Прощаясь с автором «Конька-горбунка», Пушкин сказал о сказках:
- Теперь этот род сочинений можно мне и оставить.
Пушкинские слова звучали в ушах Ершова, когда он, не замечая ничего вокруг, точно на крыльях летел по петербургским улицам. Прохожие смотрели на него с удивлением: молодой человек, должно быть, с ума сошел! Наивные люди, они даже не догадывались и том, что творилось в его душе.
Только у Летнего сада Ершов, наконец, пришел в себя. С удивлением смотрел он на узорчатую чугунную ограду, за которой среди молодой зелени деревьев проглядывал белый мрамор статуй, - точно все это видел впервые. Сам не заметил, как прошагал от дома Пушкина до Летнего сада. В тишине садовых аллей, под сводами старых лип можно было передохнуть, собраться с мыслями.
Мог ли он мечтать о подобном триумфе он - девятнадцатилетний юноша, почти всю свою короткую жизнь проведший за две тысячи верст от Петербурга!
Впечатления детства
…Рожденный в недрах непогоды,
В краю туманов и снегов,
Питомец северной природы
И горя тягостных оков,
Я был приветствован метелью,
Я встречен дряхлою зимой,
И над младенческой постелью
Кружился вихорь снеговой,
- напишет Ершов впоследствии.
Он родился на исходе зимы - в конце февраля 1815 года в занесенной снегами сибирской деревне Безруковой, что стояла на почтовом тракте неподалеку от уездного городка Ишим Тобольской губернии.
Жизнь будущего сказочника родилась поистине сказочно. Он родился очень слабым, и родители, боясь потерять сына, решились последовать старинному народному поверью - «продать» прохожему страннику ребенка, а заодно и его хворь, которую тот «унесет» с собой. Охотно согласился сделать это за медный грош проходивший через деревню неведомый нищий.
Семейству Ершовых сопутствовала перемена мест - отца мальчика, незначительного чиновника, часто переводили в разные города. Петруше Ершову довелось прожить несколько лет и в Петропавловске, и в Омске, когда его отец получил новое назначение.
Летом 1833 года семейство Ершовых отправляется в далекое путешествие по сибирским рекам Иртышу и Оби на север - в уездный город Березов. Долгий путь был богат встречами и впечатлениями. По дороге Ершовым встречались рыбаки и охотники, крестьяне и солдаты, странники и монахи. Это путешествие щедро одарило будущего поэта богатством впечатлений и познакомило с великим множеством сказок и небылиц, а присловий и прибауток, услышанных от встреченных в дороге людей.
В городке Березове, основанном в ХVI веке русскими переселенцами, мальчик соприкоснулся с глубокой стариной. В городском соборе хранились знамена славной дружины Ермака. Поодаль от собора лежали чугунные пушки, на стволах которых была выбита дата их изготовления - 1740 год. Пушки эти принадлежали войску Пугачева и были «сосланы» в Сибирь по повелению Екатерины II. В Березове был похоронен опальный Меншиков - знаменитый сподвижник Петра I, сосланный после его смерти в Сибирь, и дочь Меншикова Мария, нареченная невеста юного императора Петра II, разделившая печальную участь отца. Позднее В.И. Суриков создаст знаменитую картину «Меншиков в Березове», на которой изобразит семью опального сподвижника великого преобразователя России в ссылке.
Отец Петруши Павел Алексеевич был назначен исправником Березовского края. В его ведении находилось огромное пространство, простиравшееся от Уральского хребта до Енисея и тянувшееся на север до самого Ледовитого океана. Этот край надо было регулярно объезжать. Иногда отец брал с собой сына. Каждая такая поездка, как и прежнее путешествие с юга на север Сибири, обогащала мальчика все новыми и новыми впечатлениями. Впоследствии воспоминания детства, увиденные через призму волшебной фантазии сказочника, отразятся в небылице о коньке-горбунке.
Один из жителей Березова - купец Нижегородцев, человек ума пытливого и оригинального, изъездивший по своим торговым делам многие сотни верст, своими глазами видел на берегу Карского моря выброшенного на сушу громадного кита, бока которого были буквально изрыты - предприимчивые местные жители вырезали из него мясо и сало. Об увиденном Нижегородцев рассказал жителям Березова. Преподаватель местного училища записал любопытный рассказ очевидца и отослал его в столицу, где он был напечатан в журнале «Московский телеграф». Не этому ли свидетельству березовского жителя о небывалой находке обязаны мы появлению замечательных строк в сказке о коньке-горбунке:
…Вот въезжают на поляну -
Прямо к морю-окияну.
Поперек его лежит
Чудо-юдо рыба-кит.
Все бока его изрыты,
Частоколы в ребра вбиты,
На хвосте сыр-бор шумит,
На спине село стоит.
С рыбьим царством, красочно описанном в сказке, Ершов воочию познакомился сам еще во время плавания по Иртышу и Оби. Своими глазами видел будущий сказочник различных его обитателей - многопудовых осетров, важных и степенных, красноперых красавцев-язей, юрких забияк-ершей. А в реке Сосьве, на берегу которой стоял городок Березов, водилась сельдь, очень вкусная и жирная.
Впоследствии все эти впечатления детства помогут Ершову живо и красочно изобразить в своей сказке обитателей подводного царства:
В пруд дельфины завернули
И на дно его нырнули.
Глядь: в пруду, под камышом
Ерш дерется с карасем…
Сельди духом собралися,
Сундучок тащить взялися,
А проклятый сундучок
Не дался и на вершок…
Осетры тут приплывают
И без крика поднимают
Крепко ввязнувший в песок
С перстнем красный сундучок.
Конный базар, не менее ярко изображенный в сказке, также был увиден самими сказочником в детские годы - в Омске или Петропавловске. Эти города были воротами российского государства в южные страны: Китай, Индию, Персию, Коканд, Бухару. А воспоминания об увиденных на конных базарах диковинных животных - низкорослых длинноухих осликах и горбатых верблюдах - впоследствии воплотились в облике сказочного конька-горбунка
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
Чалмы и шапки иноземных торговых гостей, приезжавших на эти базары из южных стран, украшали павлиньи перья, излучавшие диковинный блеск, казавшийся мальчику волшебным отсветом оперения сказочных жар-птиц. Даже одно перо такой жар-птицы, которое найдет герой сказки о коньке-горбунке крестьянский сын Иван, принесет ему много бед и невзгод…
В тобольской гимназии
Будущему сказочнику минуло девять лет, когда перед его изумленным взором предстали белокаменные стены величественного тобольского кремля - после окончания уездного училища в Березове родители отправили его учиться в губернскую гимназию, которая находилась в Тобольске. Тобольск был в то время столицей всей Западной Сибири - в город находились многочисленные гражданские и военные учреждения, осуществлявшие управление обширным краем. Детские впечатления о величественном граде-столице также позднее отразятся в сказке о коньке-горбунке:
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу,
А столица та была
Недалече от села…
Находилась в Тобольске и единственная во всей Западной Сибири гимназия. Ее преподавателями были в то время в основном люди ограниченные и невежественные. Предпочитая не слишком отягощать познаниями головы своих учеников, они учили их, говоря словами Пушкина, «чему-нибудь и как-нибудь». На уроках учителя ограничивались тем, что спрашивали учащихся по пройденному материалу и не объясняли ничего нового - его гимназисты должны были постигнуть сами при чтении учебников после уроков.
Очень своеобразно писались сочинения на уроках русской словесности - с помощью наводящих вопросов: «кто?», «что?», «где?», «когда?» и тому подобное. Руководствуясь этим методом, гимназисты зачастую писали сочинения подобным образом: «Кто?» - «Александр Македонский» «Что?» - «Покорил весь свет». - «Где?» - этот вопрос вызвал немалое затруднение: как обозначить местонахождение «всего света»? Находчивый ученик вышел из затруднительного положения, ответив на вопрос «где?» так: «в истории Кайданова».
К счастью, в скором времени в гимназии произошли значительные изменения - ее директором был назначен Иван Павлович Менделеев. Это был просвещенный и опытный педагог - окончивший в свое время Главный педагогический институт, он был директором гимназий в Тамбове и Саратове. Менделеев сделал многое для изменения преподавания в Тобольской гимназии. Сам он преподавал гимназистам русскую словесность - его уроки проходили гораздо живее и интереснее, чем прежде.
Иван Павлович обратил внимание на любознательного гимназиста Петра Ершова, отметил его интерес к литературе. Он пригласил подростка к себе домой, показал ему свою библиотеку. Такого богатства и разнообразия книг Ершов никогда еще не видел. Иван Павлович разрешил ему пользоваться книгами своей библиотеки, помог выбрать наиболее интересные, пригласил приходить впредь. Ершов с радостью воспользовался любезным приглашением директора и вскоре сделался частым гостем в его доме. Постоянное общение с опытным педагогом и чтение книг из его библиотеки оказали большое влияние на развитие дарования будущего поэта.
В Тобольске Ершову довелось познакомиться и с замечательным композитором Александром Алябьевым, который был сослан в Сибирь по ложному обвинению. Несмотря на значительную разницу в возрасте, юный гимназист близко познакомился и даже подружился с известным музыкантом - их сблизила любовь к поэзии. (Позднее, когда Ершов станет известным поэтом, Алябьев положит его стихи на музыку). Они часто встречались - композитор был занят подготовкой большого концерта, репетиции которого регулярно проходили в актовом зале гимназии.
Как-то на одной из таких репетиций Ершов даже ухитрился… разыграть Алябьева. Все началось с того, что огорченный чем-то композитор заметил своему юному приятелю, что тот ничего не смыслит в музыке. Ответом на это и стал невинный розыгрыш. На репетиции Ершов сел рядом с Алябьевым и заявил, что заметит малейшую неточность, допущенную в игре кем-нибудь из музыкантов. Наблюдательный юноша заметил то, что прошло мимо внимания композитора: музыкант, игравший первую скрипку, при каждой ошибке, допущенной кем-то из коллег, строил забавные гримасы. Во время репетиции Ершов не спускал глаз со скрипача. Когда ни лице того появлялась гримаса, юноша тихонько толкал сидевшего рядом Алябьева, давая понять ему, что обнаружил допущенную кем-то из оркестрантов ошибку. Подобная музыкальность юноши настолько поразила композитора, что он встал и поклонился ему. Когда же после окончания репетиции Ершов сознался в розыгрыше, приятели долго смеялись.
В 1830 году, окончив с отличием гимназию, будущий поэт уезжает в Петербург. В начале следующего года он становится студентом столичного университета.
Дебют и триумф
В огромном шумном городе, среди холодных каменных громад и множества незнакомых людей, юноша чувствовал себя особенно одиноко. Стремясь отвлечься от невеселых дум, он часто уносился мыслями в родной край - далекую Сибирь. В памяти оживали яркие впечатления детских лет: и конный торг, и рыбье царство, и перья сказочных жар-птиц, украшавших шапки иноземных торговых гостей, и рассказ о выброшенном на берег моря огромном ките, и белокаменный кремль - краса и гордость сибирской град-столицы… Постепенно эти красочные картины начали складываться в одну. Пылкая поэтическая фантазия облекала их в слова - живописные и самоцветные, подсказывала отрывки от слышанных в детстве небылиц, пересыпала лукавыми и затейливыми присловьями и прибаутками. Так рождалась сказка о коньке-горбунке…
На занятиях в университете Ершов, затаив дыхание, слушал лекции по русской литературе, которые читал профессор Плетнев. Сын сельского священника, трудом и упорством сумевший получить блистательное образование, Петр Александрович Плетнев был известен в литературных кругах Петербурга как поэт и критик, превосходный знаток и ценитель литературы, талант, познания и вкус которого высоко ценил Пушкин, посвятивший ему роман «Евгений Онегин». В университете профессор Плетнев с особым вниманием относился к студентам, приехавшим, как некогда он сам, в Петербург из провинции. В отличие от других маститых профессоров в поведении Петра Александровича не было решительно ничего высокомерного - в общении со студентами он был всегда прост, доброжелателен и доступен.
Петру Александровичу Плетневу и решился отдать на суд Ершов свою только что завершенную сказку о коньке-горбунке.
В один из весенних дней 1834 года, войдя в аудиторию, профессор Плетнев начал читать вместо обычной лекции сказочную поэму о необычайных приключениях, выпавших на долю крестьянского сына Ивана и его верного друга и советчика - чудесного конька-горбунка. С восторгом слушавшие сказку студенты терялись в догадках - кто же написал ее? Пушкин? Жуковский? Или, может быть, сам Плетнев? Они даже не догадывались о том, что автор дивной сказки сам сидел в аудитории рядом с ними - ничем не примечательный скромный студент Петр Ершов. Это имя и назвал изумленным слушателям Плетнев, когда дочитал сказку до конца. После того, как эта необычная лекция окончилась и прозвенел звонок на перемену, товарищи окружили Ершова плотным кольцом. Всем хотелось поздравить автора, выразить ему свое восхищение, пожелать успехов.
Сказочную поэму о коньке-горбунке Плетнев показал своим близким друзьям - Пушкину и Жуковскому. Прочитав ее, оба поэта пришли в восторг и пожелали познакомиться с автором. И вот это знакомство состоялось…
…Ершов поднялся со скамьи, медленно пошел по аллее Летнего сада к набережной Невы. Остановившись у гранитного парапета, вдохнул полной грудью. Стоял солнечный весенний день. Голубизна неба отражалась в воде, вспыхивавшей на солнце серебряными бликами.
Первый поэт России признал его талант. Отныне он сам становился поэтом. Начиналась новая, неведомая творческая жизнь.
Пушкин был убежден: сказку Ершова ждет блистательный успех - изданная большими тиражами, она разойдется по всей России и обретет великое множество читателей. Особо подчеркивал Александр Сергеевич необходимость издания небылицы для простого народа - в огромном количестве экземпляров, с картинками, по самой дешевой, всем доступной цене.
Пушкин был так очарован сказкой о коньке-горбунке, что даже сочинил к ней четыре начальные строки:
За горами, за лесами,
За широкими долами
Не на небе, на земле
Жил старик в одном селе.
Плетнев познакомил Ершова и с известным издателем Смирдиным. В скором времени в выпускаемом им журнале «Библиотека для чтения» - самом читаемом из всех русских журналов того времени - появилась первая часть сказочной поэмы «Конек-горбунок». «Мы должны предуведомить наших читателей, что поэма, которая следует за этими строками, есть произведение совершенно неизвестного нам пера, - говорилось в редакционном предисловии. - «Библиотека для чтения» считает своим долгом встретить с должными почестями и поместить на своих страницах такой превосходный поэтический опыт, как «Конек-горбунок» господина Ершова, юного сибиряка, который еще довершает свое образование в петербургском университете. Читатели тем самым оценят достоинство нового произведения: силу и красоту языка, любезную простоту, веселость и обилие удачных картин, между которыми заранее рекомендуем одну - описание конного рынка - картину, достойную стоять наряду с лучшими с местами русской легкой поэзии».
Напечатанная в журнале часть сказочной поэмы завершалась согласием крестьянского сына Ивана на предложение, сделанное ему самим царем: стать конюхом при царской конюшне. «Мы должны здесь остановиться, - говорилось в журнале далее. - Приведенная нами первая часть творения господина Ершова достаточно оправдывает похвалу, которую мы поместили в ее начале, и может внушить каждому желание прочесть его до конца, подать надежду на истинное наслаждение и обрадовать появлением такого дарования. Полная поэма господина Ершова состоит из трех частей».
В скором времени «Конек-горбунок» вышел в свет полностью - отдельной книгой, изданной Смирдиным, к великой радости многочисленных читателей, сгоравших от нетерпения поскорее узнать о новых похождениях крестьянского сына Ивана и его верного друга и советчика - чудесного конька. Успех сказочной поэмы был колоссален. Читателям еще не приходилось встречаться с такой небылицей.
Не в тридевятом царстве, не в тридесятом государстве, а в обычном селе, крестьяне которого сеяли пшеницу, продавали его и платили оброк, - «не на небе, на земле» начинается действие сказки. Главным ее героем становится вовсе не прекрасный королевич и не доблестный витязь, а крестьянский сын Иван, прослывший на селе ленивым и недалеким увальнем, которого старшие братья называют дураком. Однако на деле Иван оказывается умным и смелым, добрым и находчивым. С ним происходят небывалые чудеса, без которых редко обходится сказка, и крестьянский сын знакомится с самим царем и даже попадает ко двору. Однако и там Иван держит себя смело и независимо. Вот как отвечает он на лестное для крестьянского сына предложение, сделанное самим царем - стать конюхом при царской конюшне:
- Чудно дело! Так и быть,
Стану, царь, тебе служить.
Только чур - со мной не драться
И давать мне высыпаться,
А не то я был таков!
Честному и доброму крестьянскому сыну противостоит в сказке жестокий и злой царь. Для его изображения Ершов не жалеет сатирических красок. Уже первая встреча царя с Иваном обрисована саркастически. Согласившись заплатить за чудесных золотогривых коней большие для крестьянина, но смехотворно малые для царской казны деньги - «два-пять шапок серебра»,
Царь тотчас велел отвесить
И, по милости своей,
Дал в прибавок пять рублей.
Царь-то был великодушный!
- с иронией заключает Ершов.
Тупость и скудоумие, трусость и беспробудная лень - такие качества отличают царя. Правит он государством, лежа на пуховой перине, отдает повеления, зевая и потягиваясь. Царь охотно верит всевозможным сплетням и несправедливым наговорам на честных людей, угрожая казнить их лютой смертью - таков он и в обращении с главным героем сказочной поэмы.
Царь, затрясши бородою:
«Что? Рядиться мне с тобою? -
Закричал он. - Но смотри:
Если ты в рассвет зари
Не исполнишь повеленья,
Я отдам тебя в мученье:
Прикажу тебя пытать,
По кусочкам разрывать!»
Сатирически изображено Ершовым и царское окружение, состоящее из угодливых и льстивых придворных:
И посыльные дворяна
Побежали по Ивана,
Но, столкнувшись все в углу,
Растянулись на полу.
Царь так много любовался
И до колотья смеялся.
А дворяна, усмотря,
Что смешно то для царя,
Меж собой перемигнулись
И вдругорядь растянулись.
Главный герой сказки - прямой и честный Иван презирает злонамеренные козни, на которые столь щедры и сам царь, и его придворные:
- Полно, царь, хитрить-мудрить
Да Ивана проводить,
- откровенно и смело говорит он.
Претерпев много несправедливых гонений от коронованного самодура и его приближенных, крестьянский сын становится по воле народа правителем государства - такого русская поэзия еще не знала. Стоит ли удивляться, что подобный конец пришелся по душе многочисленным читателям.
Не могли не понравиться им и необычайно легкий, словно воздушный стих сказочной поэмы (искусством стихосложения ее автор владел в совершенстве), и живописный, самоцветный язык, которым она написана. Для Ершова сказочная поэзия была родной стихией. С детских лет познавший прелесть народных сказок, он стремился к тому, чтобы ее открыли для себя и читатели «Конька-горбунка». Позднее сам поэт скромно скажет:
- Вся моя заслуга в том, что мне удалось попасть в народную жилку. Зазвенела родная - и русское сердце отозвалось!
В поисках своего жанра
После выхода в свет сказки о коньке-горбунке к Ершову пришла слава. Он сделался желанным гостем столичных литературных салонов, куда ввели его Плетнев и Жуковский. Произведения молодого поэта печатались теперь на страницах петербургских журналов и альманахов. В журнале «Библиотека для чтения» рядом со «Сказкой о рыбаке и рыбке» Пушкина была напечатана баллада Ершова «Сибирский казак», которая начиналась так:
Рано утром, весной
На редут крепостной
Раз поднялся пушкарь поседелый.
Брякнул сабли кольцом,
Дернул сивым усом
И раздул он фитиль догорелый…
И с веселым лицом,
Осеняся крестом,
Он над медною пушкой склонился.
Пламень брызнул струей,
Дым разлился волной
И по крепости гром прокатился.
Действие баллады происходит в конце шестнадцатого века в Сибири, где казачьи дружины под предводительством соратников Ермака вели войну с отрядами хана Кучума. Правдивое изображение жизни и быта казаков причудливо переплетается с фантастикой, навеянной народными преданиями и поверьями.
Выстрел сигнальной пушки возвестил о выходе из крепости в дальний поход казачьего отряда, в котором был и молодой, недавно женившийся казак, обещавший на прощание горячо любимой жене вернуться домой, что бы с ним ни случилось. Сложивший буйную голову в далеком краю, казак, храня обет верности, возвращается домой в глухую ночь, сажает жену на коня рядом с собой и привозит на место своей гибели.
Молодому автору, только еще вступавшему в жизнь, очень хотелось попробовать свои силы в самых разных жанрах. Он пишет лирические стихи, балладу, драматическую повесть в стихах…
Стремясь внести свой вклад в создание русской национальной оперы, Ершов создает либретто волшебно-героической оперы «Страшный меч», где фигурируют чародей Громвал, витязь Ратмир, волшебница Всемила… Однако состоявшаяся в ноябре 1835 года премьера оперы М.И. Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»), музыку к которой сочинил скромный скрипач оркестра оперного театра О.И. Гунке.
Обратившись от стихов к смиренной прозе, Ершов пишет небольшую пьесу «Суворов и станционный смотритель», главным героем которой становится великий полководец, изображенный таким, каким сохранили его народные предания - простым, доброжелательным, лукавым и остроумным.
Принятый обитателями села, стоящего на почтовом тракте, за простого солдата - «служивого», едущего «по казенной надобности», полководец всячески поддерживает их в этом заблуждении. Он запросто беседует со станционным смотрителем и крестьянами, с аппетитом ест простые щи, рассказывает занятные истории из солдатского быта. Когда же смотритель просит мнимого служивого, наверняка много слышавшего о вкусах и привычках Суворова, рассказать, что любит и чего не терпит полководец, тот отвечает образно и метко: «Любит правду, ненавидит кривду. Кто не кривит душой, за того стеной, а кто мытарит для дружбы, того вон из службы. Коли Суворов что-либо спросит, отвечай смело, так и в шляпе дело! Пуще всего не говори: “Не могу знать!”». Полководец так и уезжает неузнанным, и только адъютант, едущий следом за Суворовым, выводит сельчан из заблуждения, объяснив, с каким «служивым» довелось им беседовать.
Пьеса Ершова «Суворов и станционный смотритель» была издана отдельной книгой. Однако постановку ее на сцене цензура решительно запретила, сочтя, что изображение великого полководца скромным и доступным окажет вредное влияние на простой люд - постоянных зрителей театральной галерки.
После блистательного успеха сказки о коньке-горбунке для Ершова наступает долгий период неудач. Он начинает работу над огромной сказочной поэмой, желая создать своего рода «Сказку сказок» - целый поэтический свод устного народного творчества - «в десяти книгах, ста песнях». Этот грандиозный замысел не был осуществлен. Единственный дошедший до нас небольшой отрывок свидетельствует о том, что в новой сказочной поэме автору не удалось достигнуть того совершенства, как в «Коньке-горбунке».
Трагедия Ершова была трагедией таланта, не понявшего своей глубины, не осознавшего, что он рожден сказочником, что именно в лукавой и затейливой небылице он сможет полностью выразить свои думы и чаяния. Поэтому Ершов растрачивает свой талант в создании произведений разных жанров, порой весьма даровитых, но не идущих ни в какое сравнение со сказкой о коньке-горбунке. Поэтому так легко отказывается от работы над сказочной поэмой, которая могла вновь принести ему славу, если бы он довел замысел до конца и сумел достигнуть подлинного совершенства.
Несмотря на широкую известность в литературных кругах столицы, Ершов по-прежнему скромно жил в деревянном домике на окраине Петербурга. В его комнате была небогатая обстановка: стол, диван, несколько стульев. На подоконнике в горшках росли герань и столетник. Поражало множество книг и рукописей, целиком занимавших поверхность стола и стулья.
Сколько замыслов рождалось в тишине скромной каморки! Был в их числе один, стоявший особняком от других и с литературой не связанный. Страстная любовь к родному краю, который он не забывал и в Петербурге, пробудила в душе юноши стремление к изучению Сибири и просвещению коренных ее жителей. Вместе с товарищем по университету Константином Тимковским - внуком прославленного мореплавателя Григория Шелехова, заслужившего славу «российского Колумба», он создает грандиозный план целого общества, которое будет заниматься исследованиями по истории, археологии , географии и этнографии, организацией экспедиций и изданием журнала.
Замысел Ершова и Тимковского на десять лет опережал создание Русского географического общества, а по широте задуманной программы значительно превосходил его.
В августе 1835 года Ершов проводил друга, который отправился на парусном корабле «Елена» в кругосветное плавание. На разлуку поэтом было написано стихотворное послание «Тимковскому» - одно из лучших стихотворений, созданных Ершовым:
Готово! Ясны небеса,
В волнах попутный ветр холмится,
И чутко дремлют паруса,
И гром над пушкою дымится.
Далее поэт говорит о грандиозной цели - предстоящей работе по изучению и пробуждению Сибири:
Какая цель! Пустыни, степи
Лучом гражданства озарить,
Разрушить умственные цепи
И человека сотворить.
Раскрыть покров небес полночных,
Богатства выпросить у гор,
И чрез кристаллы вод восточных
На дно морское кинуть взор.
Подслушать тайные сказанья
Лесов дремучих, скал седых
И вырвать древние преданья
Из уст курганов гробовых.
Воздвигнуть падшие народы,
Гранитну летопись прочесть,
И в славу витязей свободы
Колосс подоблачный вознесть.
В этих вдохновенных строках заключена целая программа исследования Сибири, изучения природных богатств, просвещения населяющих ее народов и даже возведение памятника «во славу витязей свободы» - декабристов, многие из которых в то время томились «во глубине сибирских руд». Мы можем судить о том, что общество, задуманное молодыми энтузиастами, имело не только научные, но и политические цели
- недаром Ершов и Тимковский держали свои планы в глубокой тайне, в которую посвятили лишь немногих. Не знаем мы и о том, что помешало им претворить в действительность хотя бы некоторые из этих планов - воплощение в жизнь всего задуманного молодыми энтузиастами в то время невозможно было осуществить.
Несмотря на любезный прием, Петербург начинает тяготить поэта. Все чаще он стремится мыслями далеко на восток - за Уральский хребет, к бескрайним сибирским просторам:
Чу! Вихорь пронесся по чистому полю.
Чу! Крикнул орел в громовых облаках.
О, дайте мне крылья! О, дайте мне волю!
Мне тошно, мне душно в тяжелых стенах.
Ни чувству простора! Ни сердцу свободы!
Ни вольного лету могучим крылам!
Все мрачно! Все пусто! И лучшие годы,
Как цепи влачу я по чуждым полям.
О, долго ль стенать мне под тягостным гнетом?
Когда полечу я на светлый восток?
О, дайте мне волю! Орлиным полетом
Я солнца достиг бы и пламя возжег.
Однажды в разговоре с Пушкиным Ершов сказал, что очень любит Сибирь.
- Да вам и нельзя не любить ее, - ответил Александр Сергеевич, - во-первых, это ваша родина, во-вторых, это страна умных людей.
Ершов взглянул на Пушкина с изумлением. Ему показалось, что великий поэт смеется над ним, - настолько сказанное Пушкиным отличалось от того, что довелось слышать юноше о родном крае. Сибирь считалась тогда глухим краем, забытым и Богом, и начальством - недаром ссылали туда «государственных преступников». Только позднее он понял, что Пушкин, говоря об умных людях, имел в виду декабристов.
Снова на родине
Осенью 1836 года окончивший университет Ершов покидает столицу. Путь его лежит на желанный восток - в далекий Тобольск, откуда он уезжал после окончания гимназии в Петербург. Теперь ему предстояло стать учителем русского языка и словесности этой гимназии.
Преподавательская деятельность занимает много времени, однако вдохновение не покидает Ершова. Он пишет романтическую поэму «Сузге», в основу которой легло предание о жене последнего сибирского хана Кучума - черноокой красавице Сузге, связанное с одним из эпизодов покорения Сибири дружинами Ермака. В осажденной казаками крепости Сузге своей отвагой поддерживает мужество остальных ее защитников. В решающий час, когда становится ясно, что осажденные больше не в силах удерживать крепость, красавица соглашается сдаться в плен - этой ценой она добивается свободы всем своим воинам.
Вступившие в опустевшую крепость казаки находят Сузге умирающей - она предпочла смерть позорной жизни в плену. Отдавая дань уважения подвигу отважной красавице сотоварищи Ермака хоронят ее под сенью душистой пихты и обнажают головы над свежей могилой. И вновь распускают паруса казачьи челны и плывут вдаль по водам Иртыша.
Ночь спустилася на землю.
Ветер воет по дубраве,
Гонит тучи дождевые,
А Иртыш о круть утеса
Плещет звонкою волною.
Распустив свои ветрила,
Едут добрые казаки,
Льется песня их живая,
Что про матушку про Волгу,
Что про Дон их, Дон родимый,
Что про славу казака.
Эту поэму Ершов считал наряду со сказкой о коньке-горбунке и пьесой, посвященной Суворову, одним из самых удачных своих произведений. Посланная в Петербург поэма увидела свет на страницах основанного Пушкиным журнала «Современник», который продолжал выпускать после его смерти Плетнев.
В Тобольске Ершов подружился со многими ссыльными декабристами, в числе которых были и близкие друзья Пушкина, учившиеся вместе с ним в Царскосельском лицее - Иван Пущин и Вильгельм Кюхельбекер. Благодаря Петру Павловичу впервые увидели свет пушкинские стихи, посвященные Пущину - правда, без указания имени ссыльного декабриста. Ершов переслал их в Петербург Плетневу, и тот поместил их в «Современнике» с примечанием, что они посвящены одному из друзей великого поэта. Петр Павлович всячески постарался скрасить и последние дни умиравшего в Сибири другого друга Пушкина - Вильгельма Кюхельбекера.
В 1843 году сказка о коньке-горбунке вышла третьим изданием, а вскоре после этого была запрещена цензурой. По мнению чиновников, произведение, в котором крестьянский сын по единодушной воле народа становится правителем государства, могло оказать вредное влияние на простой люд.
В 1846 году книгоиздатель Смирдин обратился к Ершову с предложением выпустить собрание его сочинений. Однако главное произведение - «Конька-горбунка» цензура переиздавать не разрешила, и издание не состоялось. Только после смерти Николая I со сказки был снят цензурный запрет, и в 1856 году она вновь вышла в свет.
Обрадованный автор писал друзьям в Петербург: «Конек мой снова поскакал по всему русскому царству. Счастливый ему путь! Журнальные церберы пока еще молчат. Но ведь конек и сам не прост. Заслышав тому уже двадцать два года похвалу себе от таких людей, как Пушкин, Жуковский и Плетнев, и проскакав за это время всю долготу и широту русской земли, он очень мало думает о нападках и тешит люд честной, старых и малых, и сидней, и бывалых, и будет тешить их, пока русское слово будет находить отголосок в русской душе, то есть до скончания века».
Подготавливая сказку к четвертому изданию, Ершов значительно переработал ее текст, всячески подчеркивая сатирическую характеристику скудоумного и трусливого царя и его угодливых и льстивых приближенных, независимое и пренебрежительное отношение к ним Ивана. Около трехсот изменений внес Петр Павлович в новое издание.
В начале 1857 года Ершова назначают директором Тобольской гимназии и начальником училищ Тобольской губернии. Он уделяет много внимания новым своим обязанностям - значительно расширяет библиотеку гимназии (ранее благодаря ему был создан гимназический театр - единственный во всем Тобольске), совершает длительные служебные поездки по губернии, посещает местные училища, всячески помогает учителям и нередко дает уроки сам, чтобы наглядно показать им, как следует преподавать.
В гимназии среди учеников Ершова был и Дмитрий Менделеев - сын прежнего директора гимназии, у которого учился сам Петр Павлович. Младший Менделеев был частым гостем в семье Ершовых, как сам Ершов в гимназические годы в семействе Менделеевых. Связь Дмитрия Менделеева с Петром Павловичем не прерывалась и позднее, когда он после окончания гимназии уехал в Петербург, окончил Главный педагогический институт, защитил магистерскую диссертацию, а позднее - докторскую, и стал профессором Петербургского университета. В 1862 году ученый женился на падчерице Ершова.
Живя в Петербурге, Менделеев переписывался с Петром Павловичем и выполнял его поручения. Он был представителем интересов поэта в литературных кругах столицы: вел переговоры об издании его произведений, торопил нерадивых книготорговцев с высылкой автору денег, вырученных за продажу нового издания сказки о коньке-горбунке.
Неожиданно для себя Ершову довелось внести вклад в «творчество» Козьмы Пруткова. В 1854 году он познакомился с приехавшим в Тобольск Владимиром Михайловичем Жемчужниковым - одним из создателей образа знаменитого чиновника-сочинителя. Ершов подарил Жемчужникову написанную им остроумную сценку «Череполов, сиречь френолог», в которой высмеивалось распространенное в то время увлечение френологией - ложным учением, согласно которому характер человека будто бы можно было определить по форме его черепа. Подаренная Ершовым сценка вдохновила братьев Жемчужниковых на создание комедии «Череполов», в основу которой она была положена. В 1860 году комедия была напечатана в журнале «Современник» - ее автором был указан отец Козьмы Пруткова.
Двумя годами ранее на страницах издаваемого в Петербурге юмористического журнала «Весельчак» увидела свет небольшая шуточная поэма «Нос», написанная Ершовым. Упрекая поэтов прежних времен в том, что они воспевали в своих стихах очи, кудри, уста, ланиты, облекая «во блеск очарований» не только лицо, но и все человеческое тело, и оставляли без внимания один лишь нос, автор решил исправить столь явную несправедливость и создал «лиро-эпическое произведение, исполненное поэзии и философии», главным и даже заглавным героем которого полноправно стал нос:
О, нос! О, член высокородный!
Лица почетный гражданин!
Физиономии народной
Трибун, глашатай, верный сын!
По непонятной воле рока
Ты долго, долго и глубоко
Дремал в пыли, забвен и сир.
Но днесь судьбой того ж устава
Ты должен пыль счихнуть со славой
И удивить величьем мир.
Последние годы
Ирония и остроумие по-прежнему не изменяют автору сказки о коньке-горбунке. В последние годы жизни Ершов создает большой цикл эпиграмм, достойных его таланта.
Тобольский губернатор Деспот-Зенович - реакционер, вполне оправдавший первую часть своей фамилии, «удостоился» такой эпиграммы:
Тебя я умным признавал,
Ясновельможная особа,
А ты с глупцом меня сравнял…
Быть может, мы ошиблись оба?
Богатого купца, нажившего огромное состояние грабежом простого народа, а под конец жизни сделавшегося ханжой и начавшего усиленно замаливать грехи, Ершов заклеймил эпиграммой:
Сибирский наш Кащей
Всю жизнь обманывал людей,
И вот на старости, чтоб совесть успокоить,
Давай молебны петь и богадельни строить.
Солидному чиновнику от науки - обладателю ученой степени магистра и пустой головы - адресовано язвительное двустишие:
Осел останется ослом,
Хоть дай ему магистерский диплом.
Постоянные столкновения с реакционерами заставили Ершова в начале 1862 года выйти в отставку. Обремененный большой семьей, в которой подрастало шестеро детей, с пошатнувшимся здоровьем, получавший незначительную пенсию, которую стали платить только после хлопот Менделеева в Петербурге, Павел Петрович мог рассчитывать лишь на единственное свое сокровище - сказку о коньке-горбунке. При жизни Ершова она вышла в свет семь раз. Однако издатели, как и прежде, отнюдь не спешили с пересылкой вырученных за продажу поэмы денег, столь необходимых поэту и его большой семье.
«Хотя о жизни моей и нельзя сказать: бочка дегтя да ложка меду, однако все-таки пропорция последнего очень незавидна, - с грустью писал Петр Павлович друзьям в Петербург. - Без денег, без здоровья, с порядочным числом детей и гомеопатической надеждой на будущее - вот обстановка моего житья».
Тихо и скромно прожил Ершов в Тобольске последние годы жизни. Очень обрадовало его полученное в 1864 году известие, что в Петербурге с большим успехом прошла премьера балета «Конек-горбунок». Однако мало кто из восхищенных зрителей знал, что автор чудесной сказки, вдохновившей музыкантов и артистов на воплощение ее в балете, жив.
Вспоминая эпизод, связанный со своим рождением и «продажей» болезни нищему страннику, Ершов, удостоенный чина статского советника и награжденный звездой ордена святого Станислава (такой орден получил по случаю юбилея великий баснописец И.А. Крылов, со звездой которого запечатлен на портрете), нередко с грустной улыбкой говорил:
- Что мне мои чины и почести, если я стою только грош!
Когда в феврале 1869 года из Петербурга пришло приглашение приехать в столицу на юбилейные торжества, посвященные пятидесятилетию Петербургского университета, он был глубоко растроган:
- Меня вспомнили в торжественный праздник университета, где я был так счастлив! - со слезами на глазах говорил Павел Петрович.
Приглашение принять участие в юбилее университета пробудило в памяти поэта много дорогих воспоминаний. Мыслями перенесясь на тридцать пять лет назад, Ершов вспомнил весенний день 1834 года, когда Петр Александрович Плетнев читал в университетской аудитории сказку о коньке-горбунке. Вспомнил изумленное восхищение студентов, узнавших о том, что чудесную сказку написал не Пушкин и не Жуковский, как думали они, а их товарищ, скромно сидевший тут же в аудитории, и многочисленные поздравления, которыми засыпали его после того, как прозвенел звонок на перемену.
Как хотелось Ершову вновь посетить университет и, пройдя по длинным коридорам, войти в ту аудиторию, где читал его сказку Плетнев. Петра Александровича уже не было в живых, но память о нем - профессоре русской словесности, а затем ректоре и академике, была жива. Хотелось встретиться с товарищами по университету, вспомнить вместе минувшие годы. Хотелось увидеться и с Дмитрием Ивановичем Менделеевым - его бывший ученик был теперь профессором университета.
Однако поехать в Петербург Петр Павлович уже не смог - он был тяжело и неизлечимо болен. Шесть месяцев спустя его не стало.
Умирая, Ершов сказал жене:
- Не плачь, Леночка, «Конек-горбунок» вывезет.
Оставляя дорогую ему семью с неоплаченными долгами, поэт помнил о своей сказке и надеялся на нее так же, как Иванушка - на верного конька-горбунка.
В ящике письменного бюро в кабинете Ершова после его смерти нашли медный пятак. Это были единственные деньги во всем доме - скромная пенсия, получаемая Павлом Петровичем, полностью разошлась.
Хоронил Ершова весь Тобольск. В учебных заведениях города были отменены в день похорон занятия, чтобы учащиеся могли проводить в последний путь человека, внесшего поистине неоценимый вклад в просвещение родного края. Гроб был весь усыпан осенними астрами.
На старинном Тобольском кладбище, за крепостным валом, возведенным сподвижниками Ермака, неподалеку от могил ссыльных декабристов нашел последний приют поэт. В окружении белоствольных берез на его могиле стоит мраморный памятник с надписью:
Петр Павлович ЕРШОВ
Автор народной сказки «Конек-горбунок»