После того, как я покончила с борщом, бабанька оживилась :
- Тебе чайку, али морсу?
- Я бы чайку. - Ответила я, предвкушая расстегай и блинки, но тут же опомнилась:
- А вы что ж, не будете?
- От чего ж? Попью с тобою.
Она проворно налила из самовара чай в красивые чашки и пододвинула мне скибочку блинков. Я, с плохо скрываемым аппетитом, обозрела весь стол и потянулась к предложенному угощению. Бабанька, зорко наблюдающая всё это время за мной, тихонько улыбнулась.
- Ты блиночки в сметанку макай, али вон мёд.
- А что это вы улыбаетесь, я смешная?
- Да Бог с тобою! Смешные клоуны в шапито. Я люблю, когда люди с удовольствием едят.
- Вы прям, как в сказке, - сорвалось у меня сравнение. - Накормить, напоить и спать уложить меня собрались?
- Ага. И в баньке попарю. - парировала с усмешкой старушка.
Потом подумала и добавила:
-А ночью в котле сварю, мясо съем, на косточках покатаюсь.
Я посмотрела на неё. Лицо было серьёзным, а глаза смеялись.
"Вот и пойми её... Шутит ли, серьёзно ли?"
- Ну а теперь расскажи, какими судьбами, по какой надобности ты к нам сюда? - вопрошала бабка, убирая со стола, когда я пошла мыть руки после сладких пирожков и третьей чашки чая.
- Работу дипломную писать. Я этнограф. - пояснила я в ответ.
- И про что писать собираешься?
- Собираю я сказки и прочее устное творчество. Надо дать анализ, развёрнуто об этом рассказать, убедительно представить это комиссии и всё, диплом в кармане. Потом законный отпуск и - здравствуй взрослая жизнь! Меня обещали в музей взять работать. Папа будет мной гордиться!
"Зачем это я так разоткровенничалась? Как это у неё так получается - не захочешь, а расскажешь?"
- Папа? - глаза старухи выражали интерес.
- Да. Папа. Я с папой живу. Мама пропала. Давно...
"Ну вот! Главное не разреветься."
Я давно не испытывала таких эмоций. Столько лет я говорила об этом с людьми совершенно спокойно. И не потому, что я бессердечная, а потому, что свыклась со своим личным горем. А тут...
Через полчасика моих откровений, которые старуха слушала не перебивая, она спросила:
- Ты уже что-то успела написать?
- Да, только вводную статью...
- Ну-ка, дай я погляжу.
Я прихватила нож, распорола нитки, стягивающие створки чемодана и извлекла папку со своей работой. Старуха, не надевая очков, бегло пробежала статью взглядом и вдруг спросила:
- Тебе сколь годков?
- 24, скоро 25 будет!
- Да уж! - не довольно хмыкнула баба Вера. Это меня сильно озадачило.
-А чего это вы так о моей работе? - совсем не стараясь скрыть своё возмущение, взвилась я. - Какие у вас ко мне претензии?
-К тебе -никаких, - спокойно ответила вредная старуха, - а вот к тем,кто вам преподаёт - у меня имеются.
Она протянула мне папку и встала из-за стола. Привычно стала собирать с него посуду и совершенно не обращала внимания на моё недовольство. Затея и Надея поспешили ей помочь, чем ни мало меня удивили. Бабка погладила этих шалопаев по головам и предоставила дела хозяйские их попечению.
- А к преподаванию у вас какие вопросы? - не унималась я.
- А не ведают, что творят! Ведь врут и враньё своё в ваши головы вбивают! Ироды! А вы это враньё дальше понесёте... Вот и не будет ему конца.
На лице старухи было горестное выражение. Стало понятно, что она переживает, но не понятно за что.
- И в чём же ложь вы углядели?
- Ну ты хоть сама глянь - вот ты тут пишешь, что сказки служили людям развлечением и играючи наставляли их к жизни праведной.
- А разве не так? - ехидно спросила я.
- Пол правды - не правда! - отрезала старуха и замолчала, потеряв ко мне интерес.
(Сказки Тимофея Савича)
Рудана