая лампа. Она ни коим образом не вписывалась в общую картину и заметно выделялась на фоне грязно-желтой стены. Странное дело, но, посмотрев на эту отвратительную дверь, в моей голове стали появляться отрывки вчерашнего дня.
«Меня волочат по полу за руки два огромных мужика. Сил сопротивляться уже не осталось... Один из них открывает дверь, затем они вдвоём швыряют меня в комнату. Я слышу их язвительный смех».
Снова резкая боль, воспоминание оборвалось так же неожиданно, как и появилось. Мой взгляд упал на окно — маленький островок надежды, единственное, что в этой комнате напоминало о существовании внешнего мира. Затем я посмотрел вниз. Джинсы были разорваны, где-то остались пятна крови. Футболка выглядела не лучше. На руках красовались гематомы и синяки самых разных цветов и оттенков: от бледно-жёлтого до иссиня-чёрного. И вся эта картина дополнялась многочисленными ссадинами. Мне хотелось покинуть это место как можно скорее.
Я оперся руками о край кровати и начал подниматься. Мышцы ног никак не поддавались, словно я вообще никогда ими не пользовался. Каждое движение давалось с огромным трудом, но мне удалось встать. Поднявшись, я понял, что слишком слаб и упал прямо на холодный каменный пол. В ту же секунду я четко увидел следующую картину:
«Моя квартира, вечереет. Отец вот-вот должен вернуться домой из командировки. Мама что-то заботливо готовит на кухне, а я собираюсь в магазин за коньяком. Полгода не видел отца — нужно отметить! Хоть бы успеть до закрытия.⠀
⁃ Может, останешься дома? Там сейчас небезопасно, — мать уговаривает меня никуда не идти.
⁃ Не волнуйся, ма. Я мигом — туда и сразу обратно!
Поцеловав ее, я открываю дверь и выхожу на улицу».
На меня падал тёплый свет по-прежнему жужжащей лампы. Я попытался ухватиться за ржавую ножку кровати, чтобы привстать, но она угрожающе зашаталась. Я не знаю, сколько мне пришлось просидеть так на полу. Время тянулось невыносимо долго. Так всегда бывает, когда ждёшь чего-то. Вот только я сам не понимал, чего ждать, неизвестность пугала.
В ту же минуту послышались шаги за дверью. Тяжелые, не предвещающие ничего хорошего, они заставили меня застыть в оцепенении. Когда я услышал, что в замочную скважину вставили ключ, по спине пробежал холодок. Мои мышцы сжались, тело было готово к новым побоям...