Одна из историй моей знакомой. Услышав о моей идее, она меня сильно поддержала и решила поделиться со мной тем, чем никогда ни с кем не делилась. Рассказывая свою историю, она еле сдерживала слёзы. У нее было трудное детство, в котором не было красок радуги. В её памяти сохранились только чёрные и белые цвета.
Я решила рассказать историю от её лица, чтобы вы смогли прочувствовать атмосферу.
«Мне было 6-7 лет, точно не помню. Помню, что было лето, и я с предвкушением ждала осени, чтобы узнать, что такое школа. Мы жили в маленькой однокомнатной
квартире. Мама всегда жаловалась, что для нашей большой семьи эта квартира была маленькой. В силу своего возраста, я не понимала, почему она так говорит, ведь мне казалась, что наша квартира очень большая. Лишь приехав туда через несколько лет, я поняла, как она была права.
Я не помню тот день полностью, не помню, как проснулась, что ела на завтрак или обед. Помню лишь тот момент, страх, мои слёзы и большие глаза моей младшей сестры. Я сидела на полу и играла в куклы с моей старшей сестрой, моя младшая сестра сидела на диване. По старому телевизору показывали её любимый мультик – «Губка Боб». Родители были в туалете и убивали свои лёгкие никотином. Ничего странного не было. Потом послышался громкий хлопок двери и топот ног. Я интуитивно прижалась к своей старшей сестре, она всегда меня защищала, нас всех. Ей всегда было тяжелее. Мама забежала в комнату, посмотрела на нас, сидящих на полу и уже окончательно прижавшихся к дивану. Она быстро схватила мою маленькую сестру на руки. Буквально через несколько секунд в комнату забежал отец. В его руках был ржавый лом. Он замахнулся этим ломом на мою мать. И точно бы ее ударил, если бы на ее руках не было моей младшей сестры.
Меня уже вовсю трясло, я плакала и тихо скулила. Моя старшая сестра тоже плакала и крепко меня обнимала.
Отец смотрел на мать с яростью, его руки дрожали от злости. Мать переступала с ноги на ногу, явно нервничая. Моя младшая сестрёнка, сидевшая у мамы на руках с огромным страхом, смотрела на отца. Ее глаза были широко раскрыты, она плакала, но не могла издать и звука. Отец начал кричать на мать, оскорблять ее. В конец потеряв контроль, он закричал: «Положи, ребёнка сука!» и замахнулся ещё сильнее. Этот крик я помню очень хорошо. Я не могу вспомнить всех оскорблений, произнесённых в тот день, но очень хорошо помню тот крик и вряд ли смогу забыть. Он закричал так, будто и не был человеком вовсе. Это был крик психа, зверя.
Мы все подпрыгнули от его рёва. Малышка уже заплакала в голос, очень громко. От её плача мы с сестрой уже тоже не могли сдерживать своих рыданий. Мама кричала ему, просила опустить лом, отступая при этом назад. Мы ползли вслед за мамой, умоляя отца не делать этого. Пытались позвать сестру по имени, чтобы она смотрела на нас, в надежде хоть как-то её успокоить. Она закрыла лицо ладошками и громко плакала, не слыша никого вокруг. Её плач, мамин крик, наши мольбы, яростный взгляд отца. Всё это смешалось в один громкий шум. Отец развернулся, ему хватило двух шагов, чтобы дойти до двери в комнату. Он замахнулся и разбил зеркало, висевшее на двери. Мы начали громко кричать. Мы кричали от страха, от ужаса, который испытали,
видя, как этим самым ломом он замахивается на нашу мать и теперь со звериной яростью разбивает зеркало, вымещая капельку злости на дверь и стекло. Он бросил лом в стену и ушёл, хлопнув дверью, громко матерясь в подъезде.
Мама посадила сестру к нам и побежала закрывать дверь на все замки. Мы крепко обняли её, пытаясь успокоить, говоря, что всё уже прошло. Мама усадила нас на диван, села между нами, стараясь нас успокоить. После того как младшенькая перестала громка рыдать, она отдала её нам, громко включила мультики и ушла на кухню, схватив свой телефон.
Наша младшая сестра уснула у нас на руках, а мама очень долго говорила по телефону, жалуясь на отца, говоря какой он неблагодарный ублюдок.
Я не помню пришёл ли отец в тот вечер. Не помню, простила ли его мать, но скорее всего простила, ведь это был не первый и не последний случай, не помню даже из-за чего они поссорились.
Я помню, как не могла успокоить дрожь в теле, помню, как смотрела на мирно спящее лицо сестры и её засохшие следы от слёз, помню, как вздрагивала, от каждого шума, исходящего от входной двери. Помню, как шептала старшей сестре: «мне страшно», а она отвечала: «мне тоже». Я всё это помню, а как хотелось бы забыть.
Радует лишь то, что моя младшая сестра была ещё очень мала для того, чтобы запомнить такое.»
Вот какая ужасная история произошла с моей знакомой. Очень сильно надеюсь, что ей стало легче после того как она всё высказала.
Молчание - это страшно. Это страшнее горькой правды или сладкой лжи. По-настоящему страшно, когда спрашиваешь у близкого человека, что произошло, хочешь ему как-то помочь. А он просто молчит. Молчит не потому, что не хочет говорить, он боится быть не понятым или не услышанным, боится, что его осудят за бездействие или страх. Он молчит, в то время как молчание его убивает изнутри. Если у вас тоже есть история, о которой больше не можете молчать, хотите высказаться и получить поддержку, но чего-то боитесь, - пишите мне, я всегда готова выслушать вас. Берегите себя.