Фекла в гоголевской «Шинели» – пожалуй, самый неожиданный для актрисы Елены Телегиной образ. Фея всех детских сказок «Секрета». Крестная Золушки. Ее Агафья Матвеевна штопает Обломову белье и печет пироги. Бабушка Ануш выдает замуж внучку. Мадам Ортанс отчаянно флиртует с Леоном на глазах у его любовницы. Ангелина осталась верна своей первой любви. Все ее героини – мягкие, женственные, уступчивые. И Аманда, и Хвеська, и Настасья Петровна Коробочка. Хотя Аманда, конечно, выскочила бы за Медведя, если бы тот поманил, и не охнула. Настасья Петровна, пожалуй, излишне прижимиста и беспринципна, глазом не моргнула, продала мертвые души. Мадам Ортанс танком готова переехать того, кто стоит на пути к счастью.
Однако Фекла не идет с ними ни в какое сравнение. Вся в оранжевых кружевах и рюшах, она имеет характер не просто вздорный, но совершенно не ценит людей. Вернее, оценивает, кто сколько может заплатить. Деньги для Феклы – значимы. Причем, куда более значимы, чем собственный муж. Петрович был бы для нее пустым местом, если бы не был конкурентом. Муж с женой делят клиентов, не стесняясь друг друга и посторонних глаз. Прячут друг от друга бутылки. Их совместная жизнь заполнена, переполнена драматургией, и зрителю почти с первых минут появления Феклы на сцене становится ясно, что скандал для нее – средство от скуки. Профессия свахи тоже позволяет ей жить чужими страстями, выстраивать собственный сценарий, играть чьими-то судьбами. Эта суета заполняет жизнь Феклы. Деньги и водка. И ничего святого. Несмотря на заверение в искренности, благости намерений, даже на секунду не веришь, что Фекла может способствовать счастью Анисьи и Башмачкина. Сломать, столкнуть в пропасть – может.
Но это была бы не Ленина героиня, если бы даже ее не становилось хоть немного жаль. Если бы не чувствовался надрыв. Но черти кружат вокруг Феклы, не оставляют ни на минуту, чтобы не успела прислушаться к себе.
Если Господь простил раскаявшегося на кресте разбойника, то должна же быть какая-то сила, которая заставит Феклу опомниться? Однако Фекла уже прошла точку невозврата. Гоголь вынул Феклу из «Шинели», чтобы показать нам тот край, за которым – ад, пустота. Кричи – не докричишься. Живых там нет, а мертвые не слышат. И страшно, что этот край – так близко, чуть оступишься, и провалишься. Чавкнет над головой – никто и не заметит. Может быть, поэтому так сжимается сердце, когда Анисья принимает из рук Феклу рюмку и зовет «заходить, рассказать анекдот»?
Может быть, потому так хочется оплакать Феклу, что она когда-то тоже была маленькой… Как жаль, как отчаянно жаль, что она забыла об этом! Гоголевская шинель раскинулась над нами, и стоит подходить время от времени к зеркалу, всматриваться в свое отражение – жива ли душа? Будить, изо всех сил будить, не давать успокоиться, уснуть, принять мрак вместо света. Пока не поздно, пока не пройдена точка невозврата.