Я ненавижу трубку в носу все сильнее, в горле першит не переставая. С нетерпением ожидаю мою спасительницу, моего врача, живу надеждой, что она избавит меня от неподвижности или хотя бы от ненавистной трубки. И вот, около одиннадцати утра, наконец, вижу ее:
— Ну как вы сегодня?, — интересуется она.
— Спасибо, мне уже значительно лучше, — немного кривлю душой в надежде, что мне будет позволено встать. Она подходит ближе и резким движением руки, без всякого предупреждения, вытаскивает трубку у меня из носа, я сильно кашляю, привстаю на кровати, она придерживает меня за живот, положив руку на шов, видимо, чтобы облегчить страдания при кашле. Ее помощь приятна мне.
«Все таки хорошо, что я попала именно к ней», — думаю я.
— Спасибо большое!, — благодарю ее.
— Будьте здоровы!, — отвечает она.
— Завтра разрешу вам вставать. Сегодня можно посидеть пару раз, — говорит она, помогая надеть бандаж и затем учит меня садиться в нем на кровати.
— Ого, не так то и просто, — усмехаюсь я. Лежа, казалось, все намного проще. На деле: чтобы встать нужно сначала лежа надеть бандаж, затем повернуться на бок, и опираясь на руку сесть, при этом, не напрягая мышцы живота. Поскольку ткани разрезаны, мышцы пресса как бы атрофированы. Примерно как после родов, но в случае с родами все восстанавливается гораздо быстрее, так как они всего лишь растянуты. Здесь же ощущение, что их просто нет, но в итоге я сижу. Первый раз сильно кружится голова, мне страшно. Я думаю о том, что идти сейчас даже до туалета я точно не готова.
— Ну что будем сегодня начинать ходить или страшновато?, — интересуется она. В некоторые моменты мне хочется ее обнять и немного всплакнуть у нее на груди. Вот такие нелепые мысли приходят мне в голову. Вместо этого я произношу:
— Нет, я, пожалуй, сегодня останусь в постели. Спасибо вам, Ольга!
— Хорошо, тогда отдыхайте еще день, можно еще разок посидеть в течении дня, а завтра начнем ходить, — резюмирует она и отправляется на выручку к другим, жаждущим ее внимания, пациентам. Я с какой то тоской смотрю ей вслед, зная, что теперь снова буду ее ждать…
День идёт своим чередом, телефон и размышления, глядя в потолок — вот основные мои развлечения. Я немного успеваю расслабиться, привыкнуть к отсутствию мерзкой трубки. Только першение в горле напоминает мне о ней. Я довольно общительна, кажется, ничего не предвещает беды. Но, не тут то было, под вечер у меня начинает ныть живот. К моему ужасу, простынь оказывается насквозь пропитана кровью. Более того, я по прежнему лежу без белья и во мне находится катетер. Не представляю, что теперь с этим делать? Стыд и паника отхватывают меня. Ну где же ты, Наташа? Пишу ей СМСки одну за другой, умоляя о помощи. Со мной в палате почти все не ходячие пожилые женщины. Обращаться к ним не вижу смысла. Им и без моих проблем тяжело. «О господи, когда же она ответит?» — думаю я, лежа уже практически в луже, сгорая от стыда. Наконец, она приходит, понимает с полуслова и приподняв простынь принимается за дело. Помогает обмыть мое исстрадавшееся тело с помощью подручных средств: судна и бутылки. Затем, используя скотч и средство личной гигиены, мы изобретаем некое подобие белья. К сожалению, это лишь ненадолго спасает меня от проблемы. После операции явно происходит сбой системы моего женского организма и он выдаёт практически нереальные объемы жидкости. К тому же, проблему замены постельного белья возможно решить только утром! Ну что может сделать эта поистине замечательная девушка? Она находит полотенца и застилает мне кровать, повертев меня туда сюда. Что было дальше этой ночью даже не хочется вспоминать, одно могу сказать, это одна из самых длинных и мучительных ночей. Честное слово, я бы лучше родила третьего ребёнка чем эти бесполезные страдания, там хоть знаешь ради чего все. Мне не удалось сомкнуть глаз всю эту треклятую ночь. Я извела на уборку своей территории целую гору влажных салфеток. Нервы на пределе, что мне делать? Реветь? Где то пару раз я всплакнула, но от этого только голова начинает болеть, по существу не помогает, сами знаете. Гуглю как вытащить гадкий катетер самостоятельно. К сожалению, оказывается, что это невозможно. Остаётся ждать наступления утра. Избавление уже близко, успокаиваю себя.
Ровно в шесть утра приходит медсестра ставить капельницу, и я умоляю ее вытащить это. Через некоторое время, соседка по палате провожает меня в уборную, куда я иду, шатаясь, как зомби. Цепляюсь за стену, голова кружится, но цель близка. Кое как, приведя себя в порядок, возвращаюсь в палату и, наконец, ненадолго засыпаю.
Когда приходит врач, я, не вдаваясь в детали, сообщаю, что вставала. Она не возражает, разрешает мне передвигаться, но только после посещения сосудистого хирурга, куда меня отвозят на кресле каталке через некоторое время. При осмотре, на УЗИ выясняется, что у меня имеются старые проблемы с венами и я получаю ряд рекомендаций. Впрочем, это не мешает мне передвигаться. Конечно, пока это дается с невероятным трудом, но все же, когда я иду, испытываю радость.
К вечеру, Наташа предлагает наведаться в душевую. Мне страшно, ведь я едва встала на ноги сегодня. Она расплетает мои волосы:
— Ты что ни разу не расчесывалась с того самого первого дня?
— Нет, как то было не до этого. И мне было удобно итак.
— Может попробуешь сходить в душ?, — спрашивает она.
— Ой, что то у меня ноги дрожат, страшновато.
— Сходить с тобой?, — улыбаясь, предлагает она.
— Спасибо, я сама!, — говорю я.
Не хочу никого напрягать, к тому же я знаю каково ей самой, ходит гордая, никому не жалуется, а сама с дыркой в боку, как резиновый ёжик, только хуже. Ужасно сочувствую ей. Пока не знаю чем помочь, разве что советом. Размышляя над этим вопросом, отправляюсь в душ, где кое как совершаю омовение разных частей тела по отдельности, поскольку бандаж мочить никак нельзя. Возвращаюсь в палату почти совершено счастливая, изрядно утомившись. Засыпаю с мыслями о том, что завтра будет новый день и он приблизит меня к выписке.
Прочитать предыдущую главу можно здесь. Продолжение следует!
Спасибо, что дочитали) Буду рада видеть вас вновь!