Из года в год скрасить томительное ожидание момента боя курантов, сопровождаемого хлопками шампанского, нам помогают лучшие советские комедии. Самыми желанными из них были и остаются комедии Леонида Гайдая.
Более других народной любовью обласканы «Операция «Ы», «Кавказская пленница» и «Брильянтовая рука» и «Иван Васильевич».
Имена режиссера, «троицы» и других артистов, которым посчастливилось сниматься у Гайдая, помнит каждый Российский житель.
А вот имена сценаристов этих замечательных фильмов известны куда как меньше, в чем улавливается некая несправедливость.
Не искушенному читателю не помешает узнать, что сценаристом «Операции «Ы», «Кавказской пленницы» и «Брильянтовой руки» были работавшие с 1963 года в соавторстве Яков Аронович Костюковский и Морис Романович Слоботской.
Об изысканности юмора обоих сценаристов можно судить по следующему диалогу.
- Знаешь, Морис, сегодня ночью я видел жуткий сон. Мне снилось, что армейцы проиграли динамовцам 0:7.
- Ты, Яков, все-таки не наш человек!
- Но это же во сне!
- В том-то и дело! Как ты вообще мог спать, если наши проигрывали 0:7!
«На улице Костюковского не узнавали – писал о нем Виктор Шендерович - да и откуда было народу знать в лицо соавтора диалогов, которые учит наизусть уже пятое поколение россиян? Он был слишком мудрым, чтобы огорчаться этой безымянности.
…Его юмор, как и полагается юмору мудреца, был замешан на горечи самой высокой пробы. Ему давно — да никогда, собственно! — было нечего делать там, где смешат в лоб, заходя со стороны задницы».
Костюковский оставил после себя не только сценарии к трем шедеврам Гайдая, но и в высшей степени интересную коллекцию «мемуаразмов», например вот такие.
«Гус Хиддинк — руководил футбольной сборной России из Голландии. Это мне напоминает секс по телефону».
«Я взяточник-эстет. Я беру взятки только в жидкой валюте».
«Мне Союз писателей предлагал и дачу, и машину, и квартиру. Я отказался. Много не нахапаешь, а некролог испортишь».
Если в канун нового года или по какому-нибудь другому поводу у Вас возникнет потребность кому-нибудь что-нибудь пожелать, воспользуйтесь вот таким мемуаразмом Костюковского.
- Я вам желаю прожить сто двадцать лет. И при этом — без маразма.
- А потом?
- А потом можно и с маразмом.
Если Вы почувствуете потребность сократить затянувшуюся паузу между тостами, сделать это ненавязчиво Вам поможет другой мемуаразм сценариста.
Я знаю одну семью. Муж утверждает, что пить надо больше. Жена считает, что пить надо меньше. Как вы думаете, кто из них прав?
- Не знаю. Главное в другом: и он, и она согласны в том, что пить надо…
В сценарии «Операции «Ы»» главного героя, которого впоследствии сыграл Александр Демьяненко, звали Владик. В мозгу бдительных советских чиновников родилась довольно странная логическая цепочка Владик – Владлен – Владимир Ленин, и Владика переименовали в Шурика.
Гайдай руководствовался принципом, что «Брижит Бардо в купальнике выглядит талантливее, чем Фаина Раневская», поэтому своих главных героинь раздевал в кадре до купальников: Селезнева в «Операции «Ы», Варлей в «Кавказской пленнице».
У Варлей с этим трудностей не возникло, а вот Селезнева на пробах стушевалась. Тогда Гайдай подзадорил молодую актрису: «Вы мне, конечно, нравитесь, но мне кажется, что фигура у вас не очень-то…» Сработало. Селезнева скинула платье, оставшись в одном купальнике.
На роль Верзилы, которого перевоспитывал Шурик, планировали Михаила Пуговкина, но художественный совет не утвердил актера, заявив, что у Пуговкина «слишком бандитское лицо». В итоге Верзилу играл Алексей Смирнов, а Пуговкину досталась роль прораба.
«Кавказская пленница» была задумана во время съемок «Операцией «Ы».
Но снимать ее Гайдару не улыбалось.
««Операция «Ы» опустошила меня как режиссера. - Рассказывал позже комедиограф. - Как мне тогда казалось, я рассказал о Шурике во всех возможных его ипостасях, я вытряс из троицы (и она из меня) все, что она могла дать, о погонях я не мог думать без содрогания».
А тут опять Шурик, опять троица, опять погоня.
Гайдар пытался откосить от съемок «Кавказской пленницы», но «когда в кино начинает вертеться машина, остановить ее почти невозможно».
Окончательно сформулировать (для себя) и оформить (для фильма) будущую идейно-художественную концепцию и главное направление сатирического удара картины помогла Гайдару злость.
Ее причиной было мнение одного из коллег, режиссеров комедиографов, имя которого Гайдар не раскрыл.
Ознакомившись со сценарием «Кавказской пленницы» комедиограф заявил, что в нем отсутствует высокая общечеловеческая мысль. «Воровать невест действительно плохо, но стоит ли делать об этом картину?» - Заявил коллега.
«Злость — хороший советчик». - Утверждает Гайдай.
И вот, вежливо оттеснив всех немного в сторону, в центр семейной фотографии комедии «Кавказская пленница» поместился простой и доступный руководитель районного масштаба товарищ Саахов. Гайдар снимал картину о ханжестве и демагогии, о красивых словах и грязных делах, о приспособленцах и карьеристах, действующих ловко и тайно.
Правда, изначально фамилия героя была Охохов, но позднее выяснилось, что в Министерстве культуры работает сотрудник с точно такой же фамилией. Тогда ее заменили на «Саахов», но потом оказалось, среди чиновников на «Мосфильме» есть некий товарищ Сааков... Точку в споре о том, можно ли оставлять эту фамилию, поставила глава Минкультуры СССР Екатерина Фурцева. Она сказала так: «А если бы его назвали Ивановым? У нас в Минкульте — 180 Ивановых! И что теперь? Дурака нельзя называть Ивановым? Оставить как есть!»
Работа над фильмом, до этого шедшая не шатко не валко, закипела. Съемочная группа фильма «Кавказская пленница» с безнаказанным энтузиазмом принялась выдумывать трюки.
Гайдай всегда поощрял экспромты актеров и даже установил такое правило: каждый, кто придумает какой-нибудь трюк или шутку, которые войдут в картину, получит бутылку шампанского. Якобы в итоге выиграл Никулин — у него было целых 24 бутылки, а Вицин стал автором знаменитой сцены, где Трус начинает биться в конвульсиях, стоя на дороге между Балбесом и Бывалым.
Так рождался очередной Гайдаевский шедевр.
Однако председателю Госкино лента совершенно не понравилась. Он забраковал почти все: сценарий, песни, шутки.
Спас ленту для зрителей Брежнев, который, посмотрев картину, остался в полном восторге.
Еще тернистее был путь к зрителю «Брильянтовой руки».
Предвидя сложности с госприемкой картины Гайдай устроил провокацию.
Вот, как об этом вспоминает вдова Гайдая - актриса Нина Гребешкова.
«Да, да, была такая замечательная история. Чтобы защитить "Бриллиантовую руку" от дальнейшего "надругательства" цензуры, Леня придумал такой хитроумный ход. В конце фильма он "приклеил" документальную хронику ядерного взрыва. Приемная комиссия просто обомлела от такой "вольности". В общем, пока они уговаривали Гайдая убрать этот вовсе не соответствующий идее фильма кадр, напрочь забыли о прежних придирках к другим эпизодам. Так остались "...руссо туристо, облико морале" и прочие "невинные" вещи».
Тем не менее, некоторые реплики из фильма все-таки вырезали, например: «Как говорит шеф, главное в нашем деле — социалистический реализм» и «Партию и правительство оставили на второй год», а в монологе управдомши Плющ «Я не удивлюсь, если ваш муж тайно посещает любовницу!» изначально вместо «любовницы» предполагалось слово «синагога».
Кстати, эту тему Костюковский обыграл в одном из своих мемуаразимов, стилизованного сценаристом под анекдот:
- Яков Аронович, как Вы думаете, кто виноват, что до сих пор не решен еврейский вопрос?
- Я не думаю, а точно знаю — виноваты я и Морис Слободской.
- При чем здесь Вы?
- У нас в сценарии «Бриллиантовой руки» была фраза управдома: «И я не удивлюсь, если выяснится, что ваш муж тайно посещает синагогу». Эту фразу начальство нам запретило со следующей формулировкой: «Авторы поставили еврейский вопрос и не решили его».
С новым 2021 годом! И приятного просмотра Гайдаевских шедевров.
Читайте другие статьи моего предновогоднего цикла:
«Знаковый для страны 1937 год тоже был годом быка».
И подписывайтесь на канал.
А скоротать утомительные новогодние каникулы Вам поможет мой роман «Апокриф».
«Апокриф» - увлекательное и динамично развивающееся приключенческое «чтиво» с детективными и драматическими вставками, затрагивающее по ходу развития сюжета вопросы аутентичности канонической версии Христианства.
Наличие в тексте значительного количества исторических фактов, с одной стороны абсолютно достоверных, а с другой – мало популяризированных, а, порой, и парадоксальных привлечет к нему внимание требовательных приверженцев интеллектуального чтения.
Но, исторические события подаются дозировано и гармонично вплетены в событийную канву сюжета, не нарушая его динамики, что не отпугнет и не заставит закрыть книгу любителей экшн историй.
Текст насыщен юмористическими вставками. Его отдельные эпизоды содержат в себе элементы триллера, а интрига сохраняется на протяжении всего повествования. Удовлетворит роман и запросы читателей ожидающих найти в нем пикантные сцены, которые, тем не менее, исполнены так, что не вызовут отторжения у аудитории, которая обычно испытывает по этому поводу нравственный дискомфорт.
Лаконичные вкрапления пейзажных зарисовок удовлетворят запросы читателей нацеленных, кроме прочего, на получение от текста эстетического удовольствия.
И все же, увлекательный сюжет, всего лишь, форма, по средствам которой книга отсылает читателя к сфере его отношений с Богом и религией, проблеме, которая в той или иной степени, касается всех без исключения и никого не оставит равнодушным.
