Деревня Васильевка.
Семья: отец, мать и трое детей. Дети выросли, сын в армию пошёл, в Подмосковье попал, там и остался, а две дочери в деревне остались, где родились там и сгодились. Хотя и свои семьи завели, свои хозяйства содержали, но родителям помогали. В деревне много работы, и старым людям очень нужна помощь.
Все бы хорошо. Но вдруг инфаркт и не стало матери. Остался один родитель. Дочери ежедневно отца навещали, то одна то другая забежит, а то и обе разом. Щи да кашу приготовят , полы помоют, белье выстирают. А огород внуки помогали содержать в порядке.
Смотрят, отец как должное принимает, без благодарности, а то ещё ворчит да ругается, не так да не эдак. А дальше больше. И плохо ему, и тоскливо ему, и скучно ему. И надо бы ему старуху найти, да поджениться.
Дочери ему:" Не смеши людей, какой такой жених в семьдесят семь, курам на смех. Повеселишь деревню."
А дедок что задумал, то и сделал. К соседке сестра из города приезжала в гости частенько, вот он с ней и сошёлся на почве одиночества, та лет на пять-семь помоложе . Тоже вдо́вой была, не очень давно мужа похоронила. И всё тосковала, да и без мужской помощи трудно в доме жить. Женщина хоть и в городе жила, да в частном доме.
Пожилые люди не просто сошлись съехались, мужчина в город переехал, расписались в ЗАГСЕ. Как не отговаривали дочери отца от росписи и переезда, старик ни в какую. Да ещё обидные слова для дочерей говорил, что любит свою новую жену, что только на старости лет узнал что такое любовь, наконец то счастлив.
С их матерью всю жизнь прожил, троих детей народил, а полюбил чужую тётку. И ничем она не лучше их матери, а по красоте так мама во сто раз лучше. Но это мнение детей, для них мама самая красивая.
Ну что делать, смирились. Но опять двадцать пять. Решил отец дом в деревне продать. Дочери отговаривают:" Не надо, папа, дом продавать, пусть у тебя своё жилье будет, мало ли что". А отец в ответ:
- Мы любим друг друга, и будем жить вместе до самой смерти. И похоро́ните нас в одной могиле, потому как мы венчаные, потому как хотим не в грехе жить, а как положено по Божеским законам.
Тут уж дочери вообще обалдели. С матерью не венчался, а тут без пяти минут женаты и венчались. И Бога не побоялись.
Небольшая ремарка от меня. Я читала, что раньше венчали только детородные пары, то есть пары, которые могли иметь впоследствии детей. Или венчали те пары, которые давно жили вместе и имели общих детей, и решались на венчание только на краю своей жизни. А в данной ситуации два старых человека с небольшим семейным стажем решают венчаться, неужели у церковнослужители не возникли сомнения, вопросы. Может и с детьми надо было поговорить. Это мое личное мнение.
Дочери сказали, что с ума старики сошли, причём оба. Разругались с отцом в пух и прах, и сказали "живи как хочешь, а к нам не обращайся".
И он ответил тем же:
- Не больно вы мне и нужны, у меня жена есть любимая, её сын будет мне сыном, её внуки будут моими внуками, не пропаду, проживу и без вас.
Дом продал, конечно деньги не очень большие. Вложил все деньги до копейки в дом своей новоиспечённой жены. Газ провели. Старик деньги пасынку дал, а тот всё оформил, газ провёл, котел поставил, батареи установил. Тепло, хорошо, живи и радуйся. Да ещё крышу перекрыли железом, тоже пасынок всё организовал, покупал, нанимал. Старики не вмешивались, только радовались да благодарили.
Все бы хорошо, но опять мужик вдовцом стал. И вроде женщина помладше была, хоть и не намного. Но ирония судьбы, инфаркт как у первой жены.
Что делать дочерям, поехали на похороны, надо все таки отца поддержать. А он не больно то и нуждался в их поддержке и сочувствии, всё к сыну своей жены жмется, о его руку опирается. Сестры с кладбища не в столовую на поминки поехали, а сразу домой в деревню. Не нужны, так не нужны.
И вот сорок дней прошло, и явился отец на порог к младшей дочери, с вещами. Что случилось?
А дом то ещё при жизни покойной жены был по дарственной оформлен на ее сына. А старик и не знал. Вот если бы сам занимался оформлением газофикации, то узнал бы кто домовладелец.
Дождался пасынок сорока дней, да и на дверь указал: "Дом мой, так что извольте освободить". Дедок ему: "Мне некуда идти, все деньги в этот дом вложил, в газ да крышу."
А ему в ответ:
- Ничего подобного. Все документы с моей подписью, все чеки у меня. А свои деньги ты с моей мамашей проел или пропил.
И вернулся мужчина в преклонном возрасте на круги своя, к разбитому корыту, да и корыта не было уже.
Пожурили дочери его, променял детей на "любовь ", на чужую тётку, предал память о матери. А возраст такой что не о теле, а о душе думать надо было. А ещё грех на душу взял, венчался.
Пожурили, а что делать, не на улице оставлять же его. Приняли, то у одной дочери жил, то у другой. К сыну не хотел, не хотел из своей деревни уезжать.
Но не долго прожил, как говорят Бог прибрал.
И встал вопрос, где хоронить. С матерью, или с венчаной женой.
И снится старшей сестре сон. Идут они дети в родительский дом, и отец с ними. Свет во всех окнах горит, и силуэт матери за окном через занавески виден, значит она дома. Они в дверь, а дверь заперта, они стучат, а мать дверь не открывает, в дом не пускает. И голос её:
- Вам ещё рано ко мне. А отца вашего к себе не пущу, пусть идёт туда откуда пришёл.
Подумали дети и решили похоронить отца на деревенском кладбище, но в другой стороне от матери. И сыну приснился сон, мать улыбается и говорит:
- Все хорошо, все правильно, так и должно быть.
Что сильнее, любовь к женщине на исходе жизни, если это действительно любовь, а не наваждение и морок, или любовь к детям, память перед ушедшими супругами.
Такое впечатление, что жил бы этот старик по другому и прожил бы дольше.