Здравствуй, мой юный читатель. Сегодня мы поговорим с тобой о довольно мейнстримном и политически актуальном романе-антиутопии Оруэлла 1984. Паст, написанных на тематику параллелей государственной системы Океании и России/Украины/Пиндостана уйма и все они зачастую на один манер, но мы не об этом. Темой нашего разговора будет ГГ романа – Уинстон Смит, а конкретнее – его душа (под ней будем понимать убеждения и мировоззрение). В чём же собственно суть? Для начала небольшой экскурс в историю философии.
B эпоху античности существовали люди, именовавшие себя стоиками, ты наверняка о них слышал, ибо это тематика тоже довольно разжевана массовым сознанием. Но если ты не знаешь о них – не беда, кратко введу тебя в курс дела. Вся философия стоицизма варьируется вокруг понятия воли человека (в моем понимании). Сенека, Марк Аврелий, Эпиктет и прочие представители данного направления писали о том, что идеал человека – Невозмутимый Мудрец: тот, кто усилиями собственной воли подавил в себе страсти и способен с её же помощью пережить любые невзгоды в этой бренной жизни. Воля, терпение, добродетель – вот три кита стоицизма, но всё это для общего развития. Нас интересует конкретика. Во всей этой философии проявляется некая надежда, что-то недающее окончательно сломаться личности, надежда на то, что можно покорить тело, но не дух, что всё вокруг может рушиться, а ты будешь спокоен и счастлив, так как дух не сломить. На бумаге всё так красиво и логично, мол, душа нематериальна, а уничтожить то, чего не существует в реальности нельзя. Но это далеко не так. Теперь перейдем к самому роману и поймём почему.
По сюжету Уинстон попадает в руки к полиции мысли и его начинают пытать. Вначале в нём еще присутствует хоть какой-то стимул сопротивляться, но голод, пытки и регулярные избиения быстро подавляют его на корню. Смит окончательно начинает терять лицо человека, но в душе все же он способен сопротивляться. Тут-то и вступает в наш разговор понятие души из стоицизма. О’Брайен (агент полиции мыслей) не останавливает пытки даже тогда, когда Уинстон признался во всех совершенных и несовершенных преступлениях, в ходе их диалогов мы понимаем его цель – ему мало сломить дух Смита, его цель – переделать душу, мысли, заставить любить то, что ненавидишь, а то, что любишь – ненавидеть. Не в смысле сделать это на словах, как ребенка, которого заставляют извиняться перед другим, хотя он этого не желает, а сделать это в реальности: вторгнуться в нутро человека и переделать его изнутри, изменить его желания и мотивы. Дело доходит до того, что О’Брайен убеждает Уинстона в том, что дважды два – пять. Насилие способно на многое.
Кончается всё это безумие тем, что Уинстон, во время пытки кричит с полной искренностью о том, что желает прекратить страдания и ради этого готов принять, что на его месте окажется Джулия – единственный дорогой ему человек. О чем это нам говорит? О том, что он окончательно сломлен, его дух вскрыт и зверски выпотрошен, всё, что было в нем человеческого – исчезло.
К чему я это всё. Стоики ошибались, человека, каким бы он сильным не был, можно сломить, ибо воля имеет предел, а больная фантазия людей – нет. Ты можешь держаться год, а можешь и день – это вопрос времени, факт того, что настанет момент, когда ты сломаешься – неопровержим. И сломаешься ты во всех смыслах: ты предашь всё, что можно и будешь утопать в ненависти к самому себе. Человек – в первую очередь животное, а значит в критической ситуации он отбросит свои принципы и убеждения ради того чтобы спасти собственную шкуру, такова наша гнилая природа, различия между людьми будут лишь в том, насколько критичной ситуация должна быть, чтобы сломить дух.
Такие дела.