К 80-ию со дня его рождения (27 ноября), составил творческий путь и наследие великого мастера кунг-фу.
Входит дракон
Поскольку Брюс Ли имел богатый опыт съемок в Гонконге, то в США он почти сразу стал участвовать в различных кастингах. Удача улыбнулась ему в 1966 году, когда его взяли в сериал «Зеленый Шершень» на роль подручного-водителя Като (тогда же он сыграл и в сериале «Бэтмен» с Адамом Уэстом). Очередная инкарнация «Шершня» продержалась всего один сезон (в десятые попытку реанимировать его предпринял Мишель Гондри), но самому Брюсу отойти от супергеройского образа удалось только в 1971 году, когда его ученик и продюсер Стерлинг Силлифант продвинул его на важную роль в сериале «Лонгстрит» (1971–1972). Там Брюс играл по сути самого себя — загадочного и обаятельного молодого мастера в спортивках, помогавшего потерявшему зрение бизнесмену научиться давать отпор хулиганам и жизненным неурядицам. Эта роль, хоть и не центральная, была написана специально под Ли — и здесь он впервые поделился с широким зрителем своими взглядами на мир и боевые искусства, а также произнес коронную фразу: «Будь водой, мой друг!».
В павильонах Брюс не только махал ногами, но и с любопытством принимал участие во всем, что происходило на съемочной площадке: постигал азы операторского и постановочного мастерства. А вне съемок актер активно разрабатывал собственные истории и сюжеты — с неизменным мастером кунг-фу в главной роли. Одним из таких проектов стала сценарная заявка сериала «Воин» — гангстерского вестерна про молодого бойца, оказавшегося в эпицентре бандитских разборок Сан-Франциско конца XIX века. Однако, по мнению голливудских функционеров, Америка еще не была готова к такому проекту. В итоге, по словам жены Брюса Ли Линды, идея послужила основой для сериала «Кунг-фу», в котором главную роль сыграл Дэвид Кэррадайн из «Убить Билла», а Ли остался за бортом, хотя в студии Warner Bros. Television, разумеется, настаивали на том, что они сами все придумали. Параллельно с неудачами в кинобизнесе Брюс постепенно разочаровывался и в своем джит-кун-до. Обрастая последователями, его «стиль без стиля» на глазах костенел и обретал рамки, границы и правила, которых его создатель всю жизнь старался избегать. Из‑за этого Брюс закрыл все свои школы, оставив рядом с собой только горстку самых верных учеников, — а затем и вовсе переехал с семьей обратно в Гонконг, решив, по его собственному признанию, «войти в Голливуд с задней двери».
4 ½ шага к бессмертию
В Гонконге, впрочем, его ждали отнюдь не с распростертыми объятиями. К тому же «американский выскочка» с порога заявил, что приехал не учиться у великих мастеров делать кино, а снимать сам — круто и по-новому. Многие с любопытством ждали громкого провала, и никто не готов был вкладываться. Поверил в начинающую звезду лишь Реймонд Чхоу, только что открывший собственную, теперь уже легендарную кинокомпанию Golden Harvest. Многоопытный продюсер пошел ва-банк и заключил с Ли контракт сразу на три фильма, вытянув, как потом оказалось, счастливый билет.
Впрочем, запустить фильм — лишь полдела, остается еще и снять его как надо. Брюсу приходилось буквально с боем отвоевывать право принимать решения на площадке и, что неслыханно для Гонконга, самому ставить боевую хореографию. «Большой босс» (1971) стал для него не просто фильмом, но и творческой лабораторией, в стенах которой он пытался найти свой боевой киностиль и экспериментировал с тем, как нужно снимать экшен. В итоге назло многочисленным скептикам история о парне из китайской глуши, вынужденном кулаками добиваться справедливости на заработках в далеком Таиланде, имела оглушительный успех. Фильм стал народным хитом и, как и последующие работы Ли, рекордсменом по кассовым сборам в Гонконге.
Все это дало Брюсу карт-бланш — и в следующем фильме «Кулак ярости» (1972) он уже чувствовал себя полноправным хозяином на съемочной площадке, хотя номинально в режиссерском кресле сидел все тот же Ло Вэй. Картина окончательно разорвала все связи с гонконгскими традициями. Брюс сразу отказался от знаменитой канатной хореографии из костюмированных уся, делающей драки на экране слишком «балетными». По его задумке, зритель должен был поверить в его удары и вжиматься в кресло от каждого взмаха. Рецепт от Брюса Ли: жесткая работа каскадеров почти в контакт, статичные планы бойцов в полный рост, минимум монтажа и склеек с добавлением ненавязчивого слоу-мо в самых драматичных моментах. Все это гонконгские мастера возьмут на вооружение и со временем превратят в золотой стандарт фильмов о боевых искусствах. Пока же так умел делать только Брюс Ли. При этом, помимо эффектных боев, в фильме также отчетливо зазвучала тема китайского патриотизма, а на свет явился настоящий герой-заступник. Благодаря этому «Кулак ярости» стал на Востоке не только прокатным хитом, но и важной этапной классикой, вошедшей, к примеру, в топ-20 лучших китайских фильмов по версии Hong Kong Film Awards.
Следующую картину Брюсу Ли наконец доверили снимать самому — на «Пути дракона» (1972) он выступил не только сценаристом, но и режиссером. Кроме того, фильм вышел за пределы Китая — в создании картины также поучаствовали США и Италия, в последней даже была отснята часть материала. Солнечный полуостров стал и местом действия картины о борьбе китайских эмигрантов с местной мафией за фамильный ресторанчик. Кульминация картины — знаменитый и многократно цитируемый бой в Колизее, который снимали, конечно, в павильоне. Для этой битвы Брюс специально выписал из Америки старого приятеля и многократного чемпиона по карате Чака Норриса — впоследствии одного из главных героев боевиков эпохи видеосалонов.
В «Пути дракона» Брюс Ли впервые показал не просто схватку бойцов разных стилей, но и момент перехода героя от классического кунг-фу к более гибкой и адаптивной системе джит-кун-до. Еще помимо фирменных ретардаций в духе спагетти-вестернов Серджо Леоне (звучит даже немного музыки Эннио Морриконе), фильм отличался от предыдущих картин легким юмором и самоиронией, вообще свойственными Брюсу по жизни. Все это найдет отражение и в двух следующих, последних работах Ли, лишь одну из которых ему удастся завершить. По горькой иронии, свой самый личный фильм тех лет Брюс озаглавил «Игра смерти» (1978).
В этой картине он хотел наиболее полно выразить свою философию. Через подъем главного героя по этажам пагоды, где его ожидали все более и более опасные противники, актер стремился показать личностный рост и необходимость отказа рамок и границ для достижения совершенства. Однако работу пришлось прервать, когда Брюсу поступило главное предложение в его жизни — кинокомпания Warner Bros. готова была дать ему главную роль в большом голливудском фильме. Это была победа, но досталась она Брюсу дорогой ценой. Режиссер Роберт Клаус относился к Ли скорее как к курице, несущей золотые яйца, чем полноправному участнику команды. Попытки Брюса довести до ума сценарий и глубже проработать своего героя вызывали смех или раздражение на площадке — и закончились настоящей войной, чуть не похоронившей проект. Непонимание в самом прямом смысле царило и среди смешанной американо-китайской команды фильма (иногда доходило и до драк). Вдобавок на фоне постоянных стрессов и неудач у Брюса обострилась старая травма спины, из‑за чего он почти не мог спать и сильно потерял в весе. Но в этих муках на свет появился, возможно, главный фильм о боевых искусствах ever — «Входит дракон» (1973), действие которого происходило на захватывающем турнире в декорациях экзотического острова.
Этот авантюрный шпионский боевик в духе бондианы и сериала «Миссия невыполнима» (1966–1973) (как бы в шутку даже озвученный композитором «Mission: Impossible» Лало Шифрином) покорил сердца зрителей на всех континентах. Фильм основательно окупил свой скромный бюджет и показал теперь уже всему миру, что такое кунг-фу. Картина вызвала волну «брюса-ли-мании», породила целый канон «турнирного кино» и десятки подражаний, а также привела миллионы детей в секции ушу и других восточных единоборств. Жаль только, что главному герою этой истории не суждено было дожить до заслуженного триумфа.
Приятного Вам просмотра !