Это был обычный субботний день, не утро и даже не вечер. Я наконец-то вырывался из бесконечного цикла – дом-работа-дом, ну и пусть, что всего лишь на неполных два дня! Зато эти два дня я мог делать что хочу, идти куда хочу и заниматься, чем хочу!
Насвистывая заевшую в моей голове мелодию, я безмятежно наблюдал, как вода из-под крана льется в ведро. Затем отнес его в спальню и полез в шкаф за шваброй. На что тот ответил мерзким скрипом дверцы. Этот скрип разрушил идиллию выходного дня, зажег во мне ярость и призвал действовать и действовать немедленно. Вода и так была холодная в ведре, не остынет, а грязь, пока еще лежит и вряд ли убежит сама. Хотя если еще неделю не убираться, возможно, и сможет. Но я планировал быстро решить проблему скрипящей двери.
Поэтому было решено достать оставшееся растительное масло и смазать им петли. Уже открывая холодильник, я витал в мыслях, размышляя, чем же займусь, когда закончу все домашние дела. Может, начну писать книгу, или может, начну, наконец, изучать оплаченные курсы. Эх! Однако моим мечтам пришел конец, когда я понял, что масло закончилось.
Что же поделать, масло вещь нужная, как я без него пожарю пельмени? Было решено одеться и сходить в магазин, благо он находится всего в двухстах метрах от дома.
Насвистывая и все еще в приподнятом настроении, я вышел на улицу и вдохнул свежий морозный воздух. Недавняя слякоть, наконец, замерзла, а грязные пятна черно-коричневой земли припорошил легкий снежок, скрыв под собой и скользкие лужи.
Уверенной походкой я направился в магазин, любуясь приходом зимы. Очередной широкий шаг уверенного в себе человека столкнулся с непреодолимым законом физики, который гласит, что зимой широкой походкой идет не уверенный, а глупый человек. Еще долю секунды я сомневался, упаду или нет, но потом мои сомнения быстро развеялись.
Знаете, даже не было больно, было обидно. Обидно, что это мерзкая соль вкупе с песком, что разъедает не только железо и кожу, но даже структуру мироздания, сейчас еще не была высыпана на улицу моего двора. Обидно, что я забыл выключить газ на плите. Обидно, что мой выходной так глупо пропал.
Попытавшись подняться, скорей на автомате, чем по желанию разума, я почуял острую боль в бедре, издав при этом очень странный звук, чью фонограмму лучше всего передал бы пьяный в дребезги человек, возмутившись неожиданно пустой бутылке. И так вот совпало, что в это же время вышел мой сосед, пилот, между прочим. Он с омерзением посмотрел на меня, приняв за упавшего алкоголика.
- Помоги, - прошептал я, тихо скуля.
Пилот мгновенно оценил ситуацию и заново на нее посмотрел. Сообразив, что к чему он, охая и ахая, подбежал ко мне:
- Андрюха, ты, это, ну, уф, - выдал он тираду, прежде чем выдать что-то более осмысленное, - упал?
Я грустно посмотрел на него снизу вверх и молча его осудил.
- А, ну да, конечно упал, чё это я. Ты как?
- Бедро, - заскулил я.
- Так это, шину надо наложить, да?
- Скорую вызови.
- А точно.
Пилот порылся в недрах дорогой финской куртке и достал оттуда свой телефон:
- Ало, скорая? Человек упал… Не может подняться… Как все скорые заняты? И что делать? Долго ждать? Час, а может и два?! Да он же замерзнет здесь насмерть! Тьфу, - пилот положил трубку.
- Что сказали?
- Тяжелая эпидемиологическая ситуация в стране, свободных машин нет.
- Капец, - скуля, ответил я, не в силах даже глубоко вздохнуть, чтобы лишний раз не потревожить бедро.
- Это ну. Блин, мне ехать надо.
Я грустно посмотрел на соседа.
- Но, сначала, конечно, довезем тебя до больницы.
- Спасибо, Виктор.
Каждая кочка на дороге отзывалась острой болью не только в бедре, но и всем теле и даже за его пределами. Причем, казалось, что мы едим по стиральной доске, а не гладкому асфальту. Благо уже через пару сотню метров мы стали в пробку.
- Извини, Виктор, - с заднего сиденья попросил я.
- Да че уж, - нервно кусая губу ответил он.
Вот движение снова началось и пилот, он же водитель автомобиля, нажал на педаль газа. Может чуть резче, чем надо, может что-то сломалось в машине, а может просто это была судьба. Но итог был следующим.
Автомобиль врезался в ехавший впереди «Bentley Bentayga». И если вы, как и я, полный нуль в машинах, я вам скажу прямо, это просто дорогая машина. Проблема была не в ней, а в том, что было в ней. Чего мы так и не смогли понять. Ведь из машины никто не вышел, а на попытку Виктора наладить контакт, услышал короткое: «Все в порядке, езжай!» - и чуть опущенное окно быстро поднялось.
Уже через несколько дней я лежал на растяжках в палате, убивая на планшете монстров ядерным взрывом, когда за окном я увидел алое зарево настоящего ядерного гриба. Это было последнее, что увидел я и сотни тысяч жителей моего нелюбимого города. Но как, же это случилось?
***
- Я же тебе говорил, надо сворачивать было! – сказал худой как скелет пассажир на заднем сиденье автомобиля.
- Да здесь никогда пробок не было!
Мужчины одновременно посмотрели на связанного по рукам и ногам пленника, что сидел на заднем сиденье.
- Не успеем, и че делать?
- Звони, пусть вертолет вызывают, нет времени ждать, - сказал водитель.
И тут раздался удар сзади. Достаточно сильный, чтобы пленник, сидевший крайне неудобно, умудрился нелепо дернуться, ударившись головой о боковое стекло автомобиля и сломать себе шею. Звук был такой, будто кто-то случайно наступил на сухарик, а не умер человек, и в салоне воцарилась тишина. Хотя на улице сигналили нервные водители, изредка курлыкали безмозглые голуби, а двигатель машины исправно урчал, это совсем ей не мешало.
- Слушай, проверь, может жив, - неуверенно начал водитель.
Задний пассажир с сомнение посмотрел на пленника, чья голова была повернута неестественно на девяносто градусов:
- Вряд ли.
- Ну, проверь!
Пассажир тяжело вздохнул, но выполнил просьбу, осторожно положив два пальца на яремную вену. И тут неожиданно раздался удар по стеклу. Мужчины одновременно вздрогнули, задний неловко одернул руку и мертвец упал на него:
- Блин! – выругался задний пассажир.
Водитель дождался уже третьего удара и, только потом, осторожно опустив стекло, бросил:
- Все в порядке, езжай, - и тут же поднял его обратно.
За дверью послышался неуверенное и приглушенное возражение:
- Давайте договоримся.
- Чё ему надо, - скинув уже тело с себя, спросил второй.
- Походу это он в нас врезался.
- Ну и че ему надо?
- Договориться хочет.
- Не отвечай, может отстанет.
И тут, наконец, пробка рассосалась и водитель, нажав педаль газа, тронулся вперед.
Как вы могли догадаться, это был не обычный пассажир, да и человек. Он играет не менее важную роль в истории, чем способность моей пыли материализоваться из воздуха, а масла кончаться не вовремя. Это был с трудом захваченный живым террорист, которого надо было «допросить», если вы понимаете, о чем я, о ходе операции его единомышленников. Чтобы они не затеяли, узнать этого не удалось. А то, что они затеяли, увенчалось успехом. И каким-то образом это повлияло на ядерную войну….
***
Ну ладно, ладно. Я думаю, вы догадались, что в какой-то момент я начал выдумывать. Как бы я все это написал, стань свидетелем ядерного гриба? Просто хотелось поделиться своим негодованием на тему того, как выходные умирают под гнётом бытовой ерунды. Подобному тому, как человечество умрет под вспышками ядерных взрывов, если все пойдет так, как идет.
Ведь никогда не знаешь, какая цепочка вероятностных событий может запустить пуск межконтинентальной ракеты, а какая привести к перелому бедра.