Как найти выгодный тур, 10 способов обойти турагента
Честно признаюсь, на третий день посещения Санкт-Петербурга я устала от шума и сутолоки — усталость сказывалась даже в том, что в Эрмитаже без трепета проходила мимо картин Рембрандта, а в глазах рябило от позолоты царских покоев. Однодневная поездка в Кронштадт оказалась бальзамом на утомленную шедеврами и дворцами душу. Не пожалейте времени и поезжайте в Кронштадт – некогда многоголосый порт, а сейчас очень тихий, «мужской» город, без глянца и напыщенности, но где каждый камешек, каждый памятник рассказывает об истории Российской империи. Что знала я об этом городе до поездки? Конечно, что это город-крепость, город – защитник, но еще для меня Кронштадт ассоциировался с неоднозначными и требующими дальнейшего понимания событиями – Кронштадское восстание или мятеж (кому как нравится) в 1921 году и паломничество сотен тысяч верующих к Иоанну Кронштадскому – одному из самых почитаемых святых православной церкви. О первом событии в памяти со школы осталось только то, что «плохие матросы» восстали против «хороших» и их пришлось уничтожить; про второе событие я узнала совсем недавно, прочитав книгу Павла Басинского «Святой против Льва», где рассказывается о разногласиях Льва Толстого и Иоанна — самых известных и почитаемых россиян на рубеже 19 и 20 веков. Кронштадт встретил нас утренним туманом, сверкающими куполами Морского собора, тишиной, капельками мелкого дождя и самой прекрасной порой для романтиков – золотой осенью. Если сказать, что архитектура собора мне понравилась, значит ничего не сказать. Не хочу умалять красоту Исаакиевского и других храмов Питера, которые я видела, но на мой взгляд это самый великолепный собор Санкт-Петербурга, он не зажат со всех сторон другими постройками; стоит величаво и спокойно, притягивая взгляды не только горожан, но и всех, кто проплывает мимо острова Котлин, на котором в 1704 году Петром I была заложена крепость, защищающая новую столицу России. История создания этого храма — памятника морякам заслуживает отдельной заметки, но не могу, хотя бы немного, не показать вам уникальное внутреннее пространство собора, показавшееся мне маленькой вселенной между куполом, расписанным звездами на синем фонеи мраморным полом, напоминающим морское дно, где плавают морские чудища и произрастают подводные растения. Как в жизни у моряков – над головой бездонное небо, а под ногами – таинственные морские глубины. Поразило меня то, что каждая деталь убранства — будь то решетки на батареях, двери, подсвечники, лампады и другая церковная утварь, продумано архитектором Василием Косяковым, как единое целое и все посвящено морякам и морю. Даже крест на куполе напоминает штурвал корабля. В виде парусника выполнена лампада в открытой часовне при входе. А какая тонкая резьба на колоннах и на мраморе алтаря! Какой же стиль напоминают мне эти растительные орнаменты, изображения животных и цветов? И тут я ахнула – да это же любимый мной стиль модерн, ар-нуво или югенстиль, так по-разному называемый в европейских странах. Все правильно, ведь период создания этого собора – это период расцвета стиля модерн, время перед первой мировой войной. Я человек невоцерковленный и во многих храмах чувствую себя лишней, мешающей верующим и поэтому стараюсь поскорее уйти. Но в этом храме я ощутила чувство сопричастности, наверное, это связано с тем, что собор посвящен памяти российским морякам, погибшим в море. Вокруг по периметру расположены черные мраморные доски с указанием имен тысяч моряков, погибших с 1695 по 1913 годы, над которыми склонились Андреевские флаги. В советское время службы в храме прекратились и власти ничего другого не смогли придумать, как превратить его в кинотеатр, но как раз это спасло собор от судьбы другого, взорванного в советское время, храма в Кронштадте – Андреевского, где служил простой провинциальный батюшка Иоанн. В будний утренний час в соборе пустынно, начиналась утренняя служба, на которую моя спутница специально приехала, а я отправляюсь на прогулку по городу. Выхожу на Якорную площадь, получившую свое название от якорей, хранившихся здесь в 18-19 веках и осматриваюсь. Прямо напротив главного входа в собор горит Вечный огонь на братской могиле кронштадцев – это моряки и солдаты, погибшие в 1917 года, и солдаты, расстрелянные за участие в восстании 1906 года, там же упокоились солдаты, павшие при подавлении мятежей в 1919 и 1921 годах. Страшное время было — начало 20 века! Жаль только, что пока не выполнен указ Ельцина о признании незаконными репрессий, которыми подверглись матросы, солдаты и рабочие Кронштадта, восставшие против власти большевиков и требовавшие передачи власти Советам — так и не установлен памятник всем жертвам кронштадтских событий весны 1921 года. С другой стороны площади стоит памятник адмиралу Степану Макарову — русскому моряку, ученому, кораблестроителю, участвовавшему в кругосветных плаваниях. В 1904 году он был назначен командующим Тихоокеанской эскадрой, которая сражалась в Русско-японской войне и погиб на эскадренном броненосце "Петропавловск". Сворачиваю налево и миную ажурный, легкий, изумительно красивый Макаровский мост. В первый момент захотелось пробежаться по этому мосту и напрямую попасть к морю, но вовремя вспомнила совет подруги прогуляться по Летнему саду. По дороге в сад прохожу по берегу мрачного и таинственного Докового бассейна, вырытого в петровские времена для откачки воды из ремонтного дока. Спускаясь и поднимаясь по крутым ступеням лестниц, чувствую себя матросом на корабле, взбирающимся на палубу по металлическим трапам. В Летнем саду попадаю в тишину и покой, так нужные мне после суматошного Санкт-Петербурга. Люблю такие заросшие, старинные парки, по дорожкам которых бредешь, шурша желтыми листьями и кажется, что там за поворотом встретишь что-то неведомое и загадочное. Трудно представить, что здесь когда-то были первые дома города, среди которых и дом Петра, что здесь даже росли абрикосы, сливы и пальмы. Но сейчас сад запущен и выглядит как таинственный лес, среди зарослей кустов которого прячутся старинные памятники. А их в саду два — первый посвящен морякам клипера «Опричник», пропавшему без вести в 1861 году при возвращении из экспедиции с Дальнего Востока. Второй памятник рассказывает о подвиге 19-летнего мичмана Александра Домашенко, бросившегося в штормовое море, чтобы спасти упавшего в воду моряка и вместе с ним погибшего в бурных волнах. Выхожу через старинные чугунные ворота на улицу Петровскую, ведущую к морю, оглядываюсь и понимаю, что я на мгновение перенеслась на машине времени в прошлое. В голову закралась мысль: может быть не нужно никакой реконструкции парка, о которой мечтают горожане – будет прилизано, красиво, но дух Петровских времен исчезнет. Александровский парк ухожен, вокруг памятника Петру суетилось аж три дворника, убирая желтые листья, пришлось даже минутку подождать, чтобы они не попали в кадр вместе с величественным памятником первому императору России. От памятника прямая аллея вывела меня к морю. Тут в одиночестве, в ожидании туристов, переминаются с ноги на ногу продавцы сувениров. Я для них — долгожданный покупатель, самая бойкая продавщица бросается ко мне, еще не подозревая, что мне нужен только ее совет — куда лучше повернуть направо или налево. Женщина оказалась говорливой и охотно посоветовала мне свернуть направо, чтобы посмотреть на атомную подводную лодку. Для меня, жительницы страны, где любой военный корабль вызывает ажиотаж, подводная лодка — это экзотика и я направляюсь в сторону какого-то темного силуэта на фоне серо-свинцового неба. Атомная подводная лодка не особенно меня поразила, но вид военных кораблей и адмиральского катера произвел впечатление. Правда, по возвращении домой меня попытались разочаровать, пояснив, что на фотографиях — старые корабли. Вполне вероятно, я в кораблях не разбираюсь — мне можно подсунуть даже макет и я поверю, что это самый современный корабль. Небольшое отступление от прогулки – вернувшись домой в Ригу и включив телевизор, узнала «страшную» новость – шведские военно-морские силы проводят операцию по обнаружению какой-то неизвестной (скорее всего русской) подводной лодки, вторгшейся в территориальные воды Швеции и все это на фоне событий в Украине в тревожные дни октября 2014 года. Кремль сообщает: все лодки на своих базах – и одна из них в Кронштадте. Могу засвидетельствовать, что 10 октября 2014 года «кронштадская» лодка была на месте у причала; хотя у меня потом мелькнула мысль — может быть, эта лодка стоит у причала постоянно для маскировки. Да, в советские времена за такие снимки меня бы уже отправили, как шпионку, в страшное КГБ, ведь до девяностых годов Кронштадт был закрыт для посещения.Не зря в начале рассказа я назвала Кронштадт «мужским городом», он не только «мужской», но и «детский» — какое тут раздолье для детишек – тут и там стоят старинные пушки, якоря; в тумане вдали виднеется маяк. Но и женский взгляд порадует то, что все это вооружение окружено золотисто-багряной листвой деревьев. Чтобы перечислить и показать все памятники, установленные в Кронштадте (если посчитать их количество на один квадратный метр, Кронштадт займет первое место в мире) не хватит одной заметки – здесь можно увидеть памятники не только морякам, но и живописцу Айвазовскому, ученым Попову и Капице, священнику Иоанну Кронштадскому, рыбке колюшке, спасшей жизни горожан во время блокады и даже «Дерево желаний». Но мне надо торопиться в Морской собор, служба скоро закончится и я договорилась с подругой посетить мемориальную квартиру Иоанна, где он прожил всю жизнь, где скончался и где сейчас установлен ему памятник. При жизни батюшки адрес этого дома был известен по всей России. Сюда присылали горы писем, приходили тысячи богомольцев. Что же их так привлекало в этом человеке? На мой взгляд, в этом человеке воплотились идеальные представления о священниках, как о прямых посредниках между Богом и людьми, преданных своему делу, не думающих о деньгах, о пище и одежде. Это был Батюшка все России, который не просто служил в церкви, а на деле помогал бедным и больным людям, жившим в ужасной бедности в конце 19 века. Если бы все священники были бы хоть чуть-чуть похожи на него, то верующих было бы гораздо больше. Cейчас на месте взорваного собора стоит памятный камень — «Пусть камень сей вопиет к сердцам нашим о восстановлении поруганной святыни». А памятник Ленину, поставленный большевиками на месте взорванного храма, не выбросили на свалку, а перенесли на другое место. Все смешалось в этом городе, как в калейдоскопе. Но на мой взгляд так и должно быть – историю не надо переписывать каждый раз, когда меняется власть. Она такая, какая есть и только, может быть, через многие годы время расставит свои оценки. Окончить рассказ о Кронштадте хочу сценкой из сегодняшней жизни – свадьбы молодых горожан. Мне показалось, что это символ города – молодые, жизнерадостные молодожены, которым не страшен ни дождь, ни ветер; они любят друг друга и у них вся жизнь впереди.
