Здравствуйте! Все истории идут от слов других людей, так же могут быть вымыслом.
- Миус-фроит
После поражения под Сталинградом немцы начали отступать на запад. Наши наседали. Продвижение советских войск было стремительным. Чтобы остановить наступление, немцы начали заранее создавать оборонительные рубежи на правом - высоком и крутом - берегу реки Миус. Сюда согнали местное население, пленных, прибыли немецкие инженерные войска. Много заложили бетона, стали, железа. Гитлер заявил на одном из своих выступлений: «Русские никогда не возьмут Миус-фронт. Отсюда мы начнем невиданное генеральное контрнаступление».
Наши войска подходили все ближе к Лысогорке. Немцы, и раньше-то не отличавшиеся добротой, превратились в нелюдей. Одни шли с канистрами и поливали дома и хаты бензином, другие с факелами - поджигали. Тех, кто пытался тушить пожар, расстреливали. Люди сбивались в кучи, плакали, кричали. Когда советские войска подошли совсем близко, немцы отступили на рубежи Миус-фронта. Командование понимало - взять с ходу немецкие укрепления не удастся. Началась подготовка к наступлению.
В двухэтажном каменном здании Лысогорской школы разместили госпиталь. Позади села, на люцерновом поле, устроили огромный военный аэродром. Еще в двух зданиях оборудовали столовые для военнослужащих, в основном - летчиков.
- Борщ на мясе
Дуню, которой тогда было 12 лет, пригласили на работу в столовую. Вот что она рассказывает:
- В мои обязанности входило поддерживать чистоту, прислуживать летчикам во время еды. Запрещалось просить у них еду - за это сразу увольняли.
Помню свой первый рабочий день. Я ждала летчиков, волновалась и страшно боялась их. Вот первая партия заходит в столовую. Я представляюсь им, говорю, что буду кормить и поддерживать чистоту. Как они окружили меня! Видать, по общению с детьми (я ведь, по сути, еще ребенком была) соскучились. Называть меня стали и Дусей, и душенькой, и красавицей. Я их сразу полюбила. Они все молодые, энергичные. Никакой боязни и волнения в них не было заметно, хотя в любую секунду их могли отправить на опасное задание.
Я не ходила - все время бегом. Столовая работала круглосуточно, без перерыва. Летчиков очень хорошо кормили. Мы, жители Лысогорки, вареную капусту да кукурузу только на праздник видели, а пилотам поварихи наши готовили украинский борщ на мясе. Со временем я научилась понимать: сумели летчики выполнить боевое задание - тогда у них было хорошее настроение, а если нет - ворчали и плохо ели. Одним я, помню, даже сделала замечание: "Если будете так есть, вас даже на сенокос не возьмут работать!" Они переглянулись и заулыбались.
- Наш экипаж
Потом, помню, в столовой появился летчик повыше, поздоровее, постарше, с усами. Однажды он мне в карман фартука незаметно сунул плитку шоколада. Потом приложил палец к своим губам. После этого мне все летчики стали шоколад подсовывать. Узнало бы начальство - меня выгнали бы!
Однажды пришла группа летчиков, которых я раньше не видела. Остальные пилоты уважительно называли их «наш экипаж». Летали они на каком-то новом большом бомбардировщике. Командиром экипажа был Саша - молодой, очень красивый летчик.
Я перед ним стала крутиться, любоваться им. Он это заметил и сразу сделал мне замечание. Он вообще был строже других. Говорил, как будто командовал. Он вставал - и экипаж вставал, он садился - и экипаж садился. Другие летчики держались гораздо свободнее. Экипаж, я заметила, уважал Сашу. Он был, видимо, из интеллигентной семьи. Всегда говорил "спасибо", «пожалуйста», «если это возможно». Как я в Сашу этого влюбилась, если бы знали! Я всегда ждала, когда же «наш экипаж» придет, высматривала их в окно.
- Гибель Саши
В 37 километрах на юг от Лысогорки находилась большая железная дорога. Через нее немцы гнали составы с грузами для обороняющейся армии. Где-то впереди дорогу взорвали партизаны. На станции скопились составы. И вот однажды ночью в районе станции вспыхнуло зарево. Даже у нас слышны были разрывы, грохот. Мы все вышли из столовой и поняли, что наши войска ведут бои за Матвеев Курган.
Когда я отдежурила и пришла домой, мама рассказала мне то, что слышала от знакомого офицера:
- Доченька, твои летчики налетели на Матвеев Курган и развесили яркие фонари на парашютах. А сами - выше парашютов. Немцы открыли огонь по самолетам из всох пушек, зениток, пулеметов. Но летчики быстро проутюжили их бомбами. Все немецкие поезда сожгли. А сколько фашистов уничтожили! Так им и надо, этим гадам, нелюдям! Дуся! Что с тобой?
А я плачу:
- Мама, сердце не обманешь, Сашенька и его экипаж не пришли в столовую. Это они здесь, в Матвеевом Кургане погибли. Мама, я его любила, он самый лучший был!
Не станет наших красавцев!
Миус-фроит протянулся на многие километры. Решено было прорываться на Саур-Могилу в Донецкой области. Это были не локальные бои, а масштабное, страшное, кровопролитное сражение. Сколько погибло с обеих сторон! В воздухе днем и ночью ревели самолеты.
Летчики реже заходили в столовую. А главное - их становилось все меньше и меньше. Однажды пришли мои знакомые пилоты, усталые, какие-то «деревянные». Еле нашли силы подковырнуть меня: «Дуся, накорми нас так хорошо, чтобы взяли на сенокос работать!»
Тут зашел их командир и стал кричать: "Пятнадцатый, девятнадцатый, двадцать первый, по машинам!"
- Дурак, по-хорошему поесть не даст, - ругались летчики. Но приказ есть приказ - встали и пошли. И не вернулись.
Столовая стала почти пустой. Мы - бабы есть бабы - собрались на кухне и плакали. Посудомойка бабушка Варя причитать стала: - Не станет всех наших красавцев, добьют их, добьют». Мы еще больше расплакались.
Вскоре пришло пополнение - тоже молодые, красивые, вежливые летчики. Но я их никогда не полюбила так, как первых, кого уже не было на свете.
Благодарю вас за прочтение данной истории, надеюсь вам понравилось.