Что стало с лагерями смерти на Колыме и где теперь их искать
"Через систему ГУЛАГа за период его существования (1930-1956 гг.) прошло, по разным оценкам, от 6 до 30 миллионов человек. Но после смерти Сталина и развенчания культа его личности система начала массово закрываться и реорганизовываться. Дела пересматривались, заключенные освобождались, работа в лагерях приостанавливалась и они начали пустеть. Уже сложно подсчитать, сколько конкретно лагерей было на Колыме и узнать все места, где они располагались, но сейчас там уже нет ни одного действующего. Что же случилось с лагерями и возможно ли увидеть хоть что-то спустя почти 70 лет?"
Прекрасный вопрос!!!
Для начала попробуем разобраться для самих себя – а кому всё это нужно?
Стандартный ответ звучит так:
Версия а) никому! Незачем ворошить прошлое!
Версия б) живым, чтобы они помнили, чтобы это не повторялось
Версия в)возможно кому-то и причин может быть много и они очень разные.
Теперь учтём несколько важных моментов.
Во-первых, документы на Колыме активно и очень системно уничтожались.
Сами заключенные из числа особо доверенных пачками сжигали личные дела и учетные карточки умерших. И это была не разовая акция в одном лагере. Это была повсеместная практика. Самое занятное - это требование государства к жертвам - доказывать такие события.
Во-вторых, уничтожались и свидетельства – предметы, строения, шахты, штольни, орудия труда
В-третьих, уничтожались потенциальные свидетели. Шла многолетняя многослойная тщательная «зачистка».
Теперь о потенциальных носителях информации.
Человек в заключении как правило уносил все ему известное с собой в свою могилу, которую он обретал «не отходя от кассы» прямо тут. В лагере.
То есть большинство заключённых физиологически не могли стать свидетелями и носителями информации.
Охранники. У них был весьма ограниченный обзор, весьма унылый пейзаж и абсолютно неинтересное пространство. Естественно, что никакой реальной информацией они не располагали, к тому же нередко и сами становились со временем заключёнными.
Начальство. Начальство конкретно кое-что видело и кое-что знало. Но ходило под угрозой физического истребления и ценилось как раз за «неразглашение», каковое скрепляло собственноручной подписью.
Руководство в Москве интересовали килограммы добытого золота и граммы добытого урана. Никто из начальства и в мыслях не имел когда-нибудь начать всё это описывать.
Теперь отдельным пунктом о существе понятия «лагерь смерти».
Лагерь, где добывался уран. Радиоактивная руда, наносившая быстрый и абсолютно некомпенсируемый вред организму заключенного.
Человек киркой и лопатой в шахте добывал руду. Нагружал свою тачку и выкатывал её наверх. Через две-три недели каторжного труда он умирал в муках и его тело сбрасывалось в отвал. В одном таком лагере ежедневно «откидывалось» до трёхсот заключенных. За месяц – девять тысяч. За год сто тысяч. Это и был именно лагерь смерти. Цель – добыча урана в достаточном для производства атомной бомбы количестве. Цена вопроса – выживание страны в противостоянии с вооруженной атомным оружием армией вероятного противника. Это была скрытая фаза «холодной» ядерной войны. И никакого иного рецепта добычи урана не имелось в наличии. В переводе на русский язык это звучало, как «малой кровью».
Страна обменивала своё выживание в целом на ограниченное количество своих живых организмов.
Часть информации о лагерях попала в письма, и в личные архивы семей заключённых. Понятно, что почта просматривалась и частично уничтожалась. Понятно что сами авторы писем старательно обходили «острые углы» и «острые вопросы».
Часть информации унесли в себе чудом выжившие.
Но был и интересный контингент, который в силу своей специфики видел и знал больше и узников, и охранников.
Контингент этот также был воспитан в духе «молчание – золото» и «язык мой – враг мой». В 2000 году, через пятьдесят лет, моя мама наконец рискнула немножко написать. ("Этюды о Колымских днях") А ведь они с концертной бригадой ежедневно колесили по ВСЕМ лагерям Колымы! По ВСЕМ!!! Никакой лагерь не мог выдержать приезда такой бригады больше, чем на половину дня. О ночёвках в лагерях не было и речи. Приехали. Выступили. Уехали!
Большинство артистов из этой бригады так и не вернулись с Колымы. Мама вернулась и пятьдесят лет хранила абсолютное молчание. А находиться предпочитала в лесу, у костра, в палатке. И только в лесу она была спокойна. Потому что именно в лесу риск внезапного ночного обыска и ареста был практически исключён. А она помнила ночной арест отца и ночной обыск их жилища. А в лесу была именно СВОБОДА!
И еще есть странная группа носителей информации, выживших там чудом.
Это дети, рожденные в ГУЛАГе.
Как, например, автор этих строк.
Если вы наткнулись на следы лагеря - их надо строго фиксировать. Отмечать на карте. Ставить рядом знак. Метку. Вы не знаете где и когда всплывёт письмо, упоминание, текст, намёк, другой предмет, карта и вдруг точное знание места позволит восстановить что-то беспредельно важное для нашей общенациональной сверхпамяти об этой величайшей из трагедий простого народа великой империи. Не нужно брать на себя слишком много. Уверен - через двести лет об этом всём будут знать в десятки раз больше, чем сегодня.