Евгений Читинский
Начало книги здесь
Глава шестьдесят восьмая
Утро 24 июня 1941 года. Деревня Заречка. НКВДэшник
Полуторка с особистом и десятком солдат-НКВДэшников, вооруженных винтовками, автоматами и двумя ручными пулеметами «Дегтярева», приехала около 10 часов утра. Солнце уже успело как следует приподняться и даже начало припекать. Красноармейцы вповалку лежали на лужайке возле коровника. Неподалеку маячили часовые. Из кабины вышел щеголеватый лейтенант НКВД, в руках у него была добротная кожаная черная папка. Особист обвел лежащее войско недобрым тяжелым взглядом, строго спросил у часового:
- Почему они бездельничают?
- Не могу знать, товарищ лейтенант госбезопасности!
- Где младший сержант Антонов?
- На той стороне деревни, отступающих вылавливает!
- А где вновь прибывший лейтенант?
- Тут они, возле сельсовета! Вас ждут!
Особист еще раз тяжелым взглядом прошелся по загорающему на солнце воинству и сплюнул:
- Тоже мне, курорт устроили!
Затем обернулся к своим людям:
- Иевлев, Рогачев, за мной!
Возле добротного дома, огороженного аккуратным палисадником, стоял еще один часовой, но он в лицо особиста не знал и потребовал документы. Лейтенант госбезопасности молча достал свое удостоверение и терпеливо дал его поглядеть красноармейцу.
Тот кивнул:
- Проходите, товарищ лейтенант госбезопасности!
- Эти двое со мной! – особист махнул рукой автоматчикам, чтобы следовали за ним.
Сидевший на завалинке рыжий боец тем временем шустро метнулся в дом, и вскоре на крыльце появился лейтенант в фуражке с двумя пулевыми отверстиями. Увидев эти отметины смерти, особист как-то сразу переменился в лице. Появилось понимание. Он сам знал, что такое пуля, пропевшая эту песню смерти возле виска, поэтому дружелюбно выслушал доклад:
- Лейтенант Старновский, командир сводного отряда, ждем прибытия представителей особого отдела, то есть вас! С раннего утра доложили, что вы скоро прибудете!
- Лейтенант госбезопасности Левченко! — по-свойски протянул руку особист, стараясь расположить своего собеседника к дружескому разговору. Старновский улыбнулся, напряжение на лице спало.
- Пройдемте в дом, там вам комнату выделили для бесед. Все интересующие вас люди собраны, – командир кивнул в сторону сидевших поодаль на скамейке бойцов и двух гражданских.
- Хорошо! Но сначала позвоню в отдел, сообщу, что добрался благополучно! Телефон еще работает?
- Работает!
- Ну и хорошо, через полчаса заходи ко мне. Начнем с тебя! – чуть повысив голос, придавая ему многозначительность, сказал особист.
Выждав время, Александр постучался в дверь.
- Заходи, лейтенант! – раздалось в ответ.
На столе уже лежала папочка, документы из которой рассматривал особист. Как только Старновский зашел, он сразу же убрал листы обратно в папку.
- Читал твое боевое донесение. Честно скажу, впечатлило! Особенно про бой с диверсантами и про подвиг политрука. Молодцы, что мост смогли уничтожить! На какое-то время немецкая техника там застряла. Ну и немцев накрошили немало! Пять танков – это уже хорошо!
- У нас всего одна сорокопятка была!
- Знаю, знаю! – особист решил, что начало опроса уже прошло, собеседника он уже успокоил, похвалил и пора переходить к главному.
Тут зашел один из бойцов НКВД и молча поставил графин со свежей водой и двумя стаканами.
- Догадались, о чем пойдет речь? – начал Левченко вкрадчиво. Теперь оппоненту нужно было самому рассказать, без всякого давления, создав иллюзию, что это он сам всё говорит, а не его допрашивают.
- О капитане Бунине и его диверсантах!
Особист откинулся на спинку стула и изобразил внимательного и преданного слушателя. Ну вот как такому всё не рассказать? Тем более НКВДэшнику. Вон фуражка с малиновым околышком на столе лежит. Как этакое пугало. Чтобы боялись, чтобы каждую секунду знали, кто перед ними и куда они попали. Старновский знал. Он уже был в такой ситуации со своим «паникерским рапортом». С него, собственно говоря, всё и началось!
- С капитаном Буниным я встретился утром 23 июня. Возле моста. Мы готовили мост к уничтожению, бензином поливали, а тут появился он и еще четверо людей с ним. Двое в штатском, двое в форме красноармейца и сержанта! Из лесу они вышли. Он был в форме капитана НКВД и сразу же начал кричать, чтобы мы прекратили это немедленно, а еще грозился сообщить про меня и мост. Но самое главное, товарищ лейтенант госбезопасности, это его глаза! Они такие… — тут Старновский сделал паузу, подбирая слова. - Они такие змеиные! Холодные и подавляющие. Скажу честно, я тогда испугался! Что на меня нашло, не знаю, но и форма капитана НКВД, знаете ли, не располагает к дотошной проверке.
- Глаза, говорите? – Левченко наклонился вперед и спросил тихим голосом: - А почему вы испугались сотрудника НКВД?
Теперь перед Старновским был не добренький дядя, а готовящийся к броску зверь. Черт возьми! У них что, у всех такие глаза? Откуда эти звериные инстинкты в них берутся?
И первое, что ляпнул Старновский, это было явно несуразное и на первый взгляд несерьёзное:
- Я думаю, что это было элементом гипноза!
Взгляд особиста тупо уставился на собеседника, переваривая сказанное. Он так и остался в наклоненном вперед состоянии, наверное с минуту, наконец Левченко выдавил:
- Откуда такие познания?
- Я же был на выступлениях Вольфа Мессинга, у нас, здесь, в Бресте. Он же был из нашей группы самодеятельных артистов отдела культуры Брестского райисполкома! Ну как же, неужели не видели его выступлений? Или не читали? Афиши даже были. Немного, но были!
- Вы лучше расскажите про все обстоятельства встречи с диверсантом.
И тут Старновский стал подробно излагать дальше всё, что было ему известно про Бунина, про его деятельность за период нахождения в отряде, и про обстоятельства появления диверсантов, и про бой с ними. Особист слушал с нескрываемым интересом. При этом он ловко задавал уточняющие и наводящие вопросы, да так, что говоривший думал, что их задают только потому что он интересно рассказывает.
Изредка Левченко делал небольшие пометки в своем блокнотике. Ну, а когда Старновский закончил свой рассказ, особист достал лист бумаги и сказал:
- Сейчас мы с вами составим словесный портрет диверсанта, я буду задавать вопросы, а вы просто отвечайте.
Особист стал заполнять протокол допроса, записал все данные Старновского, после чего спросил:
- Назовите примерно возраст диверсанта Бунина.
- На вид лет 40-45. Мне показалось, что он старше, просто моложаво выглядит!
- Хорошо, так и запишем, «на вид» возраст 40-45 лет. Национальность у него какая, по-вашему?
- Русский. Но вот словечко у него одно проскользнуло, старорежимное такое, дворянское «братцы», «братец». Мы поначалу не обратили внимания. Говорит по-русски чисто. Очень грамотно строит свою речь!
- Понятно! - оперативник подробно все записывал на листок бумаги. – Тип лица русский, славянский?
- Да!
- Рост?
- Высокий! Около 180 см. Примерно. Может чуть больше. Говорю так потому, что мой рост 175 сантиметров. А он немного меня повыше.
- Фигура какая? Тип сложения, худой, толстый, коренастый, атлетический?
- Атлетический! У него даже, знаете ли, походка уверенного в своей силе человека. Вроде мягкая, плавная, но выдает в нем человека, готового в любую минуту среагировать, уничтожить противника. Я немного рукопашным и штыковым боем занимался, так вот у моего тренера такая же походка была.
- Понятное дело, готовили их серьёзно! – особист старательно продолжал всё записывать, в том числе и данные про лейтенанта Старновского, но уже в свой блокнотик. — Голова какая? Круглая, вытянутая, дёргает ею или нет, может любит склонять её? Какая, что запомнилось?
- Да нормальная голова! Коротко стриженная!
- Про прическу и цвет волос сейчас отдельно запишем. Итак, какие у него волосы?
- Светло-русые. Стрижка короткая. Будто сначала подстригся налысо, а потом чуть оброс.
- Про форму черепа и форму затылка можете что-нибудь сказать?
- В фуражке он был. Не могу ничего сказать!
- Понятно, тогда спрошу про лицо. Какое оно, узкое, среднее, широкое?
- Наверное среднее. Я когда на него первый раз взглянул, сразу же подумал, что есть в нём что-то дворянское, породистое такое!
- Ну ты прям как про лошадь говоришь. И много ты дворян видел?
- Встречались.
- Отец у тебя часом не дворянин?
- Нет, старый большевик!
- Дед?
- Ссыльный. В Сибирь сослали. В Забайкалье. В Читу. Еще в конце прошлого века. Вот он из бывших дворян. Так и Ленин…
- Ну ладно! – оборвал его особист. – Давай дальше, по форме лицо какое? Овальное, круглое, прямоугольное, квадратное, треугольное, трапецевидное? Какое?
Старновский на минуту закрыл глаза, вспоминая образ диверсанта.
- Скорее прямоугольное такое!
- В профиль какое? Прямое, выпуклое, вогнутое?
- Прямое!
- По полноте какое? Худое, худощавое, средней полноты, полное?
- Такое худощавое! Как у пирата после долгого плавания! Извините, но вот такое сравнение пришло! Любил в детстве про пиратов читать и морские приключения!
- Понятно! Но всё равно так и запишем. Любая деталь важна! А вот кожа какая, гладкая, пористая, дряблая, морщинистая, чистая, угреватая, прыщавая, с оспинами, с веснушками, с прожилками, сухая, жирная, белая, смуглая, красная, розовая…
- Смуглая! Загорелая! Я же говорю, как у просоленного на всех ветрах пирата!
Тут опер первый раз улыбнулся. Записал как есть, хотя по цвету кожи еще описания были чуть ли не по всей цветовой радуге.
- Морщины у него есть? Морщинки?
- Есть! Возле глаз, лучики такие. Он еще прищуриваться любит. Словно оценивает тебя, когда смотрит!
- Понятно, в других местах лица морщины еще есть?
- На лбу еле заметные, но когда задумывается, он невольно морщит лоб.
- Интересная особенность, хорошо! – оперативник аккуратным почерком, не торопясь, все это записал. – Теперь про лоб…
Дальше особист дотошно спрашивал про описание лба, бровей, глаз, носа, рта, губ, зубов, подбородка. Размеры, типы, цвет, особенности расположения и внешнего вида. А лейтенант Старновский старательно всё описывал. То есть был составлен подробный словесный портрет диверсанта Бунина. В конце опроса Левченко попросил Старновского:
- Опознать Бунина при личной встрече сможете?
- Смогу!
Оперативник записал это и попросил:
- А теперь ознакомьтесь и подпишите свои показания!
Старновский бегло прочитал протокол допроса и подписал.
В это время Левченко встал, обошел вокруг лейтенанта, пока тот знакомился с протоколом, и, как только тот подписал, наклонился сзади и тихо проговорил на тому на ухо:
- А ты думал, мы тебя вербовать будем?
Старновский слегка дернулся, чтобы развернуться вполоборота, но особист резко сжал его плечо, не дав развернуться.
- Тихо, тихо, какие вы все нервные! Что, не хочешь, чтобы тебя вербовали?
У Старновского аж перехватило дыхание, уж больно ледяным, замогильным голосом произнес это особист. Чувствовался у НКВДэшника опыт в такого рода делах. Много он повидал врагов народа, да и просто заблудших. Такой особист похож на тигра, почувствовавшего вкус человечины. Это Старновский сразу понял. Но Левченко ослабил хватку, отпустил плечо и снова вернулся на свое место, пристально глядя в глаза лейтенанту.
- Запомни, лейтенант, НКВД не только карает врагов народа и шпионов, но и помогает честным, умным и талантливым людям! А знаешь почему?
Старновский, не ожидавшие такого оборота событий, недоуменно пожал плечами, слов не было, в горле пересохло.
- Мало умных и талантливых командиров, мало! Серость и бездарность сами себе дорогу пробьют, а вот таланту помогать надо. А ты командовать умеешь! Понял, к чему я клоню?
Старновский опять пожал плечами, ожидая какого-то подвоха.
- Ради общего дела, ради победы, нам нужно выявлять и продвигать талантливых командиров! За тобой, конечно, присматривать будут, но и постараются продвинуть. Это я тебе сразу, честно скажу! Но и откровенность за откровенность, а ты будешь помогать мне выявлять враждебные элементы, диверсантов и шпионов. Но самое главное, ты будешь сообщать про все просчеты твоего командования. Я имею ввиду тактические и даже стратегические просчеты. Ты понял?
- Понял! – еле выдавил из себя Старновский, ожидая чего-то нехорошего.
- Ничего ты не понял! Нам нужен специалист по тактике, да и в стратегии ты соображаешь, вон один только твой паникерский рапорт чего стоит!
Тут Левченко сделал паузу и с особой интонацией добавил:
- А ведь ты оказался прав! И что расположение вашей дивизии было ошибочное, и что немцы скоро нападут, ты точно вычислил! Да и смелости тебе хватает. Такой рапорт написать! Не каждый решится!
Видя, что Старновский находится в явном замешательстве, особист услужливо, привычным движением, налил стакан воды и протянул допрашиваемому.
- Выпей и подумай над тем, что я тебе сейчас скажу! – трюк со стаканом сработал. Лейтенант в это время с наслаждением пил воду и сейчас воспринимал оперативника как «хорошего следователя».
- Теперь мы будем иногда встречаться, по мере необходимости. Ты будешь давать мне информацию по интересующим меня вопросам. Никакие доносы на твоих друзей и товарищей мне от тебя не нужны. Мне будут нужны реальные факты вредительства или преступного головотяпства. Неудачное планирование и осуществление войсковых операций, то есть наступления или обороны, твоим руководством, повлекшее неоправданные потери. Еще раз спрашиваю, ты согласен бороться вместе с нами за нашу победу?
Вопрос был задан таким образом, что другого ответа и не могло быть.
- Да, конечно! – с облегчением от утолённой жажды сказал Старновский. Получилось вполне искренне…
Когда лейтенант вышел, особист сделал пометку в своем блокнотике: «Установлен доверительный оперативный контакт с лейтенантом Старновским».
Продолжение тут. Гл. 69