К 80-ию со дня его рождения (27 ноября), составил творческий путь и наследие великого мастера кунг-фу.
Рождение дракона
В самом появлении Брюса Ли на свет можно увидеть намеки на необычную судьбу. Мало того что малыш появился на свет в год и час дракона, так еще и место подобралось необычное — солнечный Сан-Франциско, в котором его родители гастролировали с китайской оперой. Мать, наполовину немка, назвала мальчика Ли Цзюнь-Фань, что означает «возвращаться снова», так как она лелеяла надежду, что когда‑нибудь он вновь ступит на американскую землю. С этой же целью будущий актер сразу получил и свое западное имя Брюс (по легенде, в честь врача, принимавшего роды). Однако для кино, в котором мальчик дебютировал в возрасте трех месяцев, ему выбрали другое громкое прозвище Ли Сяолун, что означает «маленький дракон».
Правда, в гонконгских фильмах 1940–1950-х годов, в которые Брюса активно продвигал часто снимавшийся отец, он играл вовсе не шаолиньских вундеркиндов, а трудных подростков и беспризорников (символично, что и первая его большая роль состоялась в фильме под названием «Сирота»). Выбор такого амплуа был неслучаен: юный Брюс не был паинькой — и, несмотря на хилое телосложение, не давал никому спуска в гонконгских подворотнях и даже, по слухам, состоял в подростковой банде «Тигры с Джанкшен-стрит».
Учеба была ему скучна, а вот за пределами школы юноша нередко проявлял завидные способности и упорство. С 14 лет он начал брать уроки супермодного тогда ча-ча-ча и через несколько лет стал чемпионом Гонконга по этому виду танцу. В том же году он одолел на ринге и многолетнего школьного чемпиона по боксу. Однако настоящей страстью Брюса Ли стали занятия кунг-фу, в обмен на которые он, по легенде, учил своего первого мастера танцам. Мальчик показал стремительный прогресс в освоении традиционных стилей китайского ушу, а вскоре нашел и главного учителя в своей жизни — легендарного мастера вин-чун Ип Мана. Тот сразу разглядел в молодом бунтаре талант и постарался в кратчайшие сроки дать парню максимум знаний и прикладных навыков, как будто предчувствуя, что времени у них мало. Ведь всего через пару лет 19-летний Брюс отбыл в свое первое большое путешествие. Причем, по одной из версий, покорять Америку его отправили еще и для того, чтобы спрятать от триады (китайской мафии), нескольких членов которой он накануне уложил в уличной драке.
Путь дракона в Америке
Прибыв в США, Брюс почти сразу переехал из Сан-Франциско в Сиэтл, где устроился работать официантом в ресторанчик знакомой отца, доучился в школе и вскоре поступил на философский факультет Вашингтонского университета. Но где бы он ни был, любую свободную минуту он тратил на тренировки по кунг-фу, посмотреть на которые собиралось немало охотников. Так постепенно Брюс оброс поклонниками, а позже и учениками, которых обучал не только боевым практикам, но и азам восточной философии и культуры. Среди его учениц была и юная Линда Эмери — будущая жена Ли, родившая ему двоих детей. Слава о молодом и прогрессивном мастере быстро распространилась в американских кругах, где как раз набирала обороты мода на все восточное. И Брюс с его уникальной, почти шаманской харизмой, широтой взглядов и страшно заразительным стремлением к самосовершенствованию стал для них настоящей находкой.
Он быстро осознал, что боевые искусства для него — не способ самоутверждения за счет более слабых соперников, но возможность, закаляя дух и тело, через «физику» выразить свои чувства и стремления.
Начав с обучения своих последователей основам вин-чун, он сам стремился идти дальше, создавать на основе полученных знаний новый стиль, отвечающий его собственному мироощущению. Так зародился джит-кун-до, или «искусство опережающего кулака», — скорее даже не стиль, а метод изучения и освоения самых разнообразных техник боя с целью компиляции наиболее простых и эффективных приемов. Позаимствовав у Ип Мана принцип импровизации и адаптации вместо заучивания связок ударов, он добавил в свое искусство другую важнейшую идею, что бой есть, прежде всего, самовыражение — и важно не перестраивать учеников под себя, а развивать в каждом его собственные уникальные качества и инстинкты. Если вин-чун был джазом от мира единоборств, то джит-кун-до стал рок-н-роллом — простым, энергичным, свободным и страшно заразительным.
Бонусом к физическому совершенству и раскрепощению шел ударный микс из освобожденного от рамок и стереотипов сознания, идей мультикультурализма и толерантности, который Брюс не только проповедовал, но и доказывал своей жизнью и примером. Его тело, ум и обаяние, которые он с азартом демонстрировал при каждом удобном случае, были лучшей рекламой собственной школы. Самой известной из таких демонстраций стало выступление на чемпионате по карате 1967 года, на котором он показывал разные чудеса вроде отжимания на двух пальцах, сверхскорости и фирменного «дюймового удара»:
Впрочем, доказывать свое мастерство ему приходилось не только на татами и ринге, но и в реальной жизни — а среди недоверчивых боксеров и каратистов порой попадались и настоящие мастера кунг-фу. Ведь уважаемые сифу (они же шифу, то есть учителя) в Китае и азиатских общинах США были очень недовольны тем, что какой‑то выскочка рассказывает древние секреты ушу «белым дьяволам». Кульминацией этого конфликта стал полумифический бой 1964 года, когда Брюса на дуэль вызвал многоуважаемый мастер кунг-фу Ван Джек Ман. Схватка длилась три минуты и закончилась, по словам многочисленных учеников Ли, сокрушительным поражением Мана, которое он сам потом, правда, назвал «тактическим отступлением» и «ничьей». Эта неканоническая точка зрения была, кстати, неплохо показана в недавнем фильме Джорджа Нолфи «Брюс Ли: Рождение дракона» — бодром бади-муви про соперничество и дружбу многоопытного монаха и молодого мастера-бунтаря, который в пух и прах разругали многочисленные и очень злые (даже злее, чем у Кристофера Нолана) фанаты Брюса Ли (в частности, фильм обвиняли в «вайтвошинге», «отбеливание», так как формально его главным героем выступает не Брюс в исполнение Филипа Ына, а персонаж Билли Магнуссена).
Так или иначе, после этого боя Ли с удвоенным рвением взялся обучению американцев кунг-фу, а также стал укреплять мышцы, чтобы в будущем заканчивать подобные поединки быстрее. Слава Брюса распространялась, подобно лесному пожару, и вскоре юноша руководил уже тремя школами, одна из которых располагалась в Лос-Анджелесе, недалеко от Голливуда. Звезды спорта, кино и шоу-бизнеса вставали в очередь, чтобы посетить его уроки: среди знаменитостей, к примеру, были Роман Полански, Джеймс Коберн, Стив МакКуин и баскетболист Карим Абдул-Джаббар (тот самый высоченный боец в финале «Игры смерти»). Его частные уроки стоили почти по $300 в час, так что в финансовом плане Брюс был обеспечен на годы вперед. Однако, даже разрываясь между несколькими школами, он мог транслировать свои идеи лишь сотне-другой учеников. Настоящей его мечтой было донести свою философию до миллионов, для чего лучше всего подходило «важнейшее из искусств» — кино.
Приятного Вам просмотра !