Оленеводством на этой земле издревле занимаются коми-зыряне, ненцы и ханты. Я спрашивала местных жителей, отличаются ли языки северных народов или они все одной языковой группы и похожи, как скажем татарский и башкирский? Оказывается, очень отличаются – хантыйка Наталья рассказала, что к их языку близок венгерский, т.е. языки финно-угорской языковой группы. Язык коми по мелодике мне показался очень похожим на русский.
Ненцы, приветствуя друг друга, говорят «Нани торОва!», что означает на их языке «Ещё раз здравствуйте!» На мой взгляд, очень похоже на наше «ЗдорОво», а иногда, приветствуя русских знакомых, они добавят «Нани торОва, однако».
Почему? Наш попутчик Юрий, ехавший домой в Салехард, предположил, что таким образом ненцы как бы продолжают разговор, делают фразу более полной. Юра, который оказался невольным слушателем наших ночных разговоров с Валентиной, отметил, что нам несказанно повезло, что такой интеллектуальной «работницы чума» нам днём с огнём нигде не сыскать!
Дело в том, что оленеводы вообще народ немногословный и получить подробный, развёрнутый рассказ об их житие-бытие нам бы ни за что не удалось, если бы не встреча с Валентиной – это была просто счастливая случайность!
Надо сказать, что убедиться в истинности слов Юры мне удалось довольно быстро. Пересев на воркутинский поезд, мы оказались в общем вагоне рядом с тремя ненецкими детьми. О том, что это были именно ненцы, я могла только догадываться, потому что отродясь их не видела, а мои прежние попутчики, которых я пытала вопросами, признавались, что сами не отличают внешне остяков от ненцев, потому, мне оставалось только полагаться на интуицию или смелость.
В общем, я набралась храбрости и в открытую спросила, извиняясь за своё невежество:
– Вы ненцы?
«Да», – дружно ответили девочки (при ближайшем рассмотрении я поняла, что одна из них всё-таки взрослая женщина, просто маленькая ростом и с каким-то совершенно кукольным личиком).
– Вы живёте в чуме?
«Да», – снова я услышала в ответ.
– А сейчас куда едете?
«В Обское».
– А откуда?
«Из Воркуты».
– А муж в чуме остался?– спросила я женщину.
«Да».
– Вы плохо знаете русский язык? – я заподозрила, что такие односложные ответы могут быть следствием плохого знания русского языка.
«Нет, мы в школе учили», – ответили девочки. «Мы четыре класса учились, больше не учимся, а она никогда не училась», – пояснила младшая из девочек, указывая на мать.
– Дааааааааа, – подумала я, – Юра был прав, когда высказывал предположение о том, что возможно в силу общей ограниченности или природной скромности, а может из-за особенностей менталитета оленеводы очень немногословны…
Мы познакомились: женщину звали красивейшим именем Прасковья, её дочку Анжела, попутчицу Катя, а фамилия у них – Лаптандер. Позже я заметила, что у ненцев довольно распространены звучные и по нынешним меркам редкие имена, такие как Илларион, Севастьян, Демьян...
Ехать нам нужно было всего ничего, примерно около часа и я стала прощаться со своими новыми знакомыми, угостив их сладостями. Тогда Прасковья, осмелившись, у меня спросила: «А вы куда едете?» Я ответила, мол, на базу к Филипповичу. Прасковья сказала, что знает его, их стойбище находится рядом. Обрадовавшись, что все друг друга знают, я пообещала передать привет хозяину базы и мы расстались, как нам казалось тогда навсегда*.
Продолжение: На что похоже Северное сияние *чтобы открыть, просто нажмите на синие буквы
Подписаться на канал можно здесь
Предыдущая часть истории: Жизнь не зебра - она радуга
