Начало истории
Ирина Аркадьевна глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь придать своему голосу нейтральный оттенок:
- И что за предложение? Можно узнать?
- Конечно, за этим и звоню, Ирина Аркадьевна! - быстро ответила Жанна Владимировна, - уверена, оно вам понравится и вы рано или поздно на него согласитесь. Надеюсь, что рано, а не поздно.
Директрисе в ее голосе послышались ехидные нотки. Да сколько ж можно! Вот что за человек, прямо клещами надо вытягивать каждое слово, все ходит вокруг да около.
- Жанна Владимировна, я вас внимательно слушаю. Говорите, пожалуйста, если вам действительно есть что сказать.
- Конечно-конечно, - с легким смешком проговорила собеседница, - извините. Ирина Аркадьевна, когда вы просмотрите всех своих кандидатов на вакансию бухгалтера и обнаружите, что ни один из них вам не подходит - да, вы упомянули, что вот-вот определитесь, помню, - так вот когда вы выявите этот прискорбный факт, что на самом деле работать в кафе у вас совершенно некому, то я вас попрошу обратить внимание на одну мою бывшую коллегу. Ее зовут Нина. С вашего позволения, если вы не против, я ей оставлю ваш номер. Она именно тот человек, который вам нужен, уж я-то в людях разбираюсь, поверьте, и многое мне понятно и без лишних слов. Вот такое мое предложение. Она человек опытный, знающий, ответственный - ведь такого человека вы как раз ищете - и вашего возраста. Предлагаю вам подумать и подумать хорошо. Мы же в вами понимаем, что очереди из кандидатов у вас нет, а работать кому-то надо.
Директриса хмыкнула, нервно постукивая ручкой по столу, а Жанна Владимировна продолжила:
- Я недавно с ней виделась и вдруг вспомнила про вас, а потом у меня в голове наложилось одно на другое, - я поняла, что паззл сошелся. Вы отлично дополните друг друга! Наверное, вам интересно узнать, почему я решила побеспокоиться о вас и даже помочь?
- Да не то, чтоб уж очень интересно. Понимаю, вы хотите пристроить бывшую коллегу.
- Нет, вы ошибаетесь. Коллега и так ищет работу и найдет ее, это вопрос времени. Знаете, в какой-то мере мне стало вас немного...как бы это правильно сформулировать? ... Немного жаль. Да, немного жаль. Вроде вы все делаете правильно, ставите цели, к ним стремитесь, но вот ваши методы... Они оставляют желать лучшего. Я разбираюсь в людях, как-никак жизнь прожила, так что полагаю, что мои рассуждения верные. Вам очень тяжело, Ирина Аркадьевна, и зачастую вы пытаетесь бороться не с врагами, а с самой собой, даже не замечая этого. Если я вас обидела, то прошу меня извинить. Просто мне очень захотелось вам хоть чем-то помочь. Конечно, насчет Нины решать вам. С ней я еще не разговаривала. Так можно дать ей ваш номер?
Директриса была в ярости. Да как она смеет? "Цели правильные, а методы неправильные"! Да кто она такая, чтоб звонить и поучать? Да еще выражать сочувствие! В жалости и сочувствии она не нуждается! Как-то смогла добиться того, что есть, и дальше продолжит! Без всяких сочувствующих "помощников"! Да еще и утверждает, что она обманывает, что нет никаких кандидатов! Да если и нет, но ее какое дело? Занимается своими финансами - пусть и дальше занимается, в услугах ее никто не нуждается!
- Ирина Аркадьевна, вы меня слышите? Я могу дать ваш номер?
- Можете, - буркнула директриса.
- Отлично! Всего хорошего, - Жанна Владимировна отключилась, а директриса бросила телефон на диван.
Следом за телефоном директриса сама плюхнулась на диван, ее прямо трясло от негодования. Никто не смел с ней разговаривать в подобном тоне, никто не смел ей указывать, никто не смел поучать. Почему эта женщина, которую она видела всего раз в жизни, позволяет себе такое? А она как дура сидела и слушала, даже слово не вставила, будто согласна со всеми этими несуразными доводами. Директриса уже начинала злиться на саму себя: кто-то звонит и ее отчитывает, а она молчит! Да где это видано! Что на нее нашло?
Ирина Аркадьевна встала и прошлась по кабинету, сделала несколько кругов, пытаясь успокоиться, но это было не так-то просто. Кто-то постучал в дверь, она рявкнула, что занята, и тут вспомнила, что собиралась поговорить с Ирмой. Теперь уже не сегодня. Она не в том состоянии. Директриса подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на свое отражение: поджатые губы, напряженное лицо, взлохмаченные волосы, а в глазах - что это там у нее в глазах? - она пригляделась и увидела только одно. Одиночество. Она вновь опустилась на диван. Как же ей тяжело! И так всю жизнь! Все сама, без помощи и поддержки. Сама падала, сама поднималась, сама шла вперед и чего-то добивалась. Это жизнь сделала ее такой жесткой, непреклонной, бескомпромиссной и требовательной. Говорят, что человек - кузнец своего счастья, - видно плохой она кузнец, криворукий.
Права, ох, как права эта Жанна Владимировна! Действительно хорошо разбирается в людях. На самом деле в глубине души директриса и сама понимала, почему происходит вокруг нее то, что происходит, но ничего с собой поделать не могла. Переделать себя всегда тяжело, а она вообще-то не видела большого смысла в такой переделке, оставаясь такой, какой есть. А эта фраза о ее методах... Иногда она раскаивалась в некоторых поступках, но, кроме нее, об этом никто не знал, она хотела всегда оставаться энергичной женщиной, чуждой всяких глупых эмоций и проявлению излишних чувств, эдакой железной леди. Вот только какой ценой...