А возможно ли в развитом государстве лишить общество честных выборов и при этом сохранить видимость демократии? Как верно выразился товарищ Сталин на одном из партсобраний в 20-ые годы прошлого века — «совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это — кто и как будет считать голоса» — этот принцип и сейчас неизменно работает как на большей части постсоветского пространства, где ещё остались и преобладают адепты почившего СССР, так и за его пределами. И если в отношении экономически неразвитых арабских, среднеазиатских, африканских и прочих ранее зависимых стран, в дар получивших собственную государственность сравнительно недавно и где фактически её некогда не имелось ранее, всё предельно понятно, то с преуспевающими и развивающимися государствами условного Запада, где право выбора народ заслужил бесчисленными людскими жертвами, всё обстоит совершенно иначе. Сейчас сложно даже поверить, что, например, сегодняшние французы, чьи предки десятилетиями в сражались за свободу против объединённой абсолютистской Европы, будут готовы отказаться от этой свободы и права самим определять будущее Франции, доверив на добром слове управление государством более компетентным товарищам. Но с течением времени сменяются естественным образом и поколения, каждое из которых всё меньше понимает ценность вклада живущих до, а значит и цена свободы в западном мире уже не та, как раньше. И прошедшие три недели назад выборы в США являются тому если не прямым, то уж точно косвенным доказательством.
Несмотря на то, что конечные результаты выборов в Сенат, Палату представителей и за президентскую должность до сих пор не подведены из-за затянувшихся судебных разбирательств, американские СМИ уже давно объявили Джозефа Байдена новоизбранным 46-м президентом страны, как и обещали социологи. Уверенное лидерство действующего президента в первые сутки после окончания голосования стремительно свелось к нулю вскоре после начала обработки присланных по почте бюллетеней, отданных в большинстве своём за Байдена (к чему тот призывал своих сторонников), в результате чего республиканцы за один день растеряли практически все колеблющиеся штаты (Висконсин, Мичиган, Аризона, Джорджия и Пенсильвания), то есть почти семидесяти голосов выборщиков, необходимых Трампу для победы.
Не обошлось и без нарушений, среди которых отметились давно умершие, но по привычке проголосовавшие за демпартию; не проживающие в штате и просто не имеющие права голоса (не граждане), но голосующие (получив бюллетень по почте), не говоря уже о выявленных при подсчёте несоответствиях в сотни тысяч голосов, отданных, разумеется по ошибке, так же за демократов; ещё и почтовая служба, урезанная в финансировании, бесследно потеряла несколько сотен тысяч писем с бюллетенями; впрочем, скандала из этого не вышло, а значит и виновных искать не надо. И все эти нарушения так или иначе связаны с досрочным (из-за пандемии COVID-19) почтовым голосованием, в надёжности которого Трамп неоднократно сомневался задолго до проведения выборов, что дало республиканцам повод усомниться в предварительных итогах «самого грязного за всю историю» волеизъявления американских граждан, утверждая, якобы демократы при поддержке иностранных коммунистов «мошеннически украли победу» прямо у них из рук. На деле же для республиканского истеблишмента это лишь удобная малая толика правды, скрывающая за собой глубокие, неудобные и фундаментальные изменения, происходящее в американском обществе.
На сегодняшний день афроамериканцев в США насчитывается более 47 миллионов человек или 15% от общей численности населения, при этом свыше 80% чернокожих избирателей являются сторонниками демократической партии, а не республиканской, хотя примечательно то, что середине XIX века именно демократы (точнее, их южный блок) отстаивали интересы рабовладельческих южных штатов, а республиканцы, напротив, выступали против рабства — это, собственно, и стало спусковым крючком к началу гражданской войны, когда на президентских выборах 1860-го демократ Джон Брекинридж, получив абсолютное большинство на аграрном Юге, проиграл республиканцу Аврааму Линкольну (который, в свою очередь, вообще не получил поддержки в южных штатах) на густонаселённом промышленном Севере (янки — как было принято говорить о северянах на Юге) и в целом по стране, после чего южане, не дожидаясь вступления Линкольна в должность, объявили о выходе из Союза ША. Долгие годы уже после войны демпартия стабильно сохраняла былую поддержку в бывших рабовладельческих штатах КША вплоть до второй половины прошлого века; с приходом в Белый дом Джона Кеннеди демократы взяли курс на ликвидацию расовой сегрегации в стране, протащив закон о гражданских правах, к чему на преимущественно белом «Монолитном Юге», где по прежнему оставались сильны расовые предрассудки, были совершенно не готовы. Через год после этого на выборах 1964-го, когда вся страна из уважения к убитому Джону Кеннеди проголосовала за сменившего его на посту демократа Линдона Джонсона, южные штаты (Алабама, Луизиана, Джорждия, Миссисипи и Южная Каролина) демонстративно проголосовали за республиканцев, а ещё через четыре года в 1968-м и вовсе за баллотировавшегося от «третьей силы» губернатора Алабамы Джоржда Уоллеса — расиста и, кто бы мог подумать — бывшего демократа, открыто выступившего за сохранение сегрегации и саботировавшего принятый закон о гражданских правах (это он отказался впускать первокурсников-афроамериканцев в университеты в 1963-м, вынудив Кеннеди ввести национальную гвардию на территорию штата). И только республиканцу Ричарду Никсону со своей «южной стратегией», направленной в первую очередь на отстаивание интересов белого консервативного большинства (белые неиспаноязычные в начале 70-х составляли 87,6% от общей численности населения страны), удалось не потерять голоса на Севере и перехватить инициативу на Юге, победив на выборах в 1972-го во всех штатах кроме Массачусетса и округа Колумбии (город Вашингтон), получив 520 из 538 голосов выборщиков.
«Все разговоры о том, что республиканцы претендуют на голоса негров — это ведь просто смешно. Даже сенатор Джейкоб Джавитс получает от них всего 20%. Теперь республиканцы никогда не получат больше 20 процентов негритянских голосов, а большего нам и не нужно... но мы были бы недальновидны, если бы ослабили закон об избирательном праве. Чем больше негров на Юге пойдут баллотироваться от демократов, тем больше белых покинет демпартию и станут республиканцами. Вот, где кроются настоящие голоса!» — стратег республиканской партии на выборах 1968-го года Кевин Филлипс, из интервью New York Times Magazine, 1970 год.
Правда сказать, эта же стратегия Никсона оправдала себя не на долго и впоследствии оттолкнула менее консервативных белых северян и жителей западного побережья (речь, главным образом, о Калифорнии, имеющей наибольшее число выборщиков) от республиканцев в пользу демократов, восстановив тем самым политический паритет между двумя партиями, который сохраняется, или точнее сказать, сохранялся по ныне.
Настоящим открытием на прошедших в ноябре этого года президентских выборах стали традиционно республиканский южный штат Джорджия и граничащая с Мексикой штат Аризона, где вопреки всякой социологии одержал верх демократ Байден. Хотелось бы заметить, что Джорджия уже не в первый раз голосует отлично от остального Юга, так, к примеру, на выборах 1974 и 1980-х годов граждане штата дважды отдали своё предпочтение демократу Джимми Картеру (и в этом нет удивительного, учитывая, что Картер сам родом из Джорджии и к тому же успел побывать её губернатором), а в 1992-м с небольшим перевесом победу в этих двух штатах одержал демократ Билл Клинтон. Но это были случаи скорее исключительные, совершенно не отражающие реальное положение дел.
Как и в любом другом некогда рабовладельческом штате, значительную часть населения Джорджии составляют афроамериканцы — примерно 32% от общего населения на 2020-й год (3,4 из 10,7 миллиона) и за последние два десятка лет их доля увеличилась относительно ненамного, всего на 3%; в столице штата Атланте чернокожих и вовсе свыше половины ещё с конца 60-х и на протяжении полутора веков (с 1879) городом управляют демократы (то есть сначала за демпартию голосовали бывшие рабовладельцы, а уже после стали голосовать бывшие рабы). Белые неиспаноязычные жители, по праву считающееся «ядерным электоратом» республиканской партии (даже на выборах 2008-го и 2012-го кандидаты-республиканцы получали здесь на 7% больше, чем Барак Обама), ещё тридцать лет назад составляли 68% от населения штата, сейчас же их относительная численность немногим больше половины (около 51%) или на 17% меньше, чем ранее. И дело не в том, что европеоидов в Джорджии становится фактически меньше из-за низкой рождаемости и высокой смертности, как это происходит в России и в других странах Европы, даже наоборот, ещё недавно имел место быть высокий естественный прирост и в абсолютном выражении с начала 90-х белых в штате стало на миллион человек больше (с 4,4 до 5,5 миллионов или почти на 20%), однако к настоящему времени этот демографический потенциал белые полностью исчерпали, а чернокожие и испаноязычные латиноамериканцы — нет.
Так, согласно официальным прогнозам, через 50 лет население штата станет на треть больше (с 10,7 до 16 миллионов), при этом афроамериканцев в Джорджии станет больше, чем белых (примерно 6 против 5,8 миллионов); латиноамериканцев, так же голосующих преимущественно за демократов, станет вдвое больше, чем сейчас (с одного до 2,2 миллионов), представителей прочих рас (главным образом, имея ввиду азиатов) втрое (с 0,6 до 1,9 миллионов); схожая ситуация наблюдается и в Аризоне — неиспаноязычных белых там меньше половины, афроамериканцев мало, латиноамериканцев уже (преимущественно мексиканцев, три четверти которых так же голосует за демократов) свыше 43%. И эта тенденция к [относительному] сокращению белого неиспаноязычного населения существует во всех до единого штатах страны и в особенности на республиканском Юге, то есть уже через пару десятилетий Аризона, Джорджия и остальные штаты «Монолитного Юга» для республиканцев будет полностью и безвозвратно потеряны, если те не смогут в ближайшее время найти способ перетянуть на себя часть традиционно демократического электората, и сделать это будет трудно — послабления в миграционной политике могут принести поддержку испаноязычных граждан, но в то же время оттолкнуть белых; пособия и социальные льготы для афроамериканцев могут оттолкнуть от республиканцев средний класс; попытки свернуть в лево могут привлечь либералов и социалистов, но оттолкнуть консерваторов.
Ещё одним немаловажным фактором (по мимо расового) электоральных предпочтений, о котором стоило бы отдельно упомянуть, является разделение на город и деревню: во всех мегаполисах и крупных городах, как на Севере, так и на Юге, уверено лидирует демократы, а республиканцы, напротив, получают больше голосов в редеющей сельской местности и небольших городках центральной Америки (или как их принято в грубой форме называть — «реднеки»). Во многом это объясняется расовыми различиями, так как соотношение цветного населения в городах, насчитывающих свыше пятидесяти тысяч человек, на порядок (в два и более раз) выше, чем в среднем по стране, а так же тем, что в городах больше либерально настроенной и образованной белой молодёжи (за республиканцев чаше голосуют менее образованные и более возрастные граждане); остальные же факторы (вероисповедание, сексуальная ориентация и половая принадлежность) можно считать малозначимыми.
Так имели ли место быть на прошедших выборах в США фальсификации в пользу демократов, в реальности которых пытаются убедить американскую общественность в штабе Трампа? Достаточно сказать, что все судебные иски, поданные республиканцами с целью оспорить результаты в ключевых штатах, были отклонены, а генеральный прокурор Уильям Барр (тоже республиканец), назначенный на должность самим Трампом, недавно и вовсе заявил, что никаких массовых нарушений, способных повлиять на ход голосования, его ведомством обнаружено не было. Совершенно не важно, признает Трамп своё поражение или нет, поскольку остальные республиканцы признают предварительные результаты голосования за пост президента и не собираются их оспаривать, тем более, что они (в случае победы во втором туре в штате Джорджия) имеют шансы удержать за собой большинство в Сенате на ближайшие два года. Конечно же, это тоже важно, ведь Сенат напрямую влияет на внутреннюю политику Соединённых Штатов, но президент в большей степени определяет внешнюю политику, и это для демократов всегда представляло наибольший интерес.
Однако для многих по прежнему остаётся неясным вопрос — как Джо Байдену удалось преодолеть значительное (до 10%) отставание и после опередить по числу голосов своего оппонента практически во всех колеблющихся штатах? Всё просто — благодаря уже упомянутому досрочному почтовому голосованию, принятие которого во всех штатах лоббировали демократы и которым из-за бушующей пандемии коронавируса воспользовались 64 млн человек из почти 160 млн проголосовавших, что так же объясняет рекордную за последние 120 лет явку в 66%. Вообще-то голосование по почте не является вынужденным нововведением и до недавнего времени запросить бюллетень на дом и проголосовать по почте можно было в 33 штатах (из 50); в некоторых, таких как Вашингтон, Гавайи, Юта, Орегон и Колорадо, голосование по почте уже несколько лет не имеет альтернативы (бюллетени в этих штатах рассылались автоматически всем зарегистрированным адресатам с правом голоса), но далеко не все, точнее совсем не многие американцы в остальных штатах пользовались такой возможность и демократы в этом году сделали всё, чтобы как можно большее число людей воспользовались ею. И сделали целенаправленно только по той понятной причине, что республиканцы, сделав в конце 60-х ставку на белое консервативное большинство, не пытались после искать новый электорат и сейчас оказались в меньшинстве, а демократы, делая ставку на расовые, этнические и социальные меньшинства, по итогу сами стали разнородным большинством. Об этом же с уверенностью позволяет судить статистика: на прошлых выборах 2016-го Трамп набрал на 2,1% меньше голосов (62,9 млн) по всей стране, чем Хиллари Клинтон (65,8), опередив свою оппонентку из-за условностей архаичной системы распределения выборщиков (в густонаселённых штатах голос избирателя в среднем имеет меньшую цену, чем в малонаселённых), на этих выборах Трамп получил почти на 4,5% меньше (74,2 млн) голосов, чем Байден (81,3 млн).
На протяжении всей предвыборной гонки республиканцы призывали своих сторонников не бояться пандемии и идти голосовать непосредственно в день выборов; демократы, напротив, призывали всех голосовать удалённо, мобилизовав при помощи лояльных им медиа и почтовой службы даже широкие аполитичные массы, которые в иной ситуации скорее всего не пришли бы на избирательные участки. Таким образом «синяя волна» из миллионов почтовых бюллетеней (их обработка началась в самую последнюю очередь), отданных в массе своей за демпартию, на третий день подсчёта "затопила" Трамповы «красные стены» (прим. — синим цветом в США принято обозначать демократов, а республиканцев красным) в Мичигане, Висконсине, Пенсильвании, Джорджии и Аризоне, обеспечив Байдену уверенную победу в борьбе за пост президента. «Не важно, кто и как голосует, важно — кто и как считает голоса» — голосов у демократов и так больше, поэтому им особенно важно учесть все бюллетени, включая те, что пришли на избирательные комиссии с задержкой и по законам отдельных штатов не должны были быть засчитаны (те самые «незаконные голоса»).
Другого и быть не могло. Что есть у демократов, чтобы воздействовать на общественное мнение? — Голливуд, все СМИ, телеканалы и социальные медиа, четыре года подряд безустанно уничтожавшие репутацию Трампа. А что есть у республиканцев, за исключением FoxNews и пары-тройки второсортных не цитируемых газетёнок, читаемых только однопартийцами? — ровным счётом ничего. И это не демократы украли у республиканцев победу на выборах, это республиканцы не сделали ничего, чтобы на них победить. Уже как следствие этого «ничего» американское прогрессивное доверило управление государством двуличному старику с ярко выраженной деменцией, который едва ли дотянет до половины срока, сынишка которого коррупционер, наркоман и растлитель несовершеннолетних, партия которого взяла курс на построение социализма. Собственно, а почему бы и нет? Последний раз американцы проливали свою кровь за свободу 160 лет назад и вовсе не удивительно, что за такое долгое время понимание свободы у новых поколений успело обесцениться.
Если вам понравился данный материал, то обязательно подписывайтесь на наш ЯндексДзен и сообщество Вконтакте
