Автор: Алексей Голубев
Небо окрасилось в темные багровые тона. Впрочем, здесь, почти всегда так было. Менялся только оттенок красного. Красное, пышущее жаром, небо, сливающееся на горизонте с такой же, красной, потрескавшейся от жара, землей. Раскаленный воздух колебался, искажая окружающий мир. Печальный, забытый, проклятый, больной мир. Мир, в котором не было ни дней, ни ночей, не было начала и конца, не было даже времени. Мир, на задворках Вечности. Мир огня, боли, страданий. Мир, в котором нет, и никогда не было, любви.
Существо было омерзительным. Страшное, нелепое, уродливое, но, вместе с тем, смешное и гротескное. Это самые точные эпитеты, которые можно было указать при описании данного существа, ползущего по мертвой земле жуткого мира.
Страх, вызываемый у нормального человека, бывает разным. Человек многого в жизни боится. Бывает страх перед начальником, бывает страх перед подонками, распивающими пuво на лавках и пристающими к проходящим мимо. Бывает страх неизвестности. Особенно, в этом отличается страх, перед смeртью.
А бывает страх, который заставляет все твое нутро цепенеть. Страх в своем высшем проявлении, называется ужасом. Неконтролируемым, неописуемым. Обычно, его видят в ночных кошмарах. Ужас это страх, который не может быть объясним, с точки зрения, разума. Привычного для нас, разума.
Расплывающееся в раскаленном воздухе, существо, напоминало изувеченную под колесами автомобиля, жабу. Черную, покрытую бородавками и слизью, жабу, размерами с крупного человека. Ее, словно, раздавило не полностью, и, она, все еще пыталась выжить, цепляясь лапкой за трещины в сухой, изможденной почве. Огромная голова, практически идеальный шар, судорожно подергивалась, то и дело, открывая пасть, и обнажая ряд тонких и длинных зубов, белеющих на фоне грязно-розовой глотки. Глаза отсутствовали, либо были незаметны. Конечности были ассиметричны, половина тела атрофирована, вторая половина излишне развита физически, с напряженными, выступающими мускулами.
Половина уродливого тела, безвольно волочилась следом за второй, развитой половиной. Это чудовище должно было умереть, но не умерло. Ужасный мир был тем и ужасен, что все, творящееся в нем, длилось вечно. Здесь было все, что угодно, любая мерзость, только не смерть.
Наконец, существо остановилось. Оно подняло голову к багровому пустому небу и, разинув рот, извергло вопль, полный ненависти и отчаяния. Рот открылся настолько широко, что верхняя половина головы, практически полностью, отделилась от нижней. Среди острых кривых зубов, показался тонкий и длинный язык, как змея, извивающийся во рту.
Похоже, омерзительное существо, молилось своему, не менее омерзительному, богу.
Мрачные небеса пронзили черные молнии. Да, в странном мире не было ничего белого, даже света молний. Обычные молнии освещают мир. Здесь, наоборот, каждая молния, на секунду, погружала все во тьму. Не мир, антимир. Жалкое подобие, радикально отличающееся от творения настоящего Бога.
На несчастной, безжизненной земле, огнем очертилась пентаграмма. В центре пентаграммы, стоял красный, как и все в этом мире, грузовик. КамАЗ. Красивый, до жути.
Пыхтя и хрюкая, черная, огромная, изуродованная жаба, доползла до своей цели. Дотронулась лапкой до колеса.
Молнии вспыхнули тусклее прежнего, затмив собой жуткое зрелище. С небес, словно слезы, пошел дождь. Раскаленный, как кипяток. Он не успевал достигать земли, испаряясь и обволакивая все вокруг туманом. Но, шел он недолго.
Перед КамАЗом стояла милая, на первый взгляд, старушка, в старомодном вязаном свитере. Свитер был покрыт пятнами, как от пепла сиг@рет. На голове черный платок с белым, слабо различимым, орнаментом. В руках старушки небольшое ведерко с краской и кисть с трафаретом. Не такое страшное зрелище, но, еще более нелепое.
Старушка, с обожанием, смотрит на дверцу машины. На дверце, трафаретом, нарисованы тринадцать символов, обозначающих легковые автомобили. Черные, на красном фоне.
Причмокивая и громко пуская газы, старуха рисует, с помощью трафарета, еще один автомобиль. Отходит немного назад, чтобы лучше видеть. Обрамленный редкими гнилыми зубами рот, восторженно улыбается. В ее костлявой руке, ни с того ни с сего, появляется сиг@рета. По щелчку пальцев другой руки, сиг@рета прикyриBaется от вспыхнувшего в воздухе огня.
С видимым удовольствием, 3акyрив, она обходит машину, внимательно осматривая каждый ее метр. Удовлетворенно кивает, словно клиент на СТО, которому давно и безоговорочно доверяет.
Похоже, местная СТО действительно, крутая. После лобового столкновения с паркетником, кабина хорошо помялась. Теперь же, КамАЗ был, как новенький.
Кряхтя, бабка залезает в кабину. Слезящиеся, подслеповатые глаза смотрят в зеркало, расположенное на панели. Зеркала заднего вида нет в принципе. На мерзкую старую ведьму смотрит молодая, красивая, наглая брюнетка. Да, она такой и была в молодости. Молодость это все. За нее, не грех и душу продать.
Зеркало было кривым, как и на всех местных автомобилях. Нормальное зеркало здесь не пользовалось спросом. Еще и законодательно было запрещено. Но, это было не важно. Красота в глазах смотрящего, не так ли?
Ключ зажигания повернут. Двигатель взревел.
Брюнетка в зеркале ухмыльнулась. Отлично. Можно приступать к работе.
***
Аня встречала новый день. Как всегда, он начался с долгой муки пробуждения от мысли, что все происходящее не сон.
Медсестра, пристыженная таинственным полицейским, больше не улыбалась. Она была корректна, печальна и немногословна. Поинтересовалась, все ли в порядке, да и только. Получив ответ, что все хорошо и лучше быть уже не может, медсестра оставила у кровати поднос с завтраком и убралась восвояси к взаимному удовлетворению Ани.
Спрашивать, что с семьей, теперь, казалось нелепым. Она была уверена, что, в ее случае, надеяться на чудо было глупо. За семью нужно бороться. Неизвестно как, но Владимир наверняка знает. И, она должна любыми способами помочь ему. И, в первую очередь, необходимо выбраться из больницы.
Сбегать не пришлось. Собрав все силы и успокоившись, Аня вежливо попросила встречи с врачом. Никто ее не держал, более того, все вздохнули с облегчением. Ожидали, что она будет требовать посещения родственников в реанимации. Они ошиблись.
Уже, спустя час, она стояла на крыльце больницы, ожидая такси. Машина подошла быстро. Аня собиралась ехать домой. Нужно было выяснить любую информацию о Владимире Белом.
Все, что она делала, было вызвано единственным желанием доказать самой себе, что она не сошла с ума от горя. Что происходящее, не плод ее фантазии. И, как следствие, опускать руки нельзя. Ради детей. Ради мужа.
Рассчитавшись с таксистом, Аня забежала в квартиру и, даже не сняв верхнюю одежду, включила свой ноутбук. У нее был персональный компьютер. Системный блок оккупировал муж, в перерывах от просмотра телевизора. Ну, и Костя играл в игрушки.
Социальные сети. Это то, с чего нужно начинать. Конечно, это не очень надежно. Человек мог не пользоваться социальными сетями или иметь псевдоним. Но, ведь надо с чего-то начинать. В конце концов, информации навалом. Известно имя, фамилия, место работы. К тому же, фамилия редкая, необычная.
- Ага, поехали.
Три мужчины в городе с такими фамилиями. Ни одного Владимира. Ладно, ищем женщин с фамилией Белая. Так, найдено две. Одной пятнадцать лет. Как дочь, подходит, но отчество не то. Второй тридцать лет. Вероника Анатольевна Белая.
Аня внимательно рассматривает профиль. Похоже, то, что надо. Современная женщина, это находка для шпиона.
На страницу давно не заходили. Что известно точно? Вдова. Муж полицейский.
Был полицейским, пока не погиб.
Как интересно. Среди друзей много коллег мужа. Выражают соболезнования, обещают не бросить в трудную минуту. Много фото погибшего мужа несчастной женщины. Не он, точно, не он. Наш Владимир, во-первых, живой, во вторых, совершенно не так выглядит. На фото мелкий, худой парень, лет двадцати пяти. Невзрачное, угловатое лицо, мягкая улыбка, такая добрая улыбка.
Таким он был в тот год, когда погиб в аварии.
Чего? Погиб в аварии?
Аня начинает копаться в комментариях. В целом, ничего особенного. Но, есть и весьма странные:
- Спи спокойно, братишка. Ты сделал все, что мог.
- Зачем ты полез в это говно, Володя?
- Эх, Вова, ну зачем ты так? Что и кому ты пытался доказать? Больно, честное слово. Есть вещи, которые лучше не трогать. Земля тебе пухом.
- Ничего. Там, наверху, разберутся, Владимир. Молюсь за тебя.
- Вероника, твой муж был достойным человеком. Царствие Небесное. Вряд ли, у меня будет в этой жизни такой порядочный и ответственный подчиненный.
Как бешено, колотится сердце. Уже близко. Направление правильное, пусть и не все, как должно быть. Она чувствовала, знала.
Нужно смотреть контакты. Так, телефона жены нет. Зато есть телефон бывшего начальника. Личный.
Двенадцать ночи на часах. Некрасиво звонить. Но, делаем исключение.
- Алло?
В трубке сонный голос.
- Простите, ради Бога. Меня зовут Анна…
- Да хоть Брунгильда! Ты имеешь представление о времени?
Аня не растерялась, более того, вопрос ее развеселил. Злобно, так, развеселил.
- О времени? Да, немного знаю. Время оторвать пятую точку от дивана и сказать, почему ты ничего не предпринял, когда твоего подчиненного убивает на трассе грузовик, которого никто не видит, кроме жертвы?
Пауза. Небольшая. Зато, голос собеседника, кардинально меняется. Словно, как у получившего взбучку, подростка. Тихий, подавленный, голос.
- Что вы от меня хотите?
Аня, в душе ликует.
- Мне нужны контакты жены Владимира Белого.
- И вы от меня отстанете?
- Обещаю.
Ухмыльнувшись, Анна записывает телефон Вероники.
***
- Здравствуйте, Вероника.
Аня решила набрать вечером следующего дня. Она волновалась, задумываясь над каждым словом. Больше всего на свете, сейчас, она боялась спугнуть жену Владимира. Больше всего боялась, что Вероника бросит трубку. Голос дрожал.
- Кто это?
Печальный, почти детский, голос.
- Вы меня не знаете. Меня зовут Анна. Мне нужно с вами поговорить.
Пауза. Секунд на пять.
- Да, я вас слушаю.
Сценарий диалога Аня продумывала много раз. И, каждый раз, сомневалась. Сейчас, она решила разговаривать прямо. Предельно прямо и честно.
- Я хочу поговорить о вашем муже.
Снова тишина в трубке. Затем, Вероника продолжает разговор. Ее голос стал жестким.
- Мне надоели вопросы о моем муже. Мне надоели корреспонденты желтых газетенок. Прошу, оставьте меня в покое.
- Позавчера я видела вашего мужа, Вероника. Не как на фото. Он был огромным. Два с лишним метра ростом. Навестил меня в больнице. Он расследует дело об аварии, в которой пострадала моя семья.
Аня выпалила это разом. Не думала, полагалась на интуицию. И, интуиция, снова не подвела.
Снова пауза, чуть дольше. Голос Вероники снова изменился. Стал задумчивым, и, вновь печальным. Слова получались растянутыми.
- Хорошо. Это не телефонный разговор. Жду вас.
Трясущимися от волнения руками, Аня записала адрес.