Дед Василий сидел на завалинке и думал. Хоть и бабка пугалась его умного выражения лица и говорила, чтоб ходил нормально как все, Василий украдкой от неё все же нарушал запрет.
Думал, что время какое-то странное. Внуков перестал понимать. Все про какую-то битву Майнкрафт говорят. Может это Берлин по ихнему, думал Василий. Может там тоже все серьезно, даже хуже чем в сорок первом.
Думал, что какие-то коты нонче избалованные. Оказывается где-то в Англии, кот подал в суд на хозяина. Дед даже ухмыльнулся в усы. Он никак не мог до собеса дойти и приватизацию оформить, а здесь кот.
Думал, что странные развлечения появились. Просто в микрофон петь и буквы читать, да ещё и платить незнамо сколько. А как раньше без всяких микрофонов и букв пели. Читать-то не все умели. А пели зато все. Душевно. Выйдут так бывало за околицу, да затянут про "Катюшу".
От воспоминаний по морщинистой щеке деда покатилась скупая слеза.
А как влюблялись раньше, продолжал размышлять Василий. Бывало глянешь на девку красивую, и краснеешь. И подойти-то боязно. И обходишь её дом потом стороной. Стыдно потому что. А если уж провожаешь с танцев, так страшно даже за руку взять. Потому что нельзя было вот так. С чувствами играть.
А отдыхали как весело. Со стога сена свалился, вот тебе и аттракционы. В речку с обрыва сиганул в чем мать родила, вот тебе и острые ощущения. В тайге один на один с медведем встретился, вот тебе и комната страха.
Не умеет народ сейчас жить, вздыхал Василий.
Долго ещё сидел дед и думал, пока его бабка в избу не позвала. Кстати самая красивая девка в деревне ему досталась. Уж 50 лет почти душа в душу живут.
Встал кряхтя дед Василий, сделал лицо нормальное, как у всех, и пошёл в дом. Жить дальше так, как он умеет.