В начале было слово. И слово было…
– Вау, – воскликнула Соня, взглянув на персонажа. Она конструировала ее целый час, и результат не разочаровал: с экрана на нее смотрела хорошенькая куколка – короткие черные волосы, зеленые глаза с реалистичными длинными ресницами, губы, накрашенные рыжей помадой (Соня всегда о такой мечтала, но ей мама не разрешала). Из одежды она выбрала майку и джинсы-клеш. Черты характера ткнула наугад: пусть будет эксцентричной (слово-то какое умное, хотя одиннадцатилетняя Соня не знала, что оно означает), творческой и доброй.
– Вау, – повторила девочка, еще раз взглянув на нее. Назвала ее Симой и запустила игру.
***
Когда я оказалась посреди Оазиса, я не помню. В моем багажнике не было ни одного воспоминания. Я стояла у дома. Там была табличка с моим именем. Как я потом догадалась, знание имени было встроено в меня изначально. Как и черты характера. Мой характер определяется тремя параметрами: добрая, творческая, эксцентричная (знать бы еще, что это означает, слово-то какое странное!).
«Всего три характеристики – наверное, я довольно-таки примитивное существо», – подумала я, осматривая дом. Довольно скромный, по сравнению с громадой напротив. Зато у меня есть немного денег. Значит, в любом случае не умру с голода в ближайшее время. Делать-то я ничего не умею. Взглянула на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрело странное существо с рыжими губами. Что за помада! Как у тринадцатилетней девочки, за которой не доглядели родители! Интересно, она смывается? От мыслей меня оторвал громкий противный звук. Я догадалась, что это звонок в дверь. Там стояли такие же Симы. Соседи пришли поздравить с новосельем. Я их впустила. Они оказались тоже очень странными: говорили комплименты, набивались на душевный разговор, спрашивали о моей несуществующей карьере и дискутировали о существовании вампиров. Зато принесли печенье.
Я не хотела есть. От их одновременной болтовни разболелась голова. Я попросила, чтобы они ушли и оставили меня в покое. Наверное, они обиделись. Наверное, я повела себя некультурно. «Сима, в конце концов, это такие милые люди! Как ты поступаешь? Ай-ай-ай!» – так бы, наверное, сказала моя мама. Так ведь они говорят? Только мамы у меня не было. Вообще ничего не помню о прошлом. У меня в отделе «воспоминания» воспоминание только — о приходе соседей. Я упорно напрягала мозги. Не может же Сим с сознанием взрослого вдруг появиться посреди города из ниоткуда. Голова разболелась сильнее. Сознание не пускало меня дальше этого маленького воспоминания с соседями, словно ограждая мягким, прохладным барьером. Единственное, что мне удалось вспомнить о моей Маме – смутный звук, который она произносила — вау… ауу… аау...
Я вышла из дома и начала идти. Просто идти вперед. Исследую место, где оказалась! Может, тут даже неплохо, раз у меня есть дом и люди тут приносят печенье. Так, что у нас тут? Дома, дома, соседи приветливо машут руками (забыли они, что ли, что я их выгнала?). Мне уже хочется спать и есть, но я продолжаю идти. Прошла пару домов, кончился жилой район — что же там дальше? Мне не удается узнать. За мной подъезжает такси. Шофер вежливо интересуется — куда меня подвезти. Я так устала, что прошу отвезти меня домой.
Ложусь на кровать (мягонькая) и засыпаю. Во сне мне снится девочка Соня. У нее нет друзей, поэтому она постоянно играет в компьютер. Она ненавидит свои веснушки, ссорится с мамой и мечтает о рыжей помаде. Странно, я знаю о ней больше, чем о себе самой. Я не видела ее ни среди соседей, ни среди тех людей, что встречали меня на улице. Интересно, кто она?..
Наутро печенье стухло, поскольку я не убрала его в холодильник (кто же знал, что его нужно убирать!) и я отравилась. Если отравишься в этом мире, плохо будет по-настоящему (потом я поняла – это, пожалуй, единственное, что здесь бывает по-настоящему). Меня долго крючило. Никто не пришел мне помочь. У меня не было друзей, было лишь четверо людей, закрепленных за определением «знакомый». Есть ли люди кроме них в этом мире, я не знаю. Потом сломался унитаз, я его долго чинила, разломала еще больше. Я захотела есть. Пыталась приготовить садовый салат (выбор того, что я без навыков в этом мире могла приготовить, был невелик: садовый салат, жаренный сыр да макароны). Готовила я жутко: неловко прыгала с ножом вокруг блюда, зачем-то мешала салат с остервенением маньяка – так, что помидоры и зелень летали во все стороны. Но Соня за тем барьером, что нас разделяет, смеялась. Я это чувствовала, и мне стало получше.
***
Я долго исследовала города. Чтобы обойти все пространство этот мира, мне понадобилось три человеческих дня. Для Сима это достаточно много – почти половина жизни.
Мне здесь, в принципе, нравится: улочки ухоженные, есть бары, кафе, рестораны, парки для отдыха. Еще есть бассейны, библиотеки и даже ветеринарные клиники! Ходить, правда, можно только по дорогам. И нельзя, к примеру, обнять дерево (хотя откуда у меня, Сима, такое странное желание?)
Люди тут все улыбчивые. Но ведут себя подозрительно одинаково: готовы завязать душевный разговор, жаловаться на жару и дискутировать о существовании вампиров. Если Сим мне нравится, над моей головой появляется плюсик — значит, мы немного сблизились. Теперь можно сплетничать, шутить и даже щипаться. Но это примерно все. Нет, конечно, если Сим захочет, он может поговорить о чем-то, что есть в его базовых настройках характера: о природе, если он любитель природы, или там обсудить мир во всем мире, если добрый. Но я все хочу поговорить совсем о другом: помнят ли они, откуда взялись? Или они сразу родились в этом странном месте? Да никак не получается, вместо этого я рассказываю один и тот же анекдот, над которым все почему-то смеются. Видно, нет у меня такой функции.
Городов всего шесть: Виллоу Крик, Оазис Спринг, Ньюкрест, Манголия Проминейд, Ванденбург. Я не могу попасть из одного города в другой пешком. Только на такси. Как происходит перемещение — неизвестно, в такси затемненные окна. Выйти за пределы городов также не получается – сразу подъезжает водитель. Он — загадочная личность: денег за поездки не берет (что очень удобно, т.к. денег у меня не очень-то много), где живет — неизвестно, я не видела его ни в одном городе ранее.
Один из городов окружен лесами и реками, другой – у берега океана, третий – в пустыне. Красота! Правда, в лес мне попасть не удалось. В речке, а тем более в океане, тоже ни разу не искупалась. И на верблюдах по пустыне не прокатилась. Покину территорию кафе, тренажерного зала, библиотеки или жилого района, моргну — уже в такси. Я умоляла отвезти меня к речке, дать пройтись по лесам — водитель реагирует странно: в его пустых глазах читается надпись «error». Два раза меня вместо речки отвозили в библиотеку, три раза домой, один раз в бар.
***
Когда я прихожу в какое-то место, неважно – будь то библиотека, бар или ресторан – там сначала никого нет. Но стоит мне прийти туда, как на магнит стягиваются люди. Словно они появляются только тогда, когда появляюсь я.
Так я и не закончила ни школу, ни университет (некоторые Симы обучаются в этих заведениях, они высокоразвитые, у них на пять тем для разговоров больше), навыков у меня никаких особых нет. Соня (она все еще иногда в меня играет) приобрела мне гитару. Она сама такую хотела, но ей мама с папой не покупали.
Я на ней играю в людных местах, все пытаясь вспомнить то слово, которое делает меня непохожей на других Симов, слово, что бьется у меня в груди вместо сердца. Оно для меня –божественное откровение. Кажется, оно начинается и заканчивается на «у». Я так и пою, подтренькивая себе: «Ваау, ваау, ваау», – получается достаточно жутко, как скулеж: ауу, ауу, ааау. Но мне бросают монетки. Хоть я и опасаюсь других Симов слегка (они жутковаты в своих предопределенных действиях), но монетки мне нужны – на них я покупаю еду и делаю из нее разные блюда. Они уже не всегда сгорают. Хотя и выглядят они порой неплохо, вкус у них одинаковый, резиновый. Но есть это необходимо, чтобы мой показатель не падал на красное. Если он упадет до самого дна, случится что-то плохое. Я умру. Я думала об этом однажды, когда прошлась по кладбищу (да, у Симов и оно есть). Если уж исследовать, то исследовать все!
Еще я упросила Соню своими желаниями купить мне мольберт. Все-таки я творческая. Эта черта характера позволяет мне иметь такое желание и транслировать его для того, кто в меня играет. И начала рисовать. Ну как рисовать? – я водила-водила краской по холсту, потом получалась стандартная, заложенная программой картинка. Когда я немного прокачала навык, у меня появилась новая функция — рисовать то, что можно самой увидеть и снять на камеру.
Я писала звезды, а еще леса и реки, которые видно из моего окна, возле которых мне, увы, никогда не побывать. Каждый раз, когда я подхожу к ним вплотную, я упираюсь в мягкий прохладный барьер перед декорацией, которую мне никогда не позволят потрогать. Подъезжает такси. Водитель вежливо интересуется, куда меня подвезти. Черт бы его побрал!
***
Это случилось в спортзале. Я порой туда хожу, чтобы испытать настоящую боль в мышцах, настоящую усталость, чтобы по моей шее катился настоящий, вонючий пот. Такая вот дурацкая у меня мечта.
Там был один симпатичный парень: блондин, голубые глаза, стандартная, будто бы сконструированная девочкой-подростком красота. Уж не знаю, с легкой ли руки моей создательницы Сони или по своему, неизвестно откуда взявшемуся импульсу, я к нему подошла. В тот вечер Кевин предложил мне посмотреть на звезды. Он показывал мне созвездия: Пегас, Андромеду, Овена, Рыбы, Персея. Звезды были почти как настоящие. И в какой-то момент я подумала, что он – Настоящий. Что у него в груди бьется живая искра – чувство, которое вложил о его создатель. Думала так, пока он не начал показывать одно и тоже по пятому кругу. Я поняла, видя, как шкала моего настроение ползет от рыжего к зеленоватому вверх, он повторяет понравившееся мне действие снова и снова. Он любит природу, он – книжный червь, он добрый.
Наверное, он был бы славным, родись он в другом, более проработанном мире, на более многофункциональной игровой площадке. Наверное, он был бы интересным, если бы за него кто-то играл. Над моей головой взлетали и взлетали зеленые плюсики, обозначающие то, что мы стремительно идем на сближение. Кевин разгорячился, начал размахивать руками, почти как настоящий. Сплетничал, рассказывал о коллегах. Потом вдруг послал воздушный поцелуй, и появилась шкала романтики. Вот мы уже танцуем медленный танец под звездами.
«Интересно, это тоже все записано? Кем? Богом? Программистом? Соней?» – думаю я, когда он тянется ко мне губами. Ненастоящими, пахнущими пустотой и резиной.
***
У меня от Кевина родилась дочь. Имя стандартное, Клара. Его, как и все в этом игрушечном мире, навязала система. Я довела навык рисования до шестого уровня, рисую все, что вижу. Мои рисунки – это, пожалуй, единственное из того, что не зафиксировано заранее. Соседи порой приходят в гости (ходят они стандартным маршрутом, обходя каждый дом, и я подозреваю, что внутри у них пустота, что все мы — один каркас). Моя малышка… она славная. Черты характера я быстро узнала — добрая, дружелюбная, восторженная. Смотрю в ее пустенькие зеленые глаза. Неужели набор качеств ее характера, как и набор Кевина, ограничивается тремя этими качествами?
Соня уже давно с нами не играет, бросила как только поняла, что все интимные моменты в игре завуалированы — мы начинаем целоваться, потом откуда-то сверху летит ворох сердечек, и мы целомудренно прыгаем под одеяло. Что хотели этим сказать создатели игры, мне неизвестно — под одеялом, особенно летом, жарко, Кевин толкается, и вообще это глупо – лежать так, пока заставка не кончится. Соне скоро заставлять нас так прыгать надоело – она, как и я, поняла, что ничего нового не будет, и быстро разочаровалась. Потом ей подарили котенка, девочку, она назвала её Симой и теперь играет в нее, а к нашей игре окончательно утратила интерес (это я тоже увидела во сне).
Моей дочке Кларе будет проще – она родилась здесь, в базовом городе Симс 4 Оазисе. У нее нет вопросов, откуда она появилась. Для нее существуют только эти шесть городов. Она не спрашивает, что находится там, где заканчивается пляж, ей достаточно школы и двух подруг. Другие мамы – там, далеко, где живет Соня, наверное, хвалят своих детей, верят, что те особенные. Хотела бы я сказать то же самое про Клару, но это не так. Я пытаюсь все делать правильно: рассказывать о другом мире, о том, откуда пришла (честно говоря, я плохо понимаю –откуда, но всю свою жизнь пытаюсь вспомнить), о том, как искала выход отсюда из проклятых городишек. Но изо рта вырываются заранее записанные кем-то истории. Клара улыбается, хлопает в ладоши. Каждый раз одинаково – я знаю, ее реакции тоже записаны заранее. От этого мне больно, но показатель всех базовых потребностей светится зеленым, и я улыбаюсь, как резиновая светящаяся кукла Барби.
Я делаю все, чтобы она не выросла такой же, как все, эмписи. Чтобы что-то ей рассказать, я напишу книгу, назову её стандартно, так же, как все, «Единороги для Одри» или же «Пропажа помады с вишневым вкусом». Названия все продуманы, но книги еще не написаны. Обычные Симы листают лишь пустые страницы, а их навык (если это обучающая книга) сам ползет вверх. Выглядит это странно. Я не писатель, навык только на первом уровне, но эту книгу пишу по-настоящему. Вечером я подложу ее моей Кларе в портфель, пока она будет в душе.
Дочка, конечно же, не поймет. Что она может понять своей эмписшной головкой? Но я верю, когда-нибудь кто-то из того мира придет сюда. И он прочитает и будет знать, что он такой не один.
***
Клара ушла в школу ребенком. Вернулась оттуда, задула свечи на тортике – и стала подростком. У нее новые мысли и новые возможности — жаловаться на своих «предков», или целоваться с мальчиками при появлении шкалы «романтика». Стандартные функции для подростка. Но что-то мне подсказывает, что она нашла книгу и прочитала ее до конца. Сегодня ночью она подошла к ограде жилого района. Успела дотронуться до барьера – прохладного, мягкого, но не пускающего за границу, прежде чем за ней приехало такси. А после долго лежала и смотрела на звезды.
Пришло уведомление о моем дне рождения. Тогда я задую свечи на резиновом торте и превращусь в старушку. Что будет после задувания свечей на последнем тортике, я не знаю. Когда я думаю об этом, в моей игрушечной голове звучит одно слово: «Вау, ваау, ауу...»
...Интересно, будет ли на мне все та же дурацкая рыжая помада?
Автор Власова Александра
