В Лёнином стаде 14 оленей. У всех есть имена – Иванка, Дуська, Зайка, Дуськин сын, Мышка, Мышкина мать. Стадо, по словам Лёни, небольшое, потеря даже одного животного будет ощутимой.
Оленеводческая база находится в 60 километрах от села Аян Хабаровского края. Лёня называет эту местность «морской стороной», потому что рядом – Охотское море. Всего сейчас в тайге живут три семьи эвенков, в том числе сестра Леонида.
День оленевода начинается с поиска животных, которых на ночь отпускают покормиться в тайге, где они ищут ягель.
«Они далё-ёко уходят, – растягивает Лёня. – Два-три километра, даже больше бывает. Идут, кормятся. Утром еще долго их ищешь». Распутывать следы оленей – настоящее искусство. Надо определить, какие из них вчерашние, а какие позавчерашние. После того как оленевод вернется на базу со всеми оленями, их надо накормить. До вечера животные будут отдыхать. А Лёня съездит на охоту, или приготовит дрова, или отремонтирует нарты.
Так весь день и уходит.
Зимой снега выпадает столько, что Лёня может прятаться за ними. Оленевод берет лопату, делает дорожки для животных и очищает небольшой участок до земли, чтобы помочь оленям «копытить» – искать ягель. Но провести так три месяца – тяжело. Обычно в холодное время года кочевник и его стадо уходят на новую стоянку: туда, где ветра выдувают снег с земли. Там и человеку, и оленю будет легче перезимовать.
Первую осень, зиму и весну налаживать быт Лёне помогал руководитель проекта «Дорога домой» Андрей Карамзин. Он на свои деньги купил оленей, а на средства выигранного президентского гранта получилось обустроить базу, купить спальные мешки, сделать походную одежду и вьючное снаряжение.
Также на деньги гранта в деревянный домик Лёни провели связь, телевидение и интернет. Лёня может связываться с родными, узнавать новости. Телевизор он почти не смотрит, потому что на оленеводческой базе, бывает редко: «Мы дома не сидим. По тайге охотимся. Редко дома – если только в бане помыться, постираться, что-то отремонтировать надо. А так всегда на охоте».
Кочевал Лёня с детства. Родители были оленеводами, но в начале 2000-х хозяйство пришло в упадок. Оленеводство пришлось оставить. Лёня попробовал жить в посёлке, но тянуло в тайгу, потому что привык и потому что с оленями ему не скучно. «Раньше люди ж кочевали. Вот от этого и осталось. До сих пор кочуем. Но сейчас нас мало: две-три семьи. Жить в посёлке? Да это-то легко. Но что в посёлке делать? Там ни работы, ничего».
Лёня говорит, что жить в тайге может любой, нужно только желание. У многих его нет. «Они только пьют и шабашничают. Им, видать, такая жизнь нравится в посёлке», – говорит кочевник.
В тайге лучше чувствуется связь с предками, со своим прошлым. Это ощущение рождается и благодаря языку. Например, когда Лёня делает нарты, он используют эвенкийские слова. «рубчуна» – рубанок, «карабчун» – сверло. Эти слова не так уж часто пригождаются в посёлке, им хорошо жить в тайге.
Вот как про связь традиционного образа жизни и сохранения языка и культуры эвенков рассуждает Андрей Карамзин: «Культура эвенков создавалась как культура кочевого народа, все в ней связано с кочевьем, все что ни возьми – язык, умения, навыки, традиции, верования. Конечно, они не прижились и не приживутся в другой, оседлой жизни. В миру у нашей культуры одна точка приложения – “накормить” интерес, глаза посетителя, туриста. Затолкать ее и сохранить в музее можно, но ведь она еще жива, востребована и развивается в тайге».
Сейчас Леня продолжает свое кочевье. Впереди зима, а потом весна, с которой у эвенков начинается новый год.
Посмотреть фильм или фотовыставку о проекте можно на сайте Семейной Общины коренного малочисленного народа Севера «Лантарь».
Источник фото: отчет, сайт.
По итогам второго конкурса 2019 года проект «Дорога домой» выиграл грант в размере 604 040 рублей.