Относительно незамеченным (на фоне своих коллег) остался сериал-антология, первый сезон которого называется «Призрак дома на холме», второй – «Призраки усадьбы Блай». Такие названия, конечно, отсылают нас скорее к серии игр про Нэнси Дрю, чем к шедеврам кинематографа, но в серии из нескольких статей я попытаюсь объяснить, почему этот сериал заслуживает вашего внимания даже в том случае, если вы никогда раньше не жаловали ужасы и триллеры.
Оба сезона сериала сняты по классическим американским романам ужасов (если быть точнее, по роману и повести). Оба произведения – шедевры готической прозы. Вероятно, лучшее, что было написано в этом жанре. И оба произведения – очень непростые, неоднозначные. Настолько неоднозначные, что в конце читатель не понимает, происходили ли на самом деле описанные паранормальные события или нет.
Чтобы лучше понять структуру сериала и выделить его сильные стороны, поговорим сначала о первоисточниках. Начнем с конца. Повесть «Поворот винта» Генри Джеймса - литературная основа сериала «Призраки усадьбы Блай».
На первый взгляд, «Поворот винта» – это довольно типичная готическая история про старый дом с привидениями. Весь рассказ помещен в дневник давно умершей гувернантки, в котором она описывает странные и трагичные события, произошедшие с ней на первом месте работы, в поместье Блай. Гувернантка рассказывает, что в поместье живут злые духи бывших работников дома, которые хотят добраться до живущих там детей и совершить с ними нечто ужасное. Рассказчица, соответственно, всеми силами сражается со злом за тела и души своих подопечных.
История кажется простой и понятной, пока вы не замечаете мелкие несостыковки, странности, детали.
Если вдаваться в подробности, то можно написать целую аналитическую книгу о «Повороте винта», которая будет раза в 2-3 больше оригинала, но пока остановимся на выводах. Тяжелый старомодный стиль повествования, мелкие логические ошибки, которые допускает рассказчица, ее странное, а порой и параноидально-агрессивное поведение весьма красноречиво говорит о том, что с этой историей что-то не так.
Рассказчица что-то скрывает от читателей.
История с ненадежным рассказчиком
«Поворот винта» – это хрестоматийный пример повести с «ненадежным рассказчиком». Что значит «ненадежный рассказчик»? Вспомните любой классический роман XIX века. «Анну Каренину», например. Вряд ли, закончив чтение, вы воскликнули: «Ага, я понял! На самом деле, все было не так! Это Вронский изменил Анне, а потом бросил ее, и Анна, не выдержав предательства, покончила жизнь самоубийством!». Вам и в голову не придет искать в «Анне Карениной» какие-то скрытые сюжетные линии и трактовки, просто потому что их там нет. Толстой их там не прятал.
Совсем другое дело – фильм «Остров проклятых». Если вы его не смотрели, переходите сразу к следующему абзацу. Так вот. В конце мы узнаем, что главный герой, вероятно, страдает от раздвоения личности, потому все, что было показано в фильме – это фальшивка. Персонаж, от лица которого велось повествование, по тем или иным причинам не смог описать события такими, какими они были на самом деле. Он оказался ненадежным рассказчиком. В конце зритель получает ключ к разгадке и может самостоятельно восстановить настоящий ход событий, который зашифровал в фильме режиссер.
И «Остров проклятых», и «Поворот винта» задают нам вопрос: «Был ли главный герой сумасшедшим? Можем ли мы ему верить?». Но есть одно огромное отличие.
Генри Джеймс не дает читателям никаких ключей. Если вы не знаете, что в «Повороте винта» есть какой-то подвох, то можете совершенно спокойно прочитать его как средненький готический роман.
Но где-то глубоко внутри у вас все равно останется ощущение, что вас обманули. Что эта история не то, чем кажется.
Психоаналитическая повесть или история о привидениях?
Не буду ходить вокруг да около. Существует две более или менее традиционные трактовки «Поворота винта». Первая: «Поворот винта» – классическая готическая повесть. Все, что рассказывает нам гувернантка – правда. Вторая: «Поворот винта» – психоаналитическая повесть о сумасшедшей гувернантке. Злые привидения – плод ее воображения. Падая в пучину безумия, она утягивает за собой ни в чем не повинных детей, что в итоге приводит к катастрофе.
Обе трактовки имеют свои слабые и сильные стороны. У обеих трактовок есть сторонники, которые могут часами доказывать свою правоту. Какая же из них истинная?
Они обе. Одновременно.
«Поворот винта» - это произведение-перевертыш. Две повести в одной. Вы можете взять любую сцену и, в зависимости от вашей точки зрения, она докажет как абсолютную правоту рассказчицы, так и ее полнейшее безумие. Любая сцена – это одновременно доказательство существования привидений в поместье Блай и полное его опровержение. Доказательство того, что дети сговорились со злыми духами против своей наставницы, и доказательство их невинности. Выбирайте сами тут трактовку, которая вам больше нравится. Только вряд ли это будет забавной игрой.
Чем больше вы думаете об этой повести, тем страшнее и безнадежнее она становится.
Не вижу зла. Не слышу зла. Не говорю зло
Готический «Поворот винта», при ближайшем рассмотрении, скрывает в себе страшную бездну зла. Это история о физическом и моральном насилии над детьми, которое не заканчивается даже после смерти насильников. Психоаналитический «Поворот винта» – это жуткая история о безумии и ненависти, которые прячутся за маской заботы и благонравия. И совершенно непонятно, какая из этих двух историй хуже.
«Поворот винта» умело прячет за декорациями простой сентиментальной истории о привидениях глубины настоящего ужаса. Генри Джеймс совершенно грандиозно работает с деталями: он ни слова не пишет о том, что же такого ужасного произошло в поместье Блай. Вся его повесть спрятана между строк. Почему герои выбрали именно эти слова и выражения? О чем они умолчали? Чего они не сделали? Вот те вопросы, которые помогут вам получить ключ к разгадке.
Очевидно, что «Поворот винта» – очень хрупкий литературный шедевр. Как перенести его на экраны так, чтобы весь его тончайший механизм не разбился? Поговорим в следующей части.