После публикации моего блога, посвященного уходу из жизни Валентина Иосифовича Гафта, поднялся шум: Райхельгауз «закрыл» «Современник». А все потому, что блог начинался словами: сегодня окончательно закрылся «Современник»… Мне пришлось дать немало комментариев различным средствам массовой информации, которые страшно обрадовались тому, что худрук другого театра имел наглость закрыть «Современник».
Это навело на некоторые размышления, которыми готов поделиться.
Когда-то еще в дальние советские времена, когда никаких вольностей не допускалось, Юрий Петрович Любимов пришел главным режиссером в Московский театр драмы и комедии. То, что театр этот находился на Таганке, кто-то знал, кто-то не помнил, кому-то было это все равно — ну адрес театра — и что? Сегодня даже любитель театра вряд ли расскажет, что же там происходило до прихода Любимова. А театр этот стал называться театром на Таганке. Или просто «Таганкой». И все это знали, помнят до сих пор. Хотя давным-давно этот театр тоже закрылся — причем закрыл его точно не я.
А еще был случай в те же незапамятные времена, когда в театре имени Ленинского комсомола появился Марк Анатольевич Захаров. И он, конечно, закрыл театр Ленинского комсомола — и открыл «Ленком». Его так стали называть сначала неофициально — люди интуитивно хотели нового названия новому явлению. Ну, а потом — уже официально. Это был театр Захарова. И сейчас, когда Захарова нет, то, конечно, «Ленком»закрылся. А если туда, в конце концов, придет руководитель по-настоящему талантливый, с новой яркой программой — ему имеет смысл придумать этому театру новое имя.
Именно так поступили совсем недавно Кирилл Серебренников и Борис Юхананов. Они закрыли театр Гоголя и театр Станиславского. И на их месте построили (в том числе и в буквальном смысле) Гоголь-центр и Электротеатр«Станиславский». Хорошо это или плохо? Неважно. Главное — честно.
Всегда ли так бывает? Думаю, по-разному. Все зависит от степени яркости и мощности театра — как старого, так и нового. Например, после Анатолия Эфроса, который был сутью театра на Бронной, не пришел ни один лидер, который действительно создал бы нечто радикально новое. При всем огромном уважении к моим товарищам Сергею Женовачу и Сергею Голомазову — они ничего не закрыли. Но и ничего не открыли в этих стенах. Теперь вот Константин Богомолов пришел на Бронную со своим авторским театром. И, скорее всего, он закроет то, что было до него. И правильно сделает.
Теперь о себе. «Школа современной пьесы» — в отличие от театра на Бронной, «Ленкома», театра Сатиры и других прекрасных московских театров, был создан с нуля — мной и группой моих единомышленников, замечательных артистов. Театру 31 год — и это много для театра. Некоторые считают, что это и есть театральный век. Когда меня спрашивают, готовлю ли я преемника, отвечаю: нет. Хотя у меня есть талантливые выпускники, которые постепенно начинают возглавлять театры России и Москвы. Буквально только что это сделали два моих ученика разных поколений — Сергей Газаров и Денис Азаров. Когда придет время, придет и тот, кто возьмет «Школу современной пьесы» в свои руки. И дай Бог, чтобы он, закрыв то, что было до него, создал свое — яркое, талантливое, нужное зрителям. Спросите, а как же традиции? А традиции вовсе не в том, чтобы тянуть за уши отжившее, а в том, чтобы рождаться и идти вперед.
После публикации моего блога, посвященного уходу из жизни Валентина Иосифовича Гафта, поднялся шум: Райхельгауз «закрыл» «Современник». А все потому, что блог начинался словами: сегодня окончательно закрылся «Современник»… Мне пришлось дать немало комментариев различным средствам массовой информации, которые страшно обрадовались тому, что худрук другого театра имел наглость закрыть «Современник».
Это навело на некоторые размышления, которыми готов поделиться.
Когда-то еще в дальние советские времена, когда никаких вольностей не допускалось, Юрий Петрович Любимов пришел главным режиссером в Московский театр драмы и комедии. То, что театр этот находился на Таганке, кто-то знал, кто-то не помнил, кому-то было это все равно — ну адрес театра — и что? Сегодня даже любитель театра вряд ли расскажет, что же там происходило до прихода Любимова. А театр этот стал называться театром на Таганке. Или просто «Таганкой». И все это знали, помнят до сих пор. Хотя давным-давно этот театр тоже закрылся — причем закрыл его точно не я.
А еще был случай в те же незапамятные времена, когда в театре имени Ленинского комсомола появился Марк Анатольевич Захаров. И он, конечно, закрыл театр Ленинского комсомола — и открыл «Ленком». Его так стали называть сначала неофициально — люди интуитивно хотели нового названия новому явлению. Ну, а потом — уже официально. Это был театр Захарова. И сейчас, когда Захарова нет, то, конечно, «Ленком»закрылся. А если туда, в конце концов, придет руководитель по-настоящему талантливый, с новой яркой программой — ему имеет смысл придумать этому театру новое имя.
Именно так поступили совсем недавно Кирилл Серебренников и Борис Юхананов. Они закрыли театр Гоголя и театр Станиславского. И на их месте построили (в том числе и в буквальном смысле) Гоголь-центр и Электротеатр«Станиславский». Хорошо это или плохо? Неважно. Главное — честно.
Всегда ли так бывает? Думаю, по-разному. Все зависит от степени яркости и мощности театра — как старого, так и нового. Например, после Анатолия Эфроса, который был сутью театра на Бронной, не пришел ни один лидер, который действительно создал бы нечто радикально новое. При всем огромном уважении к моим товарищам Сергею Женовачу и Сергею Голомазову — они ничего не закрыли. Но и ничего не открыли в этих стенах. Теперь вот Константин Богомолов пришел на Бронную со своим авторским театром. И, скорее всего, он закроет то, что было до него. И правильно сделает.
Теперь о себе. «Школа современной пьесы» — в отличие от театра на Бронной, «Ленкома», театра Сатиры и других прекрасных московских театров, был создан с нуля — мной и группой моих единомышленников, замечательных артистов. Театру 31 год — и это много для театра. Некоторые считают, что это и есть театральный век. Когда меня спрашивают, готовлю ли я преемника, отвечаю: нет. Хотя у меня есть талантливые выпускники, которые постепенно начинают возглавлять театры России и Москвы. Буквально только что это сделали два моих ученика разных поколений — Сергей Газаров и Денис Азаров. Когда придет время, придет и тот, кто возьмет «Школу современной пьесы» в свои руки. И дай Бог, чтобы он, закрыв то, что было до него, создал свое — яркое, талантливое, нужное зрителям. Спросите, а как же традиции? А традиции вовсе не в том, чтобы тянуть за уши отжившее, а в том, чтобы рождаться и идти вперед.
