В перестроечные годы у половины наших граждан жизнь крутилась под стук колес. Кстати, те времена мне нравились. После чудовищного застоя жизнь, наконец, тронулась, и понеслась, с ускорением, у кого- куда, тряско, но не скучно.
Той зимой я, кажется, возвращалась домой из коммерческой поездки в столицу. С паровозом повезло, в купе сам на сам, только вот цистит сильно прихватил, это, как народ шутит, "глазная" болезнь, когда от специфической рези в мочевом глазки из орбит пучатся. И позывы каждые пять минут нестерпимые, а туалеты в вагоне не то, что нонеча : то закрыты, то заняты, и так без конца. Лекарств при себе не было никаких.
И у проводника тоже. Про памперсы в те времена еще не слыхивали.
Я моталась по составу, находила свободную уборную, получала некоторое облегчение, чтобы через полчаса бежать опять. Натуралистические подробности приходится приводить, это важный штрих к повествованию.
Я чуть не лишилась чувств, когда на небольшой станции послал же Бог попутчика: служку своего, молодого монаха. Вот как есть в черном подряснике, в скуфейке, в каком-то черном армячке, подпоясанном армейским ремнем, с небольшим заплечным мешком. Этого мне только не хватало!
Монахов всегда робею невыразимо. В них много того, чего мне не хватает: внутренней собранности, внешней тишины и света из очей, похожего на свечной, теплый такой, маленький язычок огня ...
Я потеряла дар речи. Мне было неловко, как никогда в жизни, от страха и от стыдной моей болячки.
Мы ехали молча. Монах достал Библию, углубился в чтение. Я притихла, стараясь согреться под одеялом в надежде на улучшение. Не помогало. Я садилась, крепко сжимая бедра, потом бежала искать свободный туалет. Так, в тихой беготне и обоюдном молчании, прошли три часа.
Спустя время мой попутчик, ни слова не говоря, вышел из купе, и вскоре вернулся с пластиковой бутылкой в руках. Бутылка, видимо, была горячая, обмотанная белым вагонным полотенцем.
- Не стесняйтесь, сестра. Я вижу, что Вы болеете. Это принесет облегчение. Примите меня как брата, или как врача. Ложитесь, бутылку кладите между ног. Боль уймется.
Я безропотно приняла помощь, легла и задремала. Мучение отошло, тепло и крепкий сон выключили его, словно и не бывало.
Утром я проснулась в купе одна.
За окном мчались зимние картины : чистые снега, заиндевелые леса, графичные линии электропередач, черные на белом, бедные деревеньки и безвестные полустанки...
Где то среди этого безмолвия растаял немногословный Человек в черном, Ангел, утоливший мою печаль.
Прозорливец, умница, лекарь.
Господи, подай брату моему во Христе, во всех дорогах благого поспешения!
И таких же Ангелов навстречу.
И тебе, мой читатель.
Ваша Сулина,
https://zen.yandex.ru/id/5f9acaaa5c42d25310eba83c
Мой Канал всегда ждет Вас, подпишитесь!