Венесуэла, водопад Анхель, плато Рорайма, река Ориноко...
Так получилось, что «Затерянный мир» Конан-Дойля я прочитал недавно, пару лет назад. Чуть позже выяснилось, что плато (тепуй на наречии местных индейцев) Рорайма, где происходило действие романа, сохранившее нетронутым мир древних времён, после того как суша опустилась вокруг него, действительно есть. Ну, а раз есть, значит надо на него лезть. Предварительной информации по Венесуэле было немного, в стране дикий кризис, посещают её не многие, поэтому даже местные турбюро до последнего не гарантировали прохождения интересующего меня маршрута, а предлагали сокращённый, до середины плато, и без конкретной даты. Ещё хотелось посмотреть на самый высокий на Земле водопад Анхель, он тоже находится в Венесуэле, ну и в джунгли заглянуть, как оно там, внутри ? В общем, как говорил один деятель, главное нАчать. Самостоятельно посещать эти места нельзя, из 84 км2 Рораймы почти ничего не исследовано, заблудиться раз плюнуть, а к Анхелю целый день на лодке по реке струиться, тоже без местной галеры не обойтись. Entonces, vamos (итак, поехали, исп.)
В Каракасе самолёт проплясал по битым плитам аэродрома и остановился. Почти весь салон перекрестился. У нас обычно хлопают, ну им виднее. Контроль, выход, обмен денег. Здесь начинаются первые трудности. Официальный курс местной валюты, боливара, к североамериканскому доллару по-прежнему 10:1. Реальный, он же курс чёрного рынка, 1000:1. Любой обладатель пластиковой карточки к вечеру становится банкротом. Например, кило бананов стоит 1200 боливаров, кстати, вдвое дороже, чем в Москве. За наличные это 1,2 доллара, по пластиковой карте 120 долларов. Дороже всего стоит еда, в стране плановая экономика, вырастил чего фермер, государство тут как тут, с рекомендуемой ценой продажи, обычно ниже себестоимости. Почти на всех фермах таблички «продаётся», да никто не покупает, наигрались. Дешевле всего бензин, его тут почти пятая часть мировых запасов, 1 литр стоит 1 боливар, 100 боливаров стоит 8 рублей. Да ещё алмазов полно, что вам ещё, амигосам, нужно, посмотрите, в какой богатой стране живём ! Жрать нечего ? А это уже вторично. Поэтому портреты Уго Чавеса висят везде, а портрет нынешнего слуги народа видел только раз, да и то в обнимку с Уго Чавесом, скорее всего удачный фотомонтаж. Зная всё это, обмен денег я заказал у принимающей стороны, что и вам советую. Закуп их в аэропорту, как это делалось пару лет назад, сейчас плохо заканчивается. У одних моих знакомых опоздал самолёт. На местный рейс они не успели. Им посоветовали купить билет за свой счёт и обещали всё компенсировать. А где взять деньги ? Да вон у того амиго почтенного в очочках тёмненьких в куртейке серенькой. По завершении обмена амиго заторопился, вон полиция идёт, разбегаться надо. И разбежался. Радостно и дружелюбно улыбаясь, полиция сообщила им, что только что они совершили страшное государственное преступление, причём прямо под камерой, в очень удачном ракурсе, долго рассказывали как плохо сидеть в тюрьме венесуэльской и как мало платят полицейским. Урегулировав вопрос о сумме добровольного взноса в фонд подкрепления полиции, несчастные пересчитали вновь обретённую валюту, вместо 90 тысяч боливаров у них оказалось всего 15. Вы наверное уже догадались, что и билет никто им не компенсировал, я его видел, это был кусок белой чековой ленты с двумя цифрами, - номером рейса и датой. При всём желании, компенсировать тут было просто нечего. А встретил я их в Канайме, откуда начинался наш путь к водопаду Анхель.
Канайма это местное Баунти, - белоснежный песок, куча до одурения пахнущих цветов, колибри, пьющие из них сок, надпись на русском языке «Добро пожаловать». Лететь сюда час на Сессне. Сначала она идёт низко над Землёй, пейзаж глазу мил, по жёлтой саванне разбегаются зелёные трещины из кустов и деревьев, растущих вдоль ломаных нитей маленьких рек. На середине пути появляются облака, ощутимо трясёт и самолёт забирается на 4-х км высоту, летит прямо над ними, очень красиво. Сели, встретились с гидом, вечером идём на 5 местных водопадов. По крайней мере, под двумя из них можно пройти между скалой и пластом падающей воды. Иногда вода падает прямо на голову, чтобы не смыло, с внешней стороны протянута верёвка. Выскочили, наш гид Габриэль тут же разворачивается и прыгает в водопад. Мы переглядываемся с британцем и тут же за ним. Хорошо, что ногами вперёд летели, Габриэль весит 60 кило максимум и до дна не достаёт, а мы… В общем худеть надо. Он оказался интересным рассказчиком. Помимо общей информации рассказал про симбиоз местных растений и животных, показал эндемики и местную фауну, которую мы не заметили. Опосля экскурсии устали, сразу идём в столовую. Её огромный купол высотой метров 15 сплетён из пальмовых ветвей, лежать и смотреть на него и на небо рядом после еды можно до бесконечности.
Утром в путь. Узкая длинная лодка проходит с разбега кучу порогов. Рулевой поднимает мотор, нос летит в небо, тут же опускает винт вниз и даёт полную мощность, иначе лодку сольёт назад. Река мелкая, фарватер единственный, лодка пролетает впритирку между скалами, руки всегда должны быть внутри неё. Постепенно из местных лесов показываются тепуи. С одного из них, Аояна, спадает водопад Анхель. Погода резко меняется, только что палило солнце и вот уже 2 часа идёт проливной дождь. Он заканчивается вместе с нашим маршрутом, из тумана облаков показывается Анхель. Вещи оставлены в базовом лагере, мы поднимаемся к нему купаться. Для этого нужно ещё час идти наверх через джунгли к ванне, выбитой водопадом у его подножья. Погружаемся в неё, переворачиваемся лицом в небо. Над головой 970 метров медленно падающей воды. Вам ещё что-то на сегодня нужно ?
Вечером ужин, ночь под крышей без стен в гамаках. Мне достался мажорный, белый, ближе всего к Анхелю, перед сном смотрю на него, медленно темнеет. С приходом темноты начинает звучать лес. Треск лягушек, хрип ревунов, крики ночных птиц. Много светлячков, причём на лету они не светятся постоянно, а лишь периодически трассируют. В стране кризис, светлячки относятся к нему с пониманием. Перед сном всех предупредили, что в туалет идти только с фонарём, лет 10 назад тут на кого-то напала ядовитая змея. Мне же столько раз посветили перед сном в глаза фонариком разные раздолбаи, что я решил пренебречь этим советом, дабы не будоражить нормальную часть нашего коллектива. Белый конь из венесуэльского фаянса ждал меня на первом этаже, спускаюсь по ступенькам. Их оставалось всего две, когда впереди раздалось яростное шипение. Ну вот, подумал я, теперь ясна периодичность нападения змей в этом районе и число круглое, 10 лет, запомнить удобно будет. В это время подо мной очень к месту со страшным треском ломается ступенька, я уже стою на самой нижней. Яростно шипя и негодуя, змея удаляется в джунгли. Туалет был совсем рядом, что оказалось весьма кстати.
Из Канаймы возвращаемся в Сьюдад Боливар, в отель Дон Карлос. В его центре под открытым небом сад, только что закончился дождь, с деревьев сыпется вода, но уже яркое солнце залило всё вокруг. Хотим есть и идём есть. Только во вкус вошли, подлатает официантка, говорит надо срочно опустить защиту от улицы, а то проблемы могут быть. На окна мгновенно падают железные жалюзи, становится почти темно, ждём негра с автоматом, обещали же проблемы. Но он не приходит, мы доедаем, нас выводят на улицу какими-то задворками через соседний подъезд. Что это было, я вам объяснить не могу. Далее ночной автобус в Санта Елена, откуда начинается путь на Рорайму. Местное турагенство радостно сообщает мне, что ещё 2 человека хотят идти длинный маршрут, до её окончания, La Proa, Носа. Гора с плеч, вечером финальный сбор. На нём меня огорчили, что узнав стоимость продления маршрута, 230 баксов с персоны, эти 2 персоны, муж и жена, идти отказываются. Вернее идти хотят, платить отказываются. Причём ко мне несколько раз засылается жена, которая томно рассказывает, как им хотелось бы там побывать. Подошёл бы муж, я бы доплатил за всех, зачем же жён подкладывать... Говорю им нет, одного меня турбюро сопровождать отказывается, расстроенный иду трескать. В ожидании блюда поднимаю глаза, прямо перед носом читаю объявление – завтра утром до края Рораймы идёт группа, телефон, имя. Срочно назад, как хотите, но туда вписывайте, сошлись на том, что 3 дня я с ними, деньги всё равно уже были уплачены, а с 4-го дня и далее я уже с другой группой в пути буду. Вечером зашёл к гиду. Его имя Леопольдо. Смех у него чистый, тихий, такой бывает у некоторых детей, пока из них не вырастят взрослых. Познакомившись со стартовой группой, я пришёл к выводу, что иногда имена точно определяют людей. Мужа звали Педро. Присутствовавший в группе кореец тут же метко начал называть его Педро-Пидро. В дальнейшем Педро-Пидро пытался отстоять утерянное достоинство. Первый раз он решился это сделать при оформлении нашей группы на заход в национальный парк в офисе пограничной службы, где на подоконнике под надзором всей нашей группы начал соблазнять свою жену. Откуда с позором был изгнан пограничной службой. Подоконник служил для других целей, на нём отмеряли деньги вступающих в парк посетителей. Сложив наши средства в строчку и отмерив от них метра полтора по торцам мы получили один на всех пропуск и двинули вперёд. Кореец тоже был не прост. Через одного, с кем он знакомился, он представлялся то южно, то северокорейцем. Таинственные они эти корейцы подумали мы себе. Ещё были двое басков. Одного звали Ибай, имя другого я так и не смог запомнить. Когда нужно было проверить, все ли на месте, я считал: раз Ибай, два Ибай, ну и остальные присутствуют. Всего в группе было 12 человек. Был бомж из Швейцарии, в настоящее время из экономических соображений совершающий длительное пешее путешествие по Южной Америке, и немчурский мальчик лет 25, не делавший лишних движений, если они не сулили ему личной выгоды и любивший долго и подробно всем про себя рассказывать – как спалось, как елось, что снилось, хорошо до туалета тема не дошла. Мальчонка прибыл к своему кузену. Ещё ранее к тому прибыли 4 здоровых собаки, немцы любят собак. Результатом их знакомства с мальчиком явилась куча швов, наложенных ему на левую руку. Вероятно, кузен не успел объяснить ему, что надо не сначала пиво пить, а потом лезть к собакам целоваться, а совсем наоборот делать. Остальные ребята были из Бразилии, все милые приятные люди. Это только внизу всё нехорошее наверх всплывает, здесь другие законы работают. В таком большом коллективе не могло не быть ни одного бедоносца. И он был, точнее она. Учительница из Японии 30 лет отроду выступила в наш трудный поход в кедиках. На всех крутых спусках слыша сзади нарастающий шорок, мы отступали в сторону, давая путь проносившейся мимо нас широко улыбающейся японке. Не хватало крика «Банзай», но скрипя зубами японка молча сносила все тяготы нашего похода. А он был суров. Обещанные 13 км первого дня по ровной дороге оказались тропой по холмам вверх вниз, плюс температура +350С. Второй день начался легче, с переходов через две очень красивые реки. Переправа выполняется в носках, чтобы не снесло течением. Стоит ли говорить, что японке это не помогло, её носки нам вернули люди, стоявшие ниже по течению. По переходу вброд второй реки купаемся, вылезаем на камни и греемся, нега и блаженство. Начавшую зарождаться гармонию прервал характерный треск костей. Наша японочка прибыла в сад 16-ти камней. Накрыла все сразу. Второй день закончился перед вертикальной стеной, вдоль которой завтра нужно забраться на Рорайму. Первая часть пути идёт в лоб, вторая вдоль отвесной стены, тоже не сахар. Все удивительно серьёзны, никто не шутит. Даже Ибай, который оправдывая имя своё улыбался 24 часа в сутки аки пассатижи. Ползём с самого утра, пока солнце не добило слабеющих членов экспедиции. Думаю, нет ни одного человека на этом этапе, кто не хотел бы повернуть назад, но нет ни одного, кто бы это бы сделал. С выложенными на плечи языками к обеду все наверху. Добро пожаловать в затерянный мир. Чёрные причудливые фигуры скал и белый песок. Много рек, спадающих вниз водопадами, озёра. Если ясное небо, то вся вода становится синяя от отражённых в ней облаков. В испанском языке есть красивое выражение «азуль и нэгро» синее и чёрное, как раз этот случай. Вечером ночлег в отеле, обещает гид. Шутку вскоре оценили. Местные отели - это палатки под прикрытием нависших над ними скал, зато спится хорошо. Одна радость – установка палаток входит в обязанности носильщиков. Как и приготовление пищи. По местным меркам зарабатывают они неплохо, 100 долларов за 6-ти дневный поход. При средней зарплате в стране 35 долларов месяц. Но за это они должны встать в 5 утра, чтобы к 6-ти подать вам завтрак и кофе, потом собрать лагерь, перемыть посуду, обогнать вас и к обеду успеть сделать тоже самое. Плюс ещё ужин. Сколько они спят, я не знаю.
На следующий день я поменял группу. Сразу почувствовалась разница. В нашей на 12 человек участников было 4 человека персонала, в той, в которую я переходил, на троих странников приходилось трое сопровождавших. Основным грузом портеров является еда. На завтрак здесь были не сухие лепёшки, а вполне сносная пища, появились фрукты, а это важно, придаёт силы и поднимает настроение, на каждом привале откуда-то появлялись дыни, печенье, конфеты. Это помимо трёхразового питания. В этот день мы достигли места Трипл Пойнт, где на Рорайме сходятся три государства и перешли на территорию Бразилии. На Трипл Пойнте установлена трёхметровая трёхгранная пирамида. Названия государств выложены кристаллами, о которых речь пойдёт чуть позже, сверху присутствует металлическая табличка. У Гаяны нет ни того ни другого – табличка сбита, кристаллы выковыряны, видно кого-то здесь не только Гондурас беспокоит.
Сразу изменилась природа, пошло много низкорослых деревьев, пейзажи стали совершенно фантастические. Вулканические образования стали напоминать воинов терракотовой армии, среди которых приходилось то протискиваться, то идти по их головам, когда протиснуться было уже невозможно. Шагать по головам воинства терракотовой армии нужно осторожно. Предупреждают, что при переломе косточек ног вертолёт наверх стоит 3 000 долларов. Таких денег с собой обычно ни у кого нет, если только группа большая и сердобольная и вам, поигрывая осколками костей, удастся всех убедить, что деньги только портят людей. Я придумал другой способ, - день работы гида стоит 15 000 Боливаров, при этом он должен нести 15 кг, т.е. эвакуация вашей тушки стоит 1 000 Боливаров за каждый килограмм ея, сносить будут минимум трое суток, дешевле, чем вертолётом. Что, всё равно дорого ? См. выше, худеть надо. Под эти рассуждения поход по головам закончился и продолжился по обычной дороге. Скульптуры одна невероятнее другой, панорама представляет собой созданные из лепёшек породы горные хребты, окружающие нас со всех сторон, по вершинам которых бегут животные, - слоны и носороги, олени и черепахи, не удивительно, что Конан Дойль населил это место динозаврами, их фигуры тоже постоянно вас сопровождают, причём кажется, что все они движутся. Погода меняется мгновенно – только что за спиной зима, впереди лето и тут же наоборот. Представляю, что тут творится в несезон. Постепенно путь наш подошёл к знаменитой пещере Эль Фосо. Это внезапно открывающийся перед взором круглый провал глубиной метров восемь, по краям которого на его дно спадают тонкие нити воды, внизу, естественно, озеро. Наш гид Леопольдо объявляет, что к нему есть спуск, мы туда наивно движемся купаться. Ага, шутки кончились. Дальше по дороге нужно пройти несколько метров цепляясь руками за выступ в скале не более 2-3 см, ногами наступая на такой же, не шире, скала почти отвесная. Невольно хочется взглянуть вниз и по количеству костей там определить, сколько людей до меня пыталось это сделать. Затем щель, где нужно протиснуться между двумя скалами, и вот мы внизу, здесь вольно растёт целый ботанический сад, много воды и мало выжигающего всё солнца, за садом идут колонны из сросшихся сталактитов и сталагмитов, за ними вход в озеро, можно купаться. Наверху нас ждёт обед, он вкусен и сытен, пребывание в предыдущей группе рассматриваю как наказание за грехи и малодушные мысли на пути наверх, всё, «вамос ?», «вамос !» (пошли ? – пошли !). День заканчивается в «отеле Куати». Здесь без смеха, это место порадовало. Широкая и высокая природная арка, которая переходит в каньон, по обеим сторонам которого нависают скалы, под которыми будут стоять палатки, в конце его грот, где сверху, как в Эль Фосо, стекает вода, протекающая вдоль всего ущелья. По краям ручья тот же ботанический сад. Наши деревья любят больше солнца, здесь как раз наоборот. Вечером как выползешь их палатки - над головой млечный путь, куча звёзд, к ночи обязательно дождь, утром обязательно туман.
Настало утро дня, когда мы должны были дойти до края плато Рорайма. Выход лёгкий, без рюкзаков, они оставлены в «отеле». Первым на пути встречается озеро Глэдис, название ему дано Конан Дойлем. К нему такой же весёлый спуск, как и в Эль Фосо. А выход ещё веселее. Он возможен если только количество спустившихся было более одного. Первый встаёт на край одного камня перед обрывом и, наклонившись вперёд, бросает руки на другой камень, по ту сторону обрыва. Второй и следующие участники идут по его спине как по лестнице, затем вытягивают первого. Ещё чуть-чуть пути и всё, вот он – край Рораймы с поднимающимися и проходящими через нас, стоящих на краю его, облаками. Леопольдо по дороге подкармливал нас салатами. Есть такое местное растение с плоскими листьями, которые, если вытянешь аккуратно, имеют несколько вкусных съедобных сантиметров. Кто-то загрыз один из листьев и бросил недоеденный листок вниз. Сначала он падал. Потом остановился на облаке и на нём же начал подниматься, затем через наши головы перелетел за спину. К Ла Проа уже можно не идти, будет то же самое. Но мы этого не знали, да и 20 минут не жалко. На последних шагах на тропе был отловлен и удалён с неё тарантул. Браво, Леопольдо ! Наш гид идёт в тапочках и пропущенные тарантулы для него не допустимы. Вечером праздничный ужин, в 4 утра подъём, радостно бежим снимать рассвет. Это того стоило. Облака шапочками лежат на всех вершинах, на дальнем краю этого серого полотна показывается и восходит солнце.
Напротив Рораймы находится тепуй Кукенан. По местным поверьям скопище всего зла земного с духами живущими внутри него. На языке местных индейцев пемонов он называется Матеауи, что переводится как «идущий на смерть». В древние времена наверх загоняли заключённых. В одном месте тропа прервана обрывом, на другом конце её несколько камней Все, кроме одного качаются. Прыгаешь не на тот – летишь в пропасть. Поначалу туда ходили. Но в начале 90-х на Кукенане пропал местный гид. Его отец оказался достаточно богат, чтобы организовать масштабные поиски сына. Были подняты вертолёты, сформированы поисковые бригады из местных индейцев. Обшарили все щели на плато и места по краю обрыва, где только можно было с него сорваться. Но тело не нашли. После этого все восхождения на Кукенан были окончательно запрещены. Сейчас туда поднимаются только научные экспедиции.
Утром собираемся в обратный путь. Чтобы не было грустно возвращаться, Леопольдо повёл нас совершенно другой дорогой. Сначала был водопад, в который сливалась местная река с ущельем внизу, где она текла уже неторопливо и спокойно. Мы долго купались в ней. Дойдя до края Рораймы, река срывалась вниз большим водопадом. Потом мы долго лезли между камнями в какой-то пещере, спрашивая зачем и куда завёл ты нас, наш гид Леопольдо ? И вдруг… Мы идём по вороху ослепительных кристаллов, шурша ими как осенними листьями. Ноги тонут и вязнут в них, говорят, есть и драгоценные, ни малейшего желания проверять. По краям этой сказочной тропы валяются куски чёрной породы, из которой кристаллы растут, есть довольно крупные. К концу дня очередной отель, посещение «Джакузи», места, где в реке вымыто 5 ванн в рост человека, в которые ложишься и глядя в небо вспоминаешь все свои приключения. Завтра с утра вниз. Дорога через лес с синими папоротниками из «Аватара», цветы, колибри, реки, машина от Леопольдо с холодным пивом, бонусный ужин в кафе от него же, но всё равно немного грустно. Вечером прощаемся, кроме меня в группе было трое бразильцев, двое ребят и носительница двойного имени и поэтому двойного веса, Марианна. Как этот шарик забрался и прокатился по Рорайме, одной ей известно. Порой она исчезала в кустах на полчаса, мы ждали. Никого не напрягало. Изучать фигуры Рораймы можно до бесконечности. И все понимают, что через несколько дней всё это можно будет делать только по памяти. Поэтому пользуемся лишней возможностью побыть здесь подольше, подышать поглубже, посмотреть побольше.
Жить в Венесуэле оставалось 4 дня, я отправился в дельту реки Ориноко. Прибыли вдвоём с англичанином. Встретивший нас гид узнав кто откуда и моё имя, заявил, что к Ленину относится с большим уважением и Путин тоже хороший человек, очень нужный для поддержания баланса в современном мире. Повернувшись к англичанину, сказал, что не понимает, зачем вообще на свете нужна английская королева и если кто и был толковый в Англии, то это принцесса Диана, да не уберегли вы её, поэтому и говорить больше не о чем. Прибыли в очередной «отель». Я уже привык ничему не удивляться. Пол отеля представлял собой мостки на сваях в лесу. Бунгало имело двускатную крышу из листьев пальмы, дверь в виде пучка тех же листьев, схваченных узлом наверху, чтобы войти, их нужно раздвинуть руками в разные стороны, дальняя от входа стена и вовсе отсутствовала. Здесь в метре от кровати мостки заканчивались и текла Ориноко. Во время ночного похода в туалет рискуешь поближе ознакомиться с пираньями. По кухне ходят огромные подъедающиеся на ней попугаи, фазаны, прочая мелочь. Транзитом через бунгало пролетают птицы и летучие мыши. Большинство застревает в двери, сильно негодуют, но маршрут не меняют. Освещения нет, ночью по всей территории зажигают факелы. Народа тоже нет, поэтому у нас шведский стол. Для перемещения по реке длинная лодка с мощным мотором. Для утреннего проникновения в мир Ориноко выдана пирога с гребцом индейцем. Это чтобы лучше слышать и видеть тебя, Ориноко. Животный мир никем не потревожен совершенно, но на моторке так не подкрадёшься. Крупные птицы всегда сидят на самых верхних ветках и долго сушат крылья, без этого им не взлететь. Когда впервые слышишь обезьян ревунов, думаешь, что где-то заводят двигатель, шипит сдуваемый воздух, клокочет вода в чайнике, всё одновременно. Сейчас на Ориноко после ознакомления с плановой экономикой страны и городскими ценами возвращаются местные индейцы. Расчищают кусок джунглей у реки, ставят сваи, на них тонкие брёвна, - это пол, крыши всегда из пальмовых листьев, стен всегда нет. Когда совсем обживутся, в доме появляются гамаки и в среднем 5 детей. Никаких показательных плясок и фотографирований с ними программа не предусматривала, это радует. Дети с 3-х лет умело управляются с лодкой, причём в ней сидят все остальные мелкие члены семьи. Один гребёт, один рыбу ловит, другие пока ещё малы для этих занятий, поэтому смотрят и учатся. Очень интересно выглядит отсмотр речных дельфинов. Лодка прибывает на место их постоянного места жительства, рулевой методично начинает стучать в борт, дельфины вылезают посмотреть, кто тревожит их покой, хотя давно уже знают кто. Через 10 минут фотосессии стороны расходятся довольные друг другом. Ночью смотрели кайманов. Гид рассказал, что перебили их почти всех недавно браконьеры проклятые, потом добавил – «мясо у каймана вкусное, сладкое», и облизнулся. После обеда ловили пираний. В первый день мы снимали с крючка их очень осторожно, на второй я утратил бдительность и одна из них тяпнула меня за палец. Капающую кровь, пока она не свернулась, я сливал за борт. Рыбалка у ребят тут же пошла на ура. Жареные пираньи были хитом вечера и далее присутствовали в меню постоянно. Мясо так себе, карасиковое напоминает. Гостей стало больше, прибыли оба Ибая, джунгли наполнились улыбками во всю пасть, но шведский стол кончился. На следующий день все разъезжались. Кто двигал оттягиваться на острова, кто дальше по континенту. Я стал ловить себя на мысли, что всё чаще и чаще заговариваю с окружающими на русском языке. А значит, настала пора возвращаться домой…