Доброго времени суток
Я бросился через дверь и перепрыгнул через опрокинутый давно мертвый холодильник, служивший передо мной неэффективной баррикадой. Мои ноги толкали меня через комнату в небольшой коридор на другой стороне. Я не мог остановиться, чтобы съесть просроченное содержимое холодильника, обращаясь ко мне, несмотря на их зловоние после нескольких дней без еды.
Крики боли и крики о милосердии вокруг меня подстегнули мое тело и наполнили меня неожиданной энергией, несмотря на голод. Мы были в состоянии войны. Я остановился перед маленькой ванной. Раздался шум. Что-то за занавеской для душа. Мой страх усилился, и мысли врага заполонили меня. Безжалостные звери в человеческой шкуре, пожирающие без разбора, не принимающие ни мольб, ни аргументов.
Зомби: все началось, как мы и ожидали, с вируса. Первоначально зараженные были почти клише. В них не осталось человечности. Просто бездумная ярость, извращенные тела и первобытное желание поглотить других. Наше поколение готовилось с почти одержимостью к этому монстру. Первая волна была уничтожена с почти смехотворной легкостью. Мы не были готовы к адаптации. Мы не были готовы к созданию, которое мы вывели, уничтожив мгновенно узнаваемого зомби. Существо с большим тактом. Большинство первых зомби были убиты с близкого расстояния, как вы понимаете, поскольку атаки на более дальние расстояния были менее вероятными для смертельного исхода.
Еще до вспышки эпидемии мы приучили себя отождествлять «инфекцию» со «смертью», когда дело касалось зомби. Человек «умер», когда его глаза затуманились, и он начал кусаться, а не когда ему пустили пулю в голову. Новый штамм вируса все еще контролировал тело, да, но это оставило другие способности ведущему. Может быть, вы могли бы нажать на курок на безнадежно безумной карикатуре на вашего лучшего друга, вашего супруга, вашего ребенка. Но что, если за этими глазами все еще была душа?
Если даже во время нападения они рыдали и кричали своим голосом? Вирусу требовалось всего лишь минутное колебание. Держу пари, вы бы колебались. Я так и сделал. Вот почему теперь я мог только наблюдать, как моя рука отдергивает занавеску душа, а руки тянутся к съежившемуся ребенку. Почему я мог только просить прощения, прежде чем вирус использовал мой рот, чтобы оторвать от его тела рваные, окровавленные куски. Почему меня даже не стошнило, когда мой голод рассеялся до тошнотворно знакомого вкуса человеческой плоти.
Мы были в состоянии войны. А я враг. ваш ребенок. Но что, если за этими глазами все еще была душа? Если даже во время нападения они рыдали и кричали своим голосом? Вирусу требовалось всего лишь минутное колебание. Держу пари, вы бы колебались. Я так и сделал. Вот почему теперь я мог только наблюдать, как моя рука отдергивает занавеску душа, а руки тянутся к съежившемуся ребенку. Почему я мог только просить прощения до того, как вирус использовал мой рот, чтобы вырвать из его тела рваные, окровавленные куски. Почему меня даже не стошнило, когда мой голод рассеялся до тошнотворно знакомого вкуса человеческой плоти. Мы были в состоянии войны. А я враг. ваш ребенок. Но что, если за этими глазами все еще была душа? Если даже во время нападения они рыдали и кричали своим голосом? Вирусу требовалось всего лишь минутное колебание. Держу пари, вы бы колебались. Я так и сделал. Вот почему теперь я мог только наблюдать, как моя рука отдергивает занавеску душа, а руки тянутся к съежившемуся ребенку. Почему я мог только просить прощения, прежде чем вирус использовал мой рот, чтобы оторвать от его тела рваные, окровавленные куски.
Почему меня даже не стошнило, когда мой голод рассеялся до тошнотворно знакомого вкуса человеческой плоти. Мы были в состоянии войны. А я враг. Вот почему теперь я мог только наблюдать, как моя рука отдергивала занавеску душа, и мои руки тянулись к съежившемуся ребенку. Почему я мог только просить прощения, прежде чем вирус использовал мой рот, чтобы оторвать от его тела рваные, окровавленные куски. Почему меня даже не стошнило, когда мой голод рассеялся до тошнотворно знакомого вкуса человеческой плоти.
Мы были в состоянии войны. А я враг. Вот почему теперь я мог только наблюдать, как моя рука отдергивала занавеску душа, а руки тянулись к съежившемуся ребенку. Почему я мог только просить прощения до того, как вирус использовал мой рот, чтобы вырвать из его тела рваные, окровавленные куски. Почему меня даже не стошнило, когда мой голод рассеялся до тошнотворно знакомого вкуса человеческой плоти. Мы были в состоянии войны. А я враг.
Подписывайтесь на канал и комментируете истории...Это единственная на 100% вымышленная история на моем канале)КТО ДОГАДАЛСЯ СТАВИМ +
Спасибо за внимание