...За окном ординаторской стояла осенняя хмарь.
Операция прошла успешно, женщина крепко спала в реанимации.
Павел закрыл окно и пошёл писать отчёт.
Пациентка поступила с острой болью в области живота. Внешне она выглядела очень плохо.
- У неё паспорт есть? - спросил Павел в приёмном, когда осматривал женщину. - Живот острый! Операционную срочно готовьте! Не знаю, успеем ли...
Женщина стонала от боли. И Павел понимал, что эта боль нестерпима. Потому что он знал симптомы.
- Сколько ей лет?
Больной было шестьдесят два года.
Сколько?!
Перед ним была сухая старушка. Лет восьмидесяти пяти, не меньше!
Да ещё и с глаукомой.
- У вас родные есть? - громко спросил Павел.
- Есть. Две дочери и... сын... Они где-то здесь...
Но детей нигде не было, и Павел позвал главврача, чтобы удостоверить подпись пациентки на согласие медицинского вмешательства.
- Шансов мало - у неё запущенная стадия! - сказал Павел дежурной медсестре. - Ищи детей.
...Павел ещё в детстве знал, кем он будет, когда вырастет.
Он будет хирургом!
И он блестяще окончил школу, поступил в мединститут, отучился и вернулся в родной город молодым специалистом.
Сегодняшняя операция позволила сохранить жизнь женщине, чьё состояние было безнадёжным.
"Чудо... Настоящее чудо!" - подумал он.
Зазвонил телефон.
- Это дочь вашей пациентки...
Ну наконец-то! Объявилась дочь. Павел попросил её подождать в приёмном и отправился на беседу.
Дочь оказалась молодой и неглупой - всё понимала, всё готова была подписать, о том, что состояние критическое, она узнала только из звонка брата. Брат? Ну, он за мамой ухаживает, он здесь живёт.
- Брат ухаживает?! - удивился Павел. - Вы это точно знаете? Потому что вашу маму привезли, мягко говоря, в запущенном состоянии.
- Да что вы! - дочь замахала руками. - Он очень хороший сын! Он ей лекарства покупал, кормил, гулял с ней всегда.
Странно...
Но это было не его дело. Он сделал операцию, теперь надо выхаживать пациентку.
- Вашей маме после операции потребуется особый уход. Я её продержу в отделении до того, как она окрепнет, а после вам надо будет забирать её и заниматься дома. Наш медперсонал не справляется, большой наплыв, а людей не хватает.
Дочь кивала и уверяла, что маму заберут домой на выздоровление.
...Спустя две недели пациентка уже шутила и с аппетитом ела. Она выглядела значительно лучше.
Пора было освобождать койку.
И Павел позвонил дочери.
- Конечно, мы её заберём! Только не сегодня - завтра.
Завтра суббота. И Павла в больнице не будет, потому что сегодня он уезжает в командировку. Нужно согласовать оборудование для новой операционной, главный направляет его.
- Ну, мы и без вас её заберём, вы просто распорядитесь.
И он распорядился.
Перед уходом Павел зашёл к пациентке.
- Завтра вас дети заберут домой. Я вас попрошу - расхаживайтесь! Не лежите. Я с таким трудом вас отстоял - не подведите!
Она улыбнулась с благодарностью и тихо сказала:
- Я за вас молиться буду...
*********
А когда он вернулся из командировки, то услышал, что его пациента так и не была выписана.
- Как?!!! Как это могло случиться?! - негодовал он.
И медсестра рассказала, как в субботу женщина с утра на ощупь и с помощью соседок по палате собрала свои нехитрые пожитки в пакетик и, попрощавшись с сестричками, спустилась в приёмное отделение.
Ждать детей.
Ведь её должны забрать домой. А койку надо освободить - она слышала, что привезли троих тяжёлых больных и положили пока в коридоре.
Стеснять не хотела. Потому и пошла ждать.
Весь день она просидела в ожидании. На сквозняках. Неподалёку от приёмника, куда поступали больные с разными болячками.
Медсёстры поили её горячим чаем, угощали бутербродами и постоянно пытались дозвониться до дочери.
Когда к ночи так никто и не приехал, женщину уложили прямо на каталку и дали несколько одеял.
Её начинало знобить. То ли от нервов, то ли от холода.
В воскресенье она с каталки уже не встала.
Когда прибыла дочь вместе с сыном, у женщины поднялась температура.
Дети устроили разборки с криками и возмущением - как могли отпустить мать в таком состоянии!!!
В итоге женщину, потерявшую сознание, увезли в реанимацию, где её не удалось спасти.
Вот так.
...За окном была колючая ноябрьская ночь.
Сегодня было шесть операций, он еле стоял на ногах.
Но тяжёлая пациента с острым животом не шла у него из головы.
Она терпела дома эту адскую боль.
Она вынесла сложнейшую операцию.
Она уступила свою койку другому пациенту, потому что не хотела быть лишней.
А дети не забрали её вовремя. И до кучи написали на него заявление, обозвав убийцей.
Да, у него есть своё немаленькое кладбище... И это ЕГО кладбище.
Он уже смирился с тленностью жизни и беспомощностью врача в некоторых случаях.
Но сейчас он чувствовал боль в сердце.
От жалости и несправедливости. От того, что жизнь этой рано состарившейся женщины была в руках её детей. А они её не уберегли...
И он заплакал.
За всех... Кого не смог спасти. И за эту несчастную...