Вспоминал мужчина давние времена, но никак не мог догадаться, что все не так просто. Ни тогда ни теперь Василий и подумать не мог, что за их борьбой с черной бурей приглядывала гадалка, издалека прибывшая в недалекий городок. Пророчица в кибитке, из драных цветастых ковров устроенной, размышляла в полусне-полудреме, пребывая на Земле последние часы своего бытия.
Было о чем подумать.
Жизнь ее пролетела в странствиях таинственных, местности посещала странные, с дивными существами общалась. Нахлебалась горя досыта, но и жизнь понимать научилась.
Научилась старая в жребии людские взглядывать, сроки прозрев и расстояния, но при обязательном условии, учителями поставленным, что не во власти ее в них вмешиваться.
Мысль тревожная беспокоит старицу, стезю мешая земную спокойно закончить. Когда-то нищенкой, голодом заморенной, с тяжкой болезнью в груди, , почитай что при смерти чадо любимое, на крыльце оставила жилища благородного дона, уповая на милосердие, и, с кончиной скорой согласившаяся, убежала скорыми шагами. Выжила, но очутилась вдали от отчизны. Не сразу выведала, что вырос младенец ее полноправным сыном хозяина, а после загадала благодетеля отблагодарить.
У господина красавица дочка росла, резвая девчушка со светлыми кудрями и голубыми глазками. Жили и не тужили, но рознь... война... В неразберихе, под бомбежками, не усмотрели родители и пропала дочь.
Разыскивал ее отец. Страдал и мучился, но безрезультатным был поиск. На смертном ложе он волю объявил свою, что сын обязан семейный кров оберегать, а как объявится сестра, ее владелицей признать.
Была в этой незатейливой истории еще одна тайна, самой старухе неведомая, но узнала она от мудрецов, что спасением своим и жизнью она обязана тайной силе, чье поручение обязана исполнить, чего бы ей это не стоило.
- Летисия должна вернуться домой — шепнула в темь кибитки старуха.
Ключ этой тайны, ей ведомо, спрятан среди геологов, которые, погрузившись по-скорому в машину, уже к обеду вернулись на базу. Связаны их судьбы и переплетены в неведомом ей самой замысле.
Они же, первым делом по прибытию, имущество сдав на склад, в баньке попарились, а после Сергей к себе, чем-то расстроенный удалился. Беспокоило его нечто, не давало покоя, не позволяло дышать полной грудью, но он своими тайнами не делился. Скрытный слегка человек, хоть и приятный в обыденном обхождении, а душу свою отворять настежь не торопился.
Он не первый год в этом маленьком и пыльном городке на краю страны обитал, привыкнув к нему и вполне освоившись, и местным себя потихоньку начинал считать, по непонятной причине отказываясь переводиться в более прохладные края, хоть заманчивые предложения и случались.
Уставшие, но основательно взбодрившиеся под воздействием благ городской цивилизации, друзья остались в общежитии, где мылом душистым отмытые, и в простыни, сероватые и с казенными печатями, но чистые, завернувшись, прикинули под крепкий чай с шоколадными конфетами дальнейшие планы на вечернее время.
- Я в летний кинотеатр сговорился сходить. Давненько не развлекался по-человечески. Картинки цветные посмотреть желаю на большом и белом экране. Мороженное буду кушать холодное и воду газированную пить из граненого стакана.
Когда и с кем Иван сошелся и договорился о культурном досуге, не выпадая из общих трудов, по приезду тема мудреная, но молодость умеет с временем играться и пространством. Было бы желание.
Явно не один собирался к культуре приобщаться. Слишком тщательно стрелку на брюках утюгом через газету наводил.
- Рубашку новую не одолжишь, Вась?
- Самому требуется.
- Понятно.
- Чего тебе понятно?
- Не в одиночестве время коротать собираешься.
- Да и ты не промах, посмотрю. Как расстараться успел? С кем искусством наслаждаться собираешься?
- Любопытной Варваре...
- Да не дуйся. Что за фильм то?
- Новый привезли «Белое солнце пустыни» называется. Боевик говорят. Что-то приключенческое, из старых времен.
- Ух, сколько можно приключения эти в пустыне переживать? - буркнул Василий, задремывая.
- Может прогуляешься, жирок растрясти.
- Сыт досыта приключениями. Посплю немного, отдохну.
Не хотелось ему с приятелем замыслом своим делиться.Такой скрытный молодой человек.
Знал бы он какую мрачную шутку жизнь ему приготовила. Не почувствовал угрозы с устатка, не уловил.
Расслабился в приятных ожиданиях, зазевался, только вроде как голоса далекие из будущего расслышал засыпая.
- Что за песню ты складываешь, любимая?
- Что вращает колеса Вселенных, мой милый?
- Конечно любовь.
Быть может в нахлынувших сонных грезах он ощутил веяние неизбежного, готового спутать замыслы его и надежды, в неясных и непонятных целях, а к добру или худу... ?
Откуда знать человеку, какие силы решили вмешаться в его судьбу? Что ему эти силы?
Далее события потекли, словно по накатанной кем-то колее, да может быть все оно так и было.
Пророчица зазывчиво окрикнула проходящую мимо нее девушку - Погадаю, красоточка, суженного покажу, правду поведаю. Кудри русые, подобно овсу восковой спелости, с зарей летней целующимся, а зеницы изменчивые: серые, блеска стали буланой, а меняются по настроению до переливов изумруда драгоценного. Синие, меж ними, бирюзой чудесной. Копейки не возьму, малости не потребую.
Научила девушку, как той с соперницей справиться.
После, замысел свой исполнив, слабо рукой махнула вслед девушке, уносящей бесполезный талисман и в мысли свои погрузилась в размышлении. Ей не секрет, где потерянная девочка находится, и почему ей в отчий край дороги нет, ей ведомо, что срок настал, определяющий грядущее. Сегодня объяснятся любящие и уедут, а брат с сестрой в таком раскладе во веки всех веков не встретятся; влюбленным надо помешать.
Надежда на разлучницу и на никчемную иглу.
Летисия должна вернуться домой.
К подружкам Раиса присоединилась, выполнив коварный план с тутовым деревом и амулетом, подсказанный ей базарной гадалкой, собравшимся возле скамеечки под кроной могучей шелковицы.
- Под кара-буран попали. Чуть не погибли. Гостья к ним туда прилетела, так красиво - через пустыни раскаленные бабочки летят в поисках судьбы. ... - тараторила Иринка.
- Да уймись балаболка. Поподробней все расскажи, поспокойней, а то ничего не понятно — замахала руками шутливо Нина.
- Живы все и здоровы. В парикмахерскую тороплюсь а потом в кинотеатр.
- Может и мы в кино сходим? - прыснула смешком Рая.
- Да мне что-то не хочется - насупилась Нина. Не тянуло ее никуда, она любимого ожидала.
Предположить не в состоянии была, что о бок с ней стоит противница, а та страсть пряча к Василию, грязную игру затеяла не по правилам.
- Голова разболелась что-то, - томно прикрыла глаза, подкрашенными тушью длинными ресницами, Рая, пряча горевший в них кошачий азарт охотницы, готовившейся атаковать жертву.
- Да и мне как-то нездоровится.
- Могли бы и погулять или ждешь кого-то. Иринка мне шепнула, что хлопцы в кино намылились. Весело ей наверное с ними.
- На работе не нагулялись, - делано рассмеялась девушка, смиряя тревожно застучавшее сердце.
Может быть перепутал что-то, может она не так его расслышала? Обещал же прийти вечером. Договаривались они встретиться под древним тутовник.
- Значит есть с кем смотреть. Дело молодое...
- Прогуляюсь...
- Туфельки новые одень, - усмехнулась про себя Рая.
Прекрасно понимала, куда товарка ее гулять идти собралась, а на шпильках тропка долгая по пыльной кочковатой дороге, до кинотеатра. Много дел можно успеть сделать, многое прокрутить, пока она вернется.
Все шло по ее плану, но томило душу сознание, что подло и гадко она поступает по отношению к Нине, но остановиться уже не могла. Подошла к подружке и косу ей расплела.
- Сейчас так не модно. Ступай, - подтолкнула ее кулачком, распустив тугие пряди, легшие на спине Нины драгоценным золотым покрывалом.
Обостренным наговорами гадалки, пробудившими ее инстинкты, чутьем уловила девушка тонкое напряжение, витающее в пространстве, их окружающем. В ветвях шелковицы стихии шальные прячутся, говорят легенды. Нельзя молодице под кроной ее с распущенными локонами расслабляться.
Завлекут, закрутят, обманут...
Чуть отошла девушка, как возлюбленный ее заявился. Торопился Василий на свидание, но чуть разминулся с Ниной на повороте в узенький пропыленный переулок. Угодил, ничего не подозревая, в хитро расставленную ловушку.
Оторопел, молодку усмотрев его поджидавшую. Красавица и так, повседневно, прелести умела преподнести девичьи откровенными платьицами, но в наступившую эпоху популярности мини, голыми ляжками особенно уже никого не удивишь, так сегодня расстаралась, тщательно все продумав заранее, нарядом новеньким, благо родичи в состоянии были дочку импортом стильным обеспечивать. В шортики короткие легонькие нарядилась и розовую шелковую, почти прозрачную майку на тоненьких бретельках.
- А где Нина?
- Да вроде в кино с Иваном подалась.
- С Ваней? Не может быть.
- Кажется с ним.
Наслаждалась модница смущением и растерянностью мужчины, полными устами, уже окрасившимися в фиолетовое, из ладошки, горстью сложенной, выхватывая черные ягоды. Пробил ее час.
- Угощайся.
- Кислая.
- Зато я сладкая. Слаще меда, желаешь попробовать? - встала страстная девушка со скамейки, и потянулась руками к мужчине, а ягоды, как случайно, в просвет промеж телом и одеждой, упали.
Пятна чернильные тут-же расплылись по тоненькой вискозе.
- Я возражать не стану.
- Да ты что, Раиса, рехнулась?
Растерялась она, испугалась за свою дорогую блузку, как искусно изобразила.
- Ой, испортится кофточка! Спасай, - по лицу его пальчиками липкими погладила, вымазав его черным тутовым соком.
Василий от растерянности кинулся на выручку...
Зря....
Он не приметил, а девушка выглядела в переулке соперницу
- Хай! - ручкой тонкой, вверх вздернутой победный жест изобразила.
- Классно развлекаетесь, - взыграло ретивое.
Вот так показалось Нине, что они непозволительно близко расположились в ее отсутствии. А о чем здесь еще раздумывать, как ревность глаза застлала? Развернулась и убежала от греха подальше, не слушая летящие в спину слова.
- Это не то...
А что он еще может сказать?
Озорно, не скрывая торжества, разбитная приятельница рассмеялась, - Вовсе не то...
Нет хуже, чем смешным выглядеть. Особенно для молодого и влюбленного. Нет страшней, как бесчинная ревность разум захватит. Им бы успокоиться, поговорить, поплакаться, а потом помириться, но...
Все у Раисы получилось, как и задумано было. Точно, в деталях и подробностях, все рассчитала. Мужчина, в крайнем смятении чувств, озадаченным к себе ушел, недоумением и ревностью измученный, а Нина, только с рассветом появившись, собрала быстро немудреные вещички и на ближайший поезд двинулась, только и оставив после себя на тумбочке коротенькую записку на листике бумаги в клеточку - «Всем спасибо, друзья и подруги. Чао».
Ищи ветра в поле.
Дождалась старуха, как разбежались влюбленные и вдаль всмотрелась: на девочку голубоглазую, приплывшую из страны теплой в холодную на морском корабле. Вышла замуж здесь, как выросла. Муж на фронт отправился, а жена, тяжело больная, от разрухи бежала с ребенком его, ослабевшая от голода. До деревни дошла неизвестной и свалилась в избе крестьянки. Престарелая баба рассудила, что ей не жить и отнесла ребенка в военный госпиталь.
Выжила... Зов родины ей томит душу, но нет пути домой, не отыскав сыночка.
- Счастья, вам... прошептала пророчица, не доверяя имени темноте, ее окружающей. Спрыгнула с телеги и повела осликов под узды за окраину. Распрягла там их и отпустила на волю. Сомкнулась с тьмой и исчезла.
Из мрака к звездам, белокрылая пташка взлетела.
Даже годы спустя, неприятно было вспоминать Василию, как он тогда до утра Ивана в общежитии высматривал. О чем только не передумал, а на заре до него доехало, что вмиг оказался он без любимой и без товарища.
Так иногда случается.
Потеряла с этого дня для него жизнь смысл, только и осталась работа, на которой он тупо вкалывал, тянул бессмысленно время, дожидаясь отпуска, после которого не придется больше общаться с предателем, которого он принимал за друга.
Тот и так от него таился, заведя привычку скрытничать, чего за ним ранее не замечалось, а тут еще им всем контракт предложили поработать за рубежом. Иван и Сергей отбывали на днях, а он решил остаться. Он был уверен, что Иван с Ниной вместе поедут, а видеть такое ему было бы невмоготу.
