В истории осталось много городов-государств – и только один город-империя! Почему Рим стал державой, объединившей Средиземноморье, а Спарта, Афины, Фивы, Коринф, Карфаген – не стали?
Чаще всего можно услышать такие ответы:
«Римляне лучше всех воевали. У них были легионы. Это практичный народ. И помешанный на войне».
Парадокс – в том, что если быстро себя спросить «какие битвы с участием римлян – самые известные?», сразу попросится на язык: «Канны. Карры. Тевтобургский лес…» Список великих римских поражений можно продолжать, и он будет долог. Конечно, легион – чудесная военная машина, но как часто она буксовала...
В античном мире были и другие замечательные воины (завоевания македонян мне кажутся не менее удивительными, чем римские). Кроме того, «Рим агрессивен» – вообще не ответ. Все крупные государства античности были чрезвычайно агрессивны.
Что в Риме действительно уникально – это способность восстанавливаться после поражений. Ведь даже проиграв серию битв, римляне побеждали в войне.
В 113 г. до н. э. Гн. Папирий Карбон проиграл кимврам и тевтонам сражение при Норее, в 109 г. М. Юний Силан проиграл в новой битве, в г. 107 Л. Кассий Лонгин проиграл битву при Бурдигале и был убит, в 105 г. Гн. Маллий Максим и Кв. Сервилий Цепион потерпели чудовищное поражение при Араузионе, потеряв почти все свое войско. Однако в 102 и 101 гг., при Аквах Секстиевых и Верцеллах, Г. Марий разгромил кимвров и тевтонов и выиграл войну!
Что позволяло римлянам восстановиться после поражений, если таковые все-таки случались? Большой загадки в этом нет. Ответить можно двумя словами: мобилизационный потенциал.
В II веке до н. э., когда Рим завоевывал Средиземноморье, резервы республики вместе с союзниками (по Полибию) составляли 700 тысяч бойцов. Обычно в книгах древних числа такого порядка являются выдумкой... Но Полибию можно верить: большинство свободнорожденных мужчин Италии действительно могли быть призваны в легионы римлян и союзнические когорты. Естественно, армии такого размера невозможно было вывести в поле. «Большое войско» в античности – это десятки тысяч человек, собрать и снабжать больше не позволяла логистика. Однако римляне (в отличие от их противников) имели колоссальные резервы. Даже если случится катастрофа и большое 40-тысячное войско перережут до последнего легионера, Рим легко выставит новое.
А для его противников такие потери могут оказаться роковыми. У самых могущественных среди них резервы были на порядок ниже, чем у римлян.
Как же так получилось, что именно римляне могли собрать столько потенциальных солдат? А не пунийцы, не сирийцы или балканские греки? Здесь-то и начинается самое интересное!
Рим был одной из сотен и тысяч гражданских общин («городов-государств») Средиземноморья. Греческий полис, италийская civitas (и, вероятно, также, город финикийцев) – были устроены примерно одинаково: это небольшие общины граждан. Состоятельный гражданин почти наверняка был бойцом, поэтому с военной точки зрения эффективность города-государства была высока. Афинское государство – площадью размером с Люксембург! – вывело в бой при Марафоне целых 9 тысяч тяжелых пехотинцев. А это только небольшая часть гоплитов Греции…
Однако было две проблемы. 1) Полис размером с современный Люксембург – это, по меркам Древней Греции, просто огромный полис. 2) Возможностей расширить территорию и состав граждан полиса – было немного.
Естественно, и в среде городов-государств выделялись свои «великие» державы, которые были сильнее соседей и делались лидерами крупных городских союзов. Эти союзы становились более или менее неравноправными, граждане государства-гегемона могли извлекать из этого большие «дивиденды»… Ярчайший пример – это Афинский морской союз.
Такие «державы» оказывались непрочными. Союзники могли восстать и восставали. А держава-лидер не могла сильно расширить число своих граждан, чтоб изменить баланс сил в свою пользу. Быть гражданином – это привилегия, а быть афинским гражданином – привилегия тройная! Никто не хотел такими привилегиями делиться. Для греческого полиса естественна – закрытость.
Поэтому мир городов-государств оставался довольно стабильным. Да, число граждан может возрасти из-за естественного прироста. Но земли мало, и она вся обработана. Можно основать колонию за морем – но это будет уже новый город. Можно развивать ремесло и торговлю, но античный урбанизм имел серьезные ограничения (Рим стал «городом-миллионником» уже после того, как стал центром огромной державы). Можно, наконец, изгнать кого-то из соседей (как делали Афины) или превратить их в илотов (как поступали в архаической Спарте), чтобы отдать их землю своим гражданам. Но это разжигало ненависть всех остальных соседей и затрудняло экспансию (случай Афин). Или умножало число внутренних врагов до такой степени, что дальше расширяться было невозможно (случай Спарты).
Поэтому в классический период ни один полис не смог покорить всю Элладу. Это не могло сделать до конца даже Македонское царство, окрепшее на периферии Греции. А после Александра, в период эллинизма, в Восточном Средиземноморье уже господствовали царства и – в меньшей степени – федерации городов без единого лидера (Этолийский и Ахейский союз). Казалось, что в большой политике время городов-держав – проходит…
В этот момент на сцену вышел Рим.
Римляне – в отличие от греков – гражданскими правами делились. Это и делает Рим уникальным среди античных полисов.
Напомним, что гражданский статус – это привилегия. Нормальным людям не хотелось этой привилегией делиться. Римляне сделали, с точки зрения античности, нечто нетривиальное и даже противоестественное. Однако расширение гражданства – это и был тот «мотор», который позволил державе взлететь и завоевать мир.
Результат получился двояким. Во-первых, удалось во много крат увеличить число граждан, а значит, военную мощь. Во-вторых, получилось надежно привязать к Риму побежденных «союзников», особенно – их элитарные круги. Ведь эти люди могли надеяться в будущем попасть в число римлян.
Это и есть главная причина, по которой Рим сумел завоевать мир. Другие причины – второстепенные.
Все мои статьи, связанные с древней историей, можно найти в оглавлении журнала «Нетривиальная история».
Читайте также:
Римская революционерка и голова Цицерона
Семь страшных поражений в военной истории Англии