Три, четыре руку протяни, всё было столь невероятно прекрасно, всё шло к этому, я молодой, накачанный, торс оголён, бац, утро уже, реальность, сполз кряхтя, нужно готовить, завтрак, обед и ужин.
Да, дела, нужно было окружить Чудо, вниманием и заботой, а ты её окружил, моральными устоями, в них она билась, словно птица в клетке. Ничего личного, это моя работа, дочери дяди, то же не повезло.
Я разбирал наваленный хлам в гараже, дома Бога деда, заявилась дочь дяди, положила новую тысячерублевую купюру на гору тряпья. У тебя под кроватью лежит для домашнего использования, сказала, но я забыл, как оно называется. Сдай моему мужчине его в аренду, это заведомо проигрышная ситуация, в Cпа - салонах промышленное оборудование простаивает, даже почти задаром не хотят делать себе накачку, прокачку воздухом.
Дело в другом, потеряла своё я, жившее в реальности. Всё, больше наличных денег я ни у кого не беру, полностью закрыта эта тема.
Я вышел на улицу, вот дела, всё в точности так и происходит, как видел я во сне, мои Болванки видят сны, определил я, воспоминания о них, их наполняют, встраиваясь во внутреннюю оболочку, отделяясь друг от друга.
Соседи всё распахали, посадили кукурузу, я у них взял три кукурузных семени, у себя посажу, странные семена, словно распухшая корона с тремя выступами. У них остался один стол, дали мне компота попробовать, я пригубил, вкус непонятный, теперь понятно, почему у них земля чёрная. Кому-то на дальнем уровне жутко не повезло.
Ночь, короткое замыкание и пошли гореть дома, улицей за улицей, дома напротив уже все горят, синим холодным пламенем, все повыскакивали, стоят, ничего не делают. У дома Бога деда крыша загорелась, дом напротив так пылает, странно горит, изнутри. Почему черепица не трещит, не лопается, куски не летят?
Понятно, убивать меня нельзя, но и стоять, зная, что всё равно дом сгорит, да и вообще, как родителям об этом сказать, позвонив, отправили за наследством присматривать, а тут сразу, такое.
Странно, я вспомнил реальность, одна женщина, я видела сон и он сбылся, через несколько дней мужа похоронила, всё то же самое было, те же люди шли. Нет, это не сон, это запись, наложение, внушение, или желание прославиться.
Тут труба с краном, на улицу из дома выходит, схватил ведро, стал его на четверть наполнять, потолок из глины, изнутри стал тлеть, выливаю, времени много уходит, кран открутить, закрутить, воду нельзя мимо проливать, общественная.
Долго возился, толку нет, вода с глиной пошла, потом вообще, одна жидкая глина, бесполезно, всё, как во сне. С другого конца огонь на наш ряд перекинулся, сюда рванул, соседи всё равно сгорят, даже если я пламя тут остановлю.
Переместился внутрь дома, странно, одна комната, ободрано, стены, проёмы, в некоторых местах досками заколочены, так трудно там думать, действия непонятные идут, пока сориентируешься, из другого, уже пройденного, сюда вставишь, столько всего перелопатить нужно, из давно уже забытого.
Стол стоит, на нём моя светло серая болоньевая куртка лежит, плотная, молочным отдаёт, всё тлеет и куртка тоже. Схватил, а куртка вся рассыпалась, телефон на столе остался лежать, распался, рассыпался, всё, даже на последний звонок его не хватило, из внутреннего кармана успел выхватить белый лист, сложенный, положил его во внутренний карман рубашки.
Теперь сошлось? Нет, я не забыл, просто не написал, слишком всё непонятно. Создатель, творец своих миров, должен или собой пожертвовать, для их существования, либо потом отдать их на пожирание.
Неконтролируемый хаос, бесконечный, распался на действия, мужчины, женщины, все в чёрном, кому, что нужно. Например, наставница небольшой группы беспризорников, привела их, нужно постричь, а не за что, подстригли, а её в счёт уплаты заглотал мужчина, ногами вперёд, она ему рот растянула, вылезла на две трети, и сама его сожрала, обволакивая его снаружи, получилось нечто чёрное образование.
Кто не выбрался, застрял, медленно его в себя втягивают, распухают, бегают, жрут друг друга по-разному, куски отрывают и таких тут, в белой бесконечности, бесконечно много.
Сформировалось две группировки, я Россию из себя представляю, Трамп – США, мои последователи меня охраняют, наши противники нападают. У Трампа тоже самое, Трамп олицетворяет собой, являет собой, сам он источник, начало, зародыш, последыш неконтролируемого хаоса.
В общем, это не так важно, важно то, что его % не поедания упал ниже 30 %, преодолели там Пожиратели порог не возврата, сожрали 70 % + две державы, выстоять может лишь одна.
За меня не беспокойтесь, Бог сказал, что меня нельзя убивать, я доберусь. Я вытащил из кармана белый лист формата А4, на нём в одну строчку написаны названия группировок, на английском языке, не могу прочитать, первая группировка, аббревиатура из четырёх букв, все незаглавные, забыл, не столь важно, важно то, что за этой группировкой стоит администрация, и они переполнены своими амбициями.
Долго пальцем в это тыкал, всех отсюда туда перенаправил и кто, за был, и кто против меня то же осталось меньше 30 %. Все тут победили, отправляйтесь туда, там выясняйте, доживайте своё, а мне нужно дальше идти.
Так вот, остался от куртки один воротник и плечи, всё перетряхнул, увидел, так удивился, давно это было и отсюда невероятно далеко уже, столько путей, голограмм, от этого меня отделяет, а моя Болванка, голова с плечами и одной рукой, всё ещё отбивается от кучи жаждущих её сожрать.
Меня нельзя убивать, сказал я и надел на себя, что осталось от куртки, преодолел жуткое сопротивление от брезгливости, горелым воняет, чернотой испачкалось, да и вид у меня такой, но нужно помочь самому себе.
Переместился, квадрат из серой пустоты, дальше спальня, там дочь дяди с мужем спит, но меня ждёт. Увы, моральные устои, развернулся, дверь открыл, вышел, дверь скрипнула, дочь дяди встрепенулась, оказался я снова в той комнате.
Фу, наверное, то был сон во сне, саман, невероятно белая побелка, всё красиво, потолок целый, прошёл в спальню, остановился, что-то моя кровать, слева стоит поперёк, а не справа вдоль стены. Вздрогнул, проснулся, лежу в своей кровати в доме Бога деда, лепота вокруг, потянулся, отгоняя ужас, это всё было сном, но я же не вижу снов, вздрогнул, открыл глаза, реальность.
Уже почти утро, закружило меня, унесло, в заоблачные дали, вокруг кружат энергии, словно хвосты от радуг. Теперь моя очередь, прошептала Чудо, наполняя всё умиротворённостью. Феи, доживём своё недожитое, ради нашей неродившейся дочери.
Стоп, зачем всё так усложнять, нужно было просто мне заплатить и не натыкаться на препятствия. Мне объяснили, понятно, что-то теряя, вечность обретает новые ощущения, новые ожидания, даже зная, что это уже проигрышная ситуация, но, а вдруг ты всё же согласишься, дожить своё, вместе.
Так у каждого, по отдельности, уже меньше 30 % осталось, а так. Увы, там жизнь совершенно не похожа на нашу жизнь, на наше кино, а тем более на религиозный фанатизм. Так долго я там был, продвигался, противостоял, выдирал себя, внешнее воздействие всех поддерживает, там находящихся, а меня пытается расплющить, в клочья разорвать, там уже не те уровни, ни проникнуться, ни дать второй шанс, ни спросить, ни чего не сказать, не переиграть, ни свалить оттуда, как-то это называется, забыл, меня не волнует, кто, что говорит, всего 600 лет нормальной жизни отпущено Свыше, всё, дальше уже, этого нет.
У меня есть теперь резиновые сапоги, сам пройду болото, вдоль и поперёк, а не по заботливо уложенным кем-то доскам. Глаза у всех есть, знают, видят, на что идут, это не моя прихоть, ради кого, ради чего, они это так делают. Меня это не касается, у меня своё.
Долго добирался, столько всего, а свернулось всё в одно лишь действие. Вокруг меня бушуют красивые энергии, словно радуги, разноцветные линии с прослойками, кружат, меня теснят. Я всегда тут был, всегда на большой скорости назад скользил, так мне в живот, с таким напором надавливает, трудно понять бесконечность, и меня так назад, всегда, держусь, что бы не упасть, одной ногой упор, держа, не двигаюсь.
Донесло до некоего центра, тут уже плотность энергий, как у воды, это будущее болото, такое красивое будет, неконтролируемый хаос. Там все всё пожрали, форму потеряли, слились, вроде не вода, плотность стянулась, я сам в себя переместился, остановился, мгновенно резиновые сапоги мои не скользят, вся энергия переросла в мой Меч.
Я Меч воткнул прямо в поверхность, нужно перегруппироваться, с трёх направлений на меня весь напор пошёл, стянувшись, разделившись, сами себя усилили, лезвие у моего меча широкое, рукоятка большая, но, в самом лезвии основательная прорезь, рисунок нечто обозначающий, на рукоятке один рубин пятиугольником.
Меч для битвы не предназначен, тогда вот так, для защиты, воткнул рубином вперёд, лезвием себя защищая, применил всю Магию разом, сам со своим мечом слился, вышиб все эти три направления, за приделы своей бесконечности, ничего нет, пустота несколько цветная.
Эти три направления хотели влиться в меня, слиться со мной, овладеть мной, показывая мне свою значимость, я их всегда ощущал, теперь их нет.
Нужно сдерживать, сказал голос Свыше, вообще пустой, без интонаций, иначе расползутся. Да, ответил я, судить будут по поступкам, а не по оправданиям, бесполезная тема. Да, мне не заплатили, что вы могли получить в ответ? В таком случае, только лишь бесполезную тему, только люди остались в живых.
Да, пришло в соответствие, ответил я, всё ещё на Меч свой упираясь руками, лбом к рукоятке припав, так выложился. Всё состоит из людей, а все вкрапления я вышвырнул из жизни. Писать это совершенно не то, пережить всё это совершенно не зная, что будет, куда попадёшь, в каком обличье, что тебя окружает, что, и как тебе нужно сделать, предпринять.
Назови своё имя, прокричали направления, затухая навсегда. Я промолчал, это не те уровни, тут всё, окончательно, бесповоротно, отъехал, так отъехал.
Всё видоизменилось, стою у лифта, рядом два пацана и одна маленькая девочка, а может было иначе, лифт долго спускался, его всего так, трясло, швыряло, рвало. Прибыл, открылись двери, там ещё две маленькие девочки, худые, высохшие, с чернотой, растрепало их.
Меня убивать нельзя, тросы выдержат, факт остаётся фактом, кто вышел, кто вошёл, кто впереди стоял, оказался я в лифте с тремя девочками. Поехали, это они, бывшие три направления, так их запрессовало, начали мне жаловаться, наш мир сплошное убожество, мы совсем не жили.
Нет, у вас есть лифт, электричество, этого уже достаточно для комфортного проживания. Доехали, общежитие, я так прошёл, мимо вахтеров. Снова, бои насмерть, снова пожирание друг друга, вышвырнул я своего конкурента, плоскость одна, вдвоём тут не разместиться, то полкой её расправляю, лежанкой, то соберу в абсолютно плоское ребро. Всегда так было, всегда я его вышвыривал, а он всегда возвращался, теперь рассчитал, колебания, последовательность, изменил ход своих действий, он в них сам запутался, я ему даже не успел пожелать счастливого полёта.
Тут такой ажиотаж начался, охота за библиотеками тех, кого вычеркнули из жизни, избавили людей от их вкраплений, запретные знания так к себе притягивают, манят.
Те нашли библиотеку, те словно стену пирамиды откопали, с рисунками, текстом, всё непонятное, завораживающее, смысла не имеющее, но они разбогатели, продав находку свою. Находки всего две, но все в ажиотаже.
Странная тут жизнь, нелепая, идут группами исследователи, жрут друг друга, проголодались, кладут одного своего на каменные образования, все его гладят, он превращается в коробку, как у нас, с рисунками, старший её вытряхивает себе в рот, сухие шарики, словно корм собачий, коробку выбрасывает, так мусором всё тут и загадят, естественно, из самых лучших побуждений, хоть это не люди, уровни другие, ничего им не чуждо.