ПОДРУГИ В МЕГАПОЛЮСЕ. (часть 1)

АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН. 04.07.47.

В районном центре Озерное, весна наступила, как всегда – нежданно. Солнце уже ослепительно светило с неба, таил снег, и где – то на пригорке, сквозь слегка обогретую землю, пробивалась трава. Обитатели городка, еще не сняли с себя зимние одеяния и выглядели нелепо со стороны. У людей срочно была одна забота; приобрести новый наряд в магазине, или старые вещи вытащить из сундука. Во всех домах шло сражение взрослых и детей. Так как их чадо не собиралось надевать старые вещи, с прошлогодними пятнами от сладкого мороженного. К слову сказать, некоторые заботливые родители, еще с прошлой осени стирали куртки, плащи и засунули их в пакеты, чтобы они не мешали летним вещам висеть в гардеробе. Теперь, это мятое, напоминало, когда – то швейное творение, которое в прошлом году с удовольствием носили их деточки, оно имело не товарный вид. И на уговоры родителей – подшить, распороть и переделать, дети отвечали отказом. Они предпочитали весну встречать в свитерах, со сверху накинутыми теплыми шарфами. Из всех детей, приметные были три подружки, которые дружили с детского садика и, до сих пор были дружны, они уже заканчивали учебу в школе. Их объединяла одна улица, ведущая к учебному заведению. Самая крайняя, по этой улице жила Валя Сотникова, миниатюрная девочка с личиком красавицы. Жила она в полной семье в небольшом доме; с бабушкой, с дедушкой, мамой, папой и тремя младшими сестрами. Бабушка сказала Вале:
- Пора тебе шубейку снимать, куртка уже высохла и поглаженная.
-Я выросла из нее, - ответила внучка.
- Да? – удивлено спросила бабушка и добавила. - Это мы сейчас исправим.
- Меня укоротите? – насмешливо, спросила Валя.
- Куртку твою сделаю короче, а то что отрежу, пущу на рукава.
- Не трудитесь, я не буду носить - это безобразие.
- Ты, что – дочь министра? Или мне украсть деньги у соседки, которая мне доверяет? – возмущенно, сказала мама.
- Не шумите, отец пришел с работы усталым. Я принесла от соседки журнал для тебя, Валя. Нынче в моде куртки укороченные, - сообщила всем бабушка.
Валя смутилась и смиренно спросила бабушку.
- Вы успеете мне к завтрашнему дню переделать куртку?
- Конечно, я отделку сделаю из плаща Сони.
- Не надо резать мой плащ, - заплакала самая меньшая из сестер. - Ну и что, что он маленький, все равно ходить я буду в нем, так как он мне нравиться. Я же не дочь Крючкова.
- А, кто такой Крючков, - спросил отец, откладываю газету в сторону.
Он, никогда не вмешивался в разговоры женского пола, но фамилия, сказанная меньшей дочерью, его заинтересовала.
 - Министр, какой – то.
-Артиста знаю, а министра нет, - сказал папа.
- Ну, Соня, быть тебе политиком, те тоже, кое - что с чем – то путают. Будешь всегда в подбитых туфельках ходить и газеты по утру читать, как папа, - сказала мама.
- Имею право, - сказал отец.
 Все засмеялись, то ли над Соней, то ли над папой, который, кроме работы и чтения газет, ничем не был увлечен. Ходил он на работу со сбитыми набойками на туфлях, а дома читал журналы, газеты, сидя в старом кресле, закинув ногу на ногу, в тапочках, подошва которых была продырявлена в районе больших пальцев. Бабушка порола куртку, мама гладила белье, Валя жарила оладьи, две сестры делали уроки за столом. Соня следила за своим плащом, поглядывая на папу, а папа, как всегда читал газету. 
В этой семье никогда не было сор, но подтрунивать они любили друг над другом. Сейчас там царила идиллия семейной жизни. А как весну встречала Валина подруга, Наташа, которая жила неподалёку от нее, по дороге к школе?  Наташа выросла в неполной семье. Папа, когда -  то пошел за спичками к соседу и не вернулся домой. Только через пять лет он приехал в городок к своей маме с новой женой и двумя маленькими детками. Приехал и остался жить в нем. Они встречались, так как городок был маленьким, но никогда Наташа не разговаривала с отцом. И папа, тоже не искал встречи с дочерью. А, мама Наташи, так и осталась жить в частном доме, который постоянно требовал ремонта, с дочерью, мамой, не имея внимания от мужчин. Три женских пола, и каждая со своим мнением, доводили их иногда до скандалов.
- Нет и еще раз, нет. Не просите, не надену я этот плащ. Он велик мне. Мама три года ходила в нем, и я год, как вешалка оттаскала его. Он такой серый, как наша жизнь, что выть хочется, - с криком возразила Наташа.
- Собралась до цветения вишен ходить в зимнем пальто? – сдерживая гнев, спросила мама.
- Ты зарплату получила, купи куртку, - кричала Наташа.
- Долги я отдала. Бабушка получит пенсию, тогда и куртку тебе купим.
- Одолжи, сейчас, у соседей, мы еще успеем в магазин, - посоветовала Наташа маме, сквозь слезы.
- Что? Я только сегодня им долг отдала. Знаешь, что, дорогая моя дочь, я тяну эту лямку пятнадцать лет, и никакой помощи от твоего отца. Сходи к нему, знаешь, где он живет и потребуй деньги на куртку.
-  И пойду, прямо сейчас пойду, - выкрикнула Наташа, накинув на себя зимнее пальто, выскочила на улицу.
- Зря ты ее к отцу отправила, Люся. Намотает она слезы на кулак и ни с чем вернется домой, - сказала бабушка, отлаживая в сторону спицы.
- Не зря. Когда – то ей нужно заглянуть правде в глаза. Пусть сейчас узнает, когда мы рядом и сможем успокоить ее.
Наташа вернулась вся в слезах.
- Нет у них денег для меня. Мама, жена папы сказала, чтобы ты поменьше тратила денег на мужиков, тогда у тебя были бы деньги для меня. О чем она говорит, я не знаю, мама?
Люся, присела на диван, закрыла руками лицо и расплакалась.
- Грех какой, наговаривать на твою мать, которая с тех пор, как ушел твой отец из семьи, забыла, чем пахнет мужчина. Вот у твоей подруги Веры, мать имеет мужчин, и та видит ее безобразия. А ты хоть раз видела, что кто – то заходил к нам? Не смей повторять, за глупой женщиной, такое обвинение, - выкрикнула бабушка.
Наташа еще сильнее зарыдала и убежала в свою комнату.
- Не ходи за ней, - приказала бабушка Люсе.
- Ты всегда говорила, не приводи в дом мужчину никогда, так как у меня дочь растет. И я слушалась тебя. А потом, уже никто не предлагал. Почему женщина востребована, да потому, что о ней бабы сплетничают, и мужики тогда проявляют к ней интерес, в очередь стоят, даже те, кто не знают за чем они в этой очереди.
- Ты имеешь ввиду, гулящих женщин?
- Нет. Помнишь мою одноклассницу Галю, что в область уехала жить?  Четыре мужа имела, последний умер от инфаркта. Так вот, сосед Николай у которого жена умерла, спрашивает у меня адрес Гали. Спрашиваю, зачем? Отвечает, что коль много мужей у нее было, значит она стоящая баба. А мне он не предложил ничего, даже не пошутил со мной. Спрашивается, почему я не интересна мужчинам, а я до сих пор лучше выгляжу, чем Галя, эта пигалица, метр пятьдесят с прической «Барбета».
- Ты другая.
- Другая? Что у меня органы местом перепутаны?  А я жила и была верной дочери, семье, дому и что я получила. Требования, требования и никакой жалости ко мне.
- Я имела ввиду, залетных мужчин не приводи, а нового мужа, хоть, сейчас.
- Кто возьмет женщину в потёмках? Молодые, когда женятся, то это норма, так как первый муж, первая близость и больше никто не знает, что есть где – то еще что – то. Каждый мужик хочет узнать, подходит ли ему женщина или нет. И так же, женщина думает.
- Что ты имеешь ввиду.
- Какая вы отсталая, мама. Ну, приведу я с улицы мужчину, начнем узнавать друг друга. Вдруг, он окажется приложением ко мне, а не мужем. Или я окажусь для него сухоструйкой, так как он не будет люб мне. Что тогда? Разводиться?
- Совсем запутала меня. О чем у тебя голова забита, тебе уже сорок лет, а ты оказывается думаешь о мужчинах, - нервно сказала Люсина мама.
- Мама, редко думаю, но думаю потому, что я еще женщина, а не ломовая лошадь. Кажется, кто – то царапается в дверь. Пойду, открою.
Люся открыла дверь.
- Вася?
- Да, Наташа прибегала ко мне. Наличных денег не было у меня. Ушел я от Оксаны.
- Заходи.
- Мама, Вася к нам пришел, не жури его. Кажется, он деньги принес. Как всегда, оправдывается, говорит, что от жены молодой ушел, - сказала Люся маме.
- Как тебе это удалось?
- Сказал, что к соседу за спичками пошел.
Женщины засмеялись.
«Дамский производитель. Две дочки, подрастающие у Оксаны, забот много, а тут Наташа уезжает в Москву. Тут, не нужно ни о ком заботиться, вот он - поразмыслил и пришел», - подумала бабушка Наташи.
- Проходи, дорогой зятек. Буду ужином я тебя угощать. Наташа, - крикнула бабушка.
Заплаканная Наташа выглянула из – за двери.
- Ужинайте без меня. Сыта уже. Папка. Папка пришел. Деньги принес?
- На машину собирал, теперь, отдам тебе на поездку в Москву. Деньги тут, на книжке они.  Когда школу закончишь, тогда и снимем.
- Люся сходи и одолжи деньги. Отпраздновать нужно возвращение Василия.
- Я сейчас, - сказала Люся и накинув плащ, который был на двоих, выбежала в сени.
- А, ты Наташка, иди, учи уроки, поговорить мне нужно с зятьком.
- Ну, бабушка…
- Кому сказала?
Когда Наташа ушла в свою комнату, Василий заволновался.
- Будете меня воспитывать?
- Нет. Снова Люся поверила тебе.
- Потому, что любит меня. Я женюсь на ней.
- Нет необходимости, так как вы до сих пор не развелись.
- И то, правда. Все некогда мне было…
- Чтобы ты больше не ходил за спичками, я куплю тебе с пенсии коробку зажигалок. И чтобы, я вам не мешала жить, то уеду жить к сестре в деревню, одна она осталась.
- Я больше никогда не брошу Люсю. Мне сподручнее спичками пользоваться.
В комнату вбежала взволнованная Люся.
- Почему стол не накрыт?
 - Сейчас, - сказала бабушка и пошла на кухню.
 К ней пришла Наташа.
- Помочь тебе, бабушка? Я подслушивала ваш разговор. Думаешь, он сбежит?
- Не сейчас.
- Я тоже так поняла, когда он возвращает себе право на пользование спичками. Что делать будем, бабуля?
-Пусть мама радуется. Ты в Москву уедешь, а я в деревню. Может быть, так мы сохраним их друг для друга, не мешая им жить вместе. Ну, такой у меня зять, что с этим поделаешь. Везде оставляет себе проход, поэтому не развелся он с твоей мамой, много лет назад.
- Бабуля, ты у меня самая умная.
Третья подруга из девочек, Вера, жила с мамой, Ольгой.  Они пять лет назад похоронили Алексея, мужа Ольги, отца Веры, разбившегося на машине при исполнении милицейского долга. Какого долга, Ольга толком ничего не узнала от начальника управления. То ли с напарником они сидели в засаде, в машине, высиживая, когда проявиться преступник в действиях. Караулили они Витьку малолетку, который в школе спер магнитофон. То ли нашли место в конце улицы, где можно помянуть тестя напарника, умершего накануне трагедии с Алешей. Они перевернулись в кювет на большой скорости, напарник остался жив, а Алеша… Еще на поминках Алексея Ольга много пила и не пьянела. Жена одного милиционера сказала:
- Господи, какая она малая ростом, а пьет за столом больше мужика и не пьянеет. Быть беде…
И беда не покидала Ольгу. Похоронив мужа, она ежедневно распивала самостоятельно бутылку водки. Потом, ее тянуло на улицу и через год у нее появились друзья, те, были не против помянуть еще раз Алексея.  Потеряла она работу бухгалтера, ее пожалели и перевели работать продавцом магазина, там тоже ее жалели и разрешали продавать продукты, находясь под «мухой». В прошлом году, терпение у директора магазина лопнуло, и он уволил Ольгу с работы. Жили они на пособие потеря кормильца. Вера давно уже поняла, что если она не будет заботиться о себе сама, то мама о ней не позаботиться, так как той часто не было дома. Раньше маму посещали «свободные люди в полете», не обременённые ничем, кроме того, где взять деньги на очередную выпивку. Вера ненавидела собутыльников Ольги, она вылазила через окно, летом или зимой, не важно, лил ли дождь на улице или шел снег, она шла к телефону – автомату и звонила в милицию, заявляла, что ее мама снова пьет. Милиция приезжала и всю компанию садила на пятнадцать суток. Это было тогда, когда ей было двенадцать лет, но она отучила всех собираться в их доме. Все знали милиционеры Веру, помнили ее доброго отца и жалели  мать, и дочь. Веру взял под свое покровительство начальник милиции.  Он специально съездил в питомник, где выращивали собак для охраны некоторых заведений, и привез ей щенка в школу, год назад.
Увидев Веру, он изумился:
- Вера, куда ты растешь? Ну, вся пошла в отца. Сколько, метр восемьдесят семь уже?
- Метр восемьдесят, фельдшер в школе сказала, что расти я больше не буду. За щенка спасибо, пахнет он нежностью.
- Нежностью? Ты посмотри какое у него черное нёбо, на врага зверь будет, а  того, кого любить будет, преданней не бывает. Это же родовитый кабель, немецкая овчарка. Поняла меня?
- Да, спасибо.
- Тут мы посовещались и решили Ольгу направить на принудительное лечение. Подержишься месяц сама?
- Четыре года уже держусь.
- Знаю. Ты, дочка, если кто тебе хоть руку протянет, сразу скажи мне, я тому яйца вырву, сам лично. Поняла?
- Да никто ко мне не лезет. Все знают о том, что вы им такое можете сделать, а теперь, еще Рекс у меня есть, вместо брата, прорвемся.
Разговор этот был в прошлом году, и щенок уже превратился в крупного пса и был всецело предан хозяйке Вере. Лечение не помогло маме, она снова работала в магазине, но вечерами где – то пропадала и приходила слегка навеселе. Вера заканчивала школу. Был апрель месяц. Мама спала, а Вера стирала куртку. Пошла с ведром, вылить мыльную воду под забор.  Возле забора стоял мужчина.
- Вера, позови маму?
- Спит она, завтра ей на работу. Шел бы ты, дядя Семен, своей дорогой, а то Рекса на тебя натравлю.
- Не надо Рекса… У меня сегодня день рождение…
- У вас с женой каждый день рождение.  Рекс, ко мне…
Мужчина побежал от забора, крича:
- Вымахала дылда, а не понимает, что нельзя собак травить на людей.
- Вы, люди? А ну Рекс, порви ему штанину, чтобы дорогу забыл сюда.
Вера выпустила собаку за забор. Пес прижав уши к голове, помчался, как стрела за дядей Сеней. Тот, заскочил в чей- то двор.
- Помогите, - кричал он на все горло.
Вера взяла с лавки поводок, пошла на крик.
Через четыре дома во дворе чужих людей, дядя Семен ополоумел от страха.
- Вера, убери собаку, - приказал хозяин дома. - Нельзя своего зверя натравливать на людей.
- А, спаивать мою мамку можно?
- И ты права. Вера, уберет собаку, а ты иди домой, Семен.
Утром, проснувшись, Вера выбежала во двор, снять стиранную куртку. На ночном морозе она задеревенела, и Вера забежала снова в дом.  Она нашла папин теплый свитер. Надела его сверху школьного платья.  Заглянула в мамину комнату, та уже убежала на работу.
- Вера, Вера! – кричали подружки возле ворот, на них нехотя и лениво гавкал Рекс, привязанный к будке.
- Сейчас.
Вера схватила портфель и выбежала во двор.
Девочки тоже были в свитерах и в теплых шарфах на шее.
- Моя куртка не высохла, а вы чего так оделись?
- За компанию. Моя куртка еще в магазине.
- А, мою, бабушка еще не дошила.
- Вера, у меня новость, - сказала Наташа. – Папа к нам вернулся, навсегда.
-От молодой жены ушел? Это здорово. Мой уже не вернется, - грустно сказала Вера.  – Честно, я рада за тебя, Наташа.
- Девчонки, я слышала по радио, что нефтяной институт в Москве набирает студентов. Там такие льготы...
- Какие? – спросила Вера.
- Общежитие - это раз. А после окончания института, направляют работать на Север. И сразу молодому специалисту квартиру выдают - это два. Там такие деньги специалисты гребут лопатой от нефти, мама не горюй – это три.
- То, что мне нужно. Увезти маму из этого края.
- А, давайте все вместе туда поступать будем.
- А, я не потяну, так как у меня нет дружбы с математикой, - сказала Валя.
- Ладно. Я и Вера в институт нефтяников, а ты в театральный. Вон, какая красавица, ты у нас родилась. Все будем жить в Москве.
Три девочки в свитерах в прохладную весну шагали в школу, им было всего лишь по семнадцать лет. Они шутили, мечтали о Москве, Валя забегала наперед и декламировала стихи Блока.  Девочки были счастливы и размахивали своими портфелями. Это была весна девяносто пятого года.
Прошло два месяца, подружки успешно сдали экзамены в школе. Они готовились к выпускному вечеру. Увидев, воздушное платье Вали, которое ей спешно шила бабушка, Вера загрустила. У нее не было нового платья, а мамины платья были ей очень малы и, не было денег в семье, чтобы купить его в магазине. Она решила не идти на выпускной вечер, так как деньги не сдала, их в доме тоже, не было. За день до выпускного вечера она зашла в школу за аттестатом.
- Выдам, как всем, на выпускном вечере, - сказал директор школы.
Вера молча смотрела в пол и, не выходила из кабинета.
- В чем дело, Вера?
- У меня нет платья.
- Приходи в том, в чем в школу ходила.
- Мы не сдали деньги.
- Велика ли беда? Молодежь будет танцевать, а не кушать трапезу, не переживай. Ты хорошо окончила школу и хочешь себя лишить праздника?
Вера заплакала.
- Ни разу не видел тебя, плачущей. Мы все сейчас исправим. Пошли к учительнице по труду, Марье Антоновне, что – то она придумает.
Марья Антоновна в классе подшивала занавески на окна.
- Марья Антоновна, дружок, нужно Вере сжить на выпускной вечер платья. Успеешь до утра?
- Успеть можно. Но, с чего сшить -то?
- Да, с чего сшить? - спросил директор школы у Веры.
- Не знаю, - растеряно ответила Вера и слезы у нее набежали на глаза.
- Не плач. Там нейлон привезли на портьеры в мой кабинет и в приемную…
- Вы, что? Семен Яковлевич, если я ей отрежу на платье, то у вас не будет штор. По разнарядке этот шикарный материал выдали, как будете отчитываться?
- Как единица, а не метраж. В приёмной сделаем до батареи, цветы поставим… Ну, в общем сама покумекай, как сделать Вере платье.
- Такой дефицит, тут, каждая хотела бы чикнуть себе на кофточку, а тут платье. И не малое. Не на дюймовку я шить буду.
 Вера густо покраснела, развернулась и выбежала из класса.
- Марья Антоновна…
- Что Марья Антоновна?  Мерки у меня ее есть, где – то записаны, кроили сарафан на уроке…
- Вот и сарафаном сделай, чтобы пышное было, как у принцессы.
- Чего так заботитесь о ней?
- Долги отдаю дочери друга. Мы в школе с ее отцом в одном классе учились. Смелый Алексей был, тонул я на реке, выпивши был, он тоже был выпивши. Это было в десятом классе. Так он один кинулся меня спасать, вытащил…
 Вера такая же, как Лешка был, не пройдет мимо беды.
- Вы пили горькую?
- Дураками были. С тех пор не нюхаю даже и не купаюсь в речке. Давай, не жадничай материал, спишем как – то его в конце года.
- Сделаю платье, как у принцессы. Обещаю.
По дороге Вера встретила подружку.
-  Вера, пошли в магазин, поможешь мне туфли выбрать, папа денег дал, - сказала Наташа.
- Все забываю спросить тебя, как приживается твой папа?
- Дыхнуть с бабушкой боимся. Вроде наладились у них отношения с мамой. На днях бабушка уезжает в деревню. С пенсии она купила ему две сетки спичек. Такой у нас папа, ничего не пропишешь. Должна в магазин прибежать Валя, туфли покупать. Вера, мы все купим дешевые туфли и тебе тоже. У тебя тридцать девятый размер, подыщем.       Так, мы с Валей решили.
- Нет, у меня есть туфли, еще зимой мы с мамой купили, - соврала Вера подружке. - Ты иди сама, мне Рексу нужно костей набрать на заводе.
На мясокомбинате работала мастером папина родственница, тетя Алла. Она не могла простить Ольге пьянство и, по этой причине, не общалась с ней. А с Верой она поддерживала отношения и призывала приходить к ней на комбинат, для поддержки семейного бюджета. Выпишет она на копейки кости, а в них обязательно положит кусок мяса или палку колбасы. А когда появился Рекс у Веры, то та ходила уже раз в неделю к воротам мясокомбината. Вот и сегодня, Вера стояла возле ворот и просила охранника вызвать Аллу Викторовну.
- Надоели вы мне уже, попрошайки. Алла еще в прошлый раз со мной не рассчиталась.
- Вы уже мне об этом говорили, сегодня она рассчитается.
По двору шел рабочий.
- Колька, позови мастера Аллу. Пришли к ней, и я ее жду.
Пока родственница не пришла, охранник рассказывал Вере - на сколько хитрый народ пошел, эти бабы.
- Воруют по – черному. Все воруют. Мужики делятся сразу, а бабы норовят все себе заграбастать. Представляешь, палку колбасы мужики привязывают к ширинке. Мужики, кроме колбасы ничего не выносят. А бабы, такое мудрое племя, слава Богу, что целлофан на комбинате есть. На бока налаживает фарш, а в лифчики - куски мяса. Утром идет худая, как щепка, а с работы павой плывет. И колбасу, как мужики выносят в штанах.
- Скажите такое…
- Правду говорю. Через день ревизию делаем в сумках, а в лифчик лезть бабы не позволяют. Приняли женщину на работу. Теперь, держись бабье племя.
- Привет, Вера. Вот тебе пропуск на кости, - сказала Алла Викторовна охраннику.
- А если взвесить?
- И тебе я принесла, не ной, - сказала Алла и подала ему в другом пакете кости.
- И на этом спасибо.
Они отошли в сторону.
 - Тут мне этот охранник такое рассказывал…
- Всех он подозревает. Не слушай его. Директор разрешил есть столько в цеху, сколько желудок выдержит. Раз в неделю он выписывает мясопродукты по такой цене, что воровать не нужно, можно купить и на всю неделю хватит. Это называется - отоварка. Там колбасу в костях я положила, она как кости пошла по цене.  Его это не касается. Приходи через неделю. Прости, не могу прийти я на выпускной вечер к тебе, а подарок мы тебе приготовили.
Алла вытащила из халата коробочку.
- Золотая цепочка, это тебе от меня и от твоего деда. Хоть, помнишь его?
- Смутно, как похоронили папу, больше он не приезжал к нам, в лесу своем окопался.
 Мамы дома не было, она была на работе. Вера выбрасывала старые списанные тетради, любуясь своим ровным почерком. Усидчивости ее приучила жизнь, помнит она, как перебирала последние крупинки гречки, когда мама была в разгуле, и дома не было еды. Тогда, Вера перебрав крупинки, сварила чашку каши, разделив ее между собой и мамой, которая спала непробудным сном. Вспомнив это, Вера тяжело вздохнула: «Тогда мне было тринадцать лет».  Позже, она случайно в городе встретила красивую женщину, Аллу и та ей сказала, что они дальние родственники. Она привела ее к себе домой, накормила и дала мясопродуктов домой. Алла подарила Вере кулинарную книгу.
- Ничего сложного. Большая уже, вари сама супы, коль, маме некогда. А костями с мясом я тебя обеспечу. Картошка у тебя своя есть с огорода. С голода не помрете.
 И Вера научилась готовить.
Она сходила к реке, выгуливала Рекса, возвращаясь, зашла к Вале.
- Я с собакой, выходи, посидим на лавке возле ворот.
- Я так волнуюсь. Завтра прощание со школой. Потом, повезем документы в Москву.
- Не знаю… Как мне жить дальше. Тетя Алла приглашает меня на комбинат работать. Наверное, я никуда не поеду с вами.
- Ты, что? Нас отпускают в Москву, лишь потому, что ты с нами поедешь. Родители считают, что у нас ветер свистит в голове, а у тебя – нет.  Вера, пойми – это же город. Большой город. Не поступим, пойдем там работать и женихов там же найдем. Понимаешь?
- Понимаю, только сейчас от этого у меня в кармане денег не прибавятся. Ладно, пойду, мама скоро с работы придет…
- Вера, мы что – то придумаем.
Утром проснувшись Вера разбудила маму.
- На работу пора.
- Я отпросилась, у тебя же сегодня выпускной вечер.
- Что будешь делать до шести вечера?
- Спать, - сказала мама и повернулась на бок.
Олю, что – то осенило, и она резко села на диван.
- Не повезло тебе со мной, дочь. Прости. Вот, что я подумала. Ты уже взрослая, подслушала, как ты с девчонками говорила во дворе о Москве.
Отпускаю я тебя.
- Как же ты без меня будешь жить?
- Как – то проживу. Нельзя, чтобы человек с утра до ночи был счастлив, как было у меня с Алешей, пришла серая полоса, не справилась. Хочу, но не могу. Продаю в магазине продукты, а слева она стоит, окаянная. Пока не прикасаюсь к бутылке, чтобы продать, до тех пор не думаю о том, что хочется выпить.  Продала, хоть одну бутылку, сразу тремор в руках и в ногах. Обещаю тебе, что лягу в больницу и не буду оттуда выходить, пока не выгонят меня врачи. Вера, вот еще чего я придумала. Давай мы подстрижём тебе хвост. Тощий он. А в короткой стрижке волосы будут пышными, и волнистыми, как у папы твоего. А, Вера, я умею.
- Точно?
- Да, всего лишь две линии, одна у шеи, а другая - по брови.
После всех процедур мама сказала:
- Ты посмотри, какая ты у меня, красавицей сразу стала. Рекс рвется с цепи. Пойду, узнаю, кто пришел? Не переживай, мои сюда уже не ходят. Рекс отучил Сеню пить. Хочет он жену свою привести к нашим воротам, чтобы та от страха побежала и тоже бросила выпивать, - смеясь, сказала Ольга.
Она сразу вернулась и протянула Вере большой пакет.
- Семен Яковлевич передал. Что – то там такое красивое и розовое. Ну, давай скорее вытаскивай. Какое красивое платье, замочек сзади, а впереди роза. Да пышное какое. Вера, примерь.
- У себя. Не подсматривай, выйду в нем и посмотришь.
- К этому платью нужны туфли – лодочка.  Нужно срочно одолжить деньги.
- Не спеши, покажусь тебе, сначала.
Оля с нетерпением ожидала, а потом постучала в дверь комнаты дочери.
- Ну, выходи!
На пороге стояла ее дочь.
- Вера, так я видела в французском кино. Лифт переходит в бретельки. Только там черное было. Боже мой, до чего красивое у тебя платье. Розовый цвет оттеняет твою смуглую кожу. Надо волосы тебе на бигуди накрутить. Где же термические бигуди? Ах, да я их отдала подруге. Сейчас принесу.
Ольга убежала одалживать деньги и забрать бигуди у подружки, а Вера принялась готовить суп на обед.
Вера успела и поспать, а мама все не приходила, было уже на будильнике около четырех дня. Она поняла, что мама засиделась у подруги и забыла о том, что она так нужна своей дочери в этот значимый для нее день.
Вера вытащила белые полукеды, намылила их, выстирала, вытерла и надела на ногу, чтобы те быстрее просохли. За ней зашли подруги с родителями и бабушками, и Вера поспешила. Увидев ее Рекс спрятался в будку, так как на него надвигался розовый туман, повизгивал.
- Рекс, это я твоя подружка и хозяйка. Не узнал меня?
Пес виновато заскулили и выполз на брюхе из будки.
Девочки в белых нарядных платьях, радостно встретили Веру.
 В школе им вручили аттестаты и началось гулянье. Родители заняли места за столами, заиграла музыка и ребята сразу побежали танцевать. К подружкам подошел Семен Яковлевич.
- Какие планы на дальнейшую жизнь?
- Уезжаем поступать в Москву.
- Не секрет?
- Нет, в нефтяной институт.
- Вера, ты правильный человек, почему тебе не продолжить работу отца? А ты, Наташа, хорошо математику знаешь. Но, у тебя коммерческая жилка течет. Ну, о Вале я говорить не буду. Скажу одно, плачет по тебе театральный институт. Не совет даю, а высказываю мысли вслух. Знаю одно, хорошие вы девчонки и стержни у вас есть. С первого класса вместе, проверенная дружба временем. Удачи вам девочки и не забывайте нашу школу.
Семен Яковлевич перешел к другой, не танцующей, группе ребят.
- Директор прав, ну, какой из меня нефтяник. Затеряюсь я в тайге со своим маленьким ростом, - сказала Валя.
Несколько раз подруг Веры мальчики приглашали на танец, а Вера оставалась одна, стояла, опирая стену. Она услышала рядом с собой, чей – то девичий голос сказал:
 - Митька, ну пойди Веру пригласи на танец. Стоит одна. Ну пойди…
- Чужая она какая – то стала, - ответил Митька.
- Да, и дурацкое у нее платье с розочкой на боку.
- Секрет скажу, я все знаю. Директор разрешил сшить платье ей из своих штор.
- Да, ты что?
- Точно. Мамка у нее алкоголичка, разве не знаете.
Вера подошла к группе, говорящих девочек.
- Ты почему плохо отзываешься о моей маме? Даже, если это правда, то это касается только меня, - сказала Вера и схватила девочку за руку.
- Отпусти, прости меня, кажется я испортила тебе праздник, - сказала одноклассница, бледнея.
 Вера выпустила ее руку и вышла из зала.
- Смоляк, ты куда? Ну, пошутили мы, прости, - кричал ей вслед Митя.
Вера шла домой и слезы капали у нее из глаз. Она сама не знала отчего она плакала. От подслушанного разговора одноклассниц, или от того, что рядом с ней не было мамы, а может быть, от того, что почувствовав себя принцессой в розовом пышном платье, зная о том, что завтра она наденет на себя застиранные брюки. Рядом с ней остановилась машина.
- Девушка, а девушка, может быть, вас подвезти?
Вера повернулась и увидела милицейскую машину.
- Тю, это же дочка Алешки Смоляка. Куда топаешь, Верка?
- Домой.
- Вера, слышала, дядю Колю, нашего начальника, сегодня на пенсию провожают. Бал дает он в актовом зале.
- Бал… На пенсию? А как же мы?
- Не волнуйся, заместитель за него остается, сам слышал, как Николай Николаевич сказал ему, что, мол, семью Смоляка не обижай. Уезжает он к сыну в Крым.
Вера, ты куда побежала, твой дом в другой стороне.
- В милицию иду, к дяде Коле.
- Мы подвезем тебя. Пьян он, завтра поговорила бы с ним.
- Нет, сегодня.
В милиции дежурный с удивлением посмотрел на высокую девушку в розовом платье, которая требовала, чтобы ее пропустили к начальнику милиции.
- Никого, уже нет.
Милиционер, который привел Веру, сказал:
- Не узнал, это Алешки Смоляка дочь.
- Как ее узнаешь, при наряде. Пропустить? - спросил он у дежурного капитана.
- Наверное с Ольгой, что – то…  Пропусти. В актовом зале начальник, вызовешь.
В актовом зале играла музыка и пары в гражданских одеждах танцевали. Дядя Коля сидел со своим заместителем за столом и они, о чем – то спорили.
- Дядя Коля!
- О, Вера, проходи к столу, пить тебе еще рано, поешь вкусняшки.
- Узнала, что вы уезжаете, - сказала Вера.
- Ну да, через неделю, еду с женой к сыну. Ты, что – то хотела? Что – то с Олей?
- Ничего. Как - всегда. Я хочу уехать из города в Москву.
- Пошли в мой кабинет, поговорим.
 К ним подскочила секретарь Нина.
- Ну, чего прицепилась к человеку, гуляет начальник. Его праздник сегодня.
- Это Алешки Смоляка дочь.
- Знаю.  Очень похожа на Алешу. Ну и что... Коля…
- Отвянь, пошли дочка. Не обращай внимание на выпивших женщин.
Заместитель Николаевича сказал Нине, у которой испортилось настроение.
- Иди, за ними. Вера созрела, как спелая вишня, чего доброго соблазнит она старика.
 Они сидели в кабинете, Николаевич сказал Вере:
- Созрела, как персик. Выпьешь чего-нибудь?
- Смолы горячей. Дядя Коля, это я – Вера, Алешина дочь, а не шалава с улицы.
- Понимаю. Прости. Чего хотела от меня, Вера?
- Хочу получить от вас рекомендации, чтобы работать в милиции в Москве.
В кабинет заглянула Нина.
- Николай Николаевич, что пожелаете? Чай, кофе?
- Что? Сгинь, и тут от тебя нет у меня просвета.
- Поняла, -  сказала Нина. – Вам кофе, а несовершеннолетней девочке – чай.
Нина вышла и не закрыла плотно за собой дверь.
- И так всегда, подслушивает если, у меня в кабинете сидит… Ну, ты не дама, а Вера… Говоришь, чтобы дал я рекомендации для столицы. Из районного городка? Кому будут там нужны мои каракули? Зачем это тебе?
- Не потуплю в институт, пойду работать в милицию.
- Нина! – закричал Николай Николаевич.
Вбежала тотчас в кабинет Нина.
- Кофе еще не готов…
- Бери лист бумаги и пиши. Вере нужна рекомендация, как…
- Как человеку, который помогал милиции в работе, - сказала Вера.
- Не понял…
- А, чего понимать. Четыре года назад вы посадили на пятнадцать суток вора – рецидивиста, который у нас вечером выпивал… Потом, говорили мне, что уже два года за ним все гонялись.  Тете Нине я помогаю выписывать повестки и разношу их, когда это требовалось. Когда тетя Нина меня позовет, то я мою полы в вашем кабинете.
- Это правда, Нина? Ребенка посылала с повестками?
- А, что тут такого? Было раз. В чем дело, Николай?
-  Что писать тебе, Вера?
- Пишите рекомендация – характеристика. Укажите, что я дочь милиционера, погибшего на посту, помогла … и прочее, характеристику мне хорошую напишите, внештатный блюститель порядка и прочее.
- Поняла? – спросил Николаевич у Нины.
- Куда понятней. Только, засмеют нас все там.
- Пусть смеются, я поставлю печать и распишусь, а ты не причем.  Пиши.
Характеристика – рекомендация были подписана и поставлена гербовая печать.
- Спасибо вам за все. Кажется, все.
- Нет не все дочка, пошли в актовый зал.
Николай Николаевич положил в сейф печать, вытащил оттуда пачку денег и кинул в фуражку.
В актовом зале веселье шло своим ходом.
- Прошу внимание. Это дочка Алеши Смоляка. Все мы его помним. Его дочь уезжает учиться в Москву. Кто сколько сможет, бросьте в фуражку. Нина обойди всех.
Наполненная милицейская фуражка до верха деньгами вернулась к Николаю Николаевичу.
- Я сейчас, -  сказала Нина и сняла с какой – то женщины платок с шеи.
Деньги пересыпала в платок, завязала в узел.
- Теперь все, езжай, учись дочка. На первое время хватит, а там сама думай, как дальше жить. Ну, об Ольге я дал уже своему заместителю распоряжение, чтобы помягче с ней обходились.
- Спасибо, - прошептала Вера и не знала дальше, какими словами благодарить всех.
- Нина, пусть дежурный даст машину, чтобы Веру отвести домой.
- Вера, повезло тебе, все под градусом и все на празднике, а в будний день и копейки не выпросили бы, - сказала тетя Нина.
 Вера вернулась домой. Дверь была на замке, значит, мамы еще не было дома. Она присела на крыльцо и, задумалась, куда ей спрятать деньги, чтобы мама об этом не узнала, так как проговориться где – то и, кто – то может из ее друзей навестить их, и украсть. Думала долго, ничего не могла придумать. Она зашла в дом, переоделась, свое волшебное розовое платье, повесила в мамином шкафу, так как в ее комнате были только полки. Поужинала холодной картошкой с подсолнечным маслом и ушла к себе в комнату. Деньги, не считая, в том же платке, положила под матрац. Вера заснула и снился ей сон, как будто бы она в розовом платье, как бабочка летает над большим городом. Была ли это Москва или областной центр, она не знала, так как не была нигде, кроме своего городка. Но, чувство полета, она запомнила и жила этой свободой всю ночь. Сквозь сон она слышала, как вернулась мама с кем – то. Два женских голоса смеялись над чем – то и, Вера расслабилась, так как опасения со стороны приятного женского смеха не почувствовала, заснула глубоким сном. Утром она поднялась с кровати, проверила содержимой под матрасом – платок с деньгами был на месте.
- Мама, на работу тебе пора.
- Да, да я сейчас. Который час? О, Господи, я опоздала. Прости дочь, задержалась я, а потом появилась в школе, а тебя не было, пошла домой, увидела замок, не стала заходить. Была у знакомых, там твое окончание школы мы и отметили. Да, так отметили, что меня Марфа домой привела. Полночи смеялись над ней, она такая толстая, все примеряла твое платье, как у принцессы.
- Примеряла?
- Не одевала, а только накинет его на себя, а оно ей до половины в талии. Ха – ха, - засмеялась мама.
Вера бросилась к шкафу. Платье там не оказалось.
- Мама, где платье?
- Как, его нет?
- Мама, кто такая Марфа?
- Не знаю. Она у Феди была, а потом провела меня и ушла.
- А, ты заснула?
- Ну, да.
-  Мама, это единственное платье, которое мне принесло удачу. Мне в нем в милиции деньги дали на поездку в Москву.
- И ты взяла? Они меня в «вытрезвиловку» возили и, там закрывали…
Ольга заплакала.
- Мама, как ты могла привести чужого человека в дом?
- Я найду платье. Я пойду к Феди.
- Не надо никуда ходить, а то снова там засидишься. Считай, что не было его у меня. Иди на работу. Сначала, позавтракай. 
Позавтракав, Ольга ушла на работу.
Вера понесла в школу свои учебники, чтобы сдать их в библиотеку. Проходила мимо многоэтажек и увидела рекламу Авиакасс. Там, она узнала, что вылет на Москву, только из областного центра. Прикинула по деньгам, она поняла, что может полететь, сдать свои документы в нефтяной институт. Сдав книги, она прошла свой дом, на котором весел замок, пошла к Вале, узнать о том, как прошел выпускной вечер.
- До утра сидели у реки. Все по парам разбрелись, но ты же знаешь моих, нас с Наташей караулил мой и ее отец, до утра, чтобы нас никто не потянул в кусты. С ними мы вернулись домой.  Ничего интересного не было, только комары нас сильно покусали. А, ты чего сбежала?
- Скучно стало. Вы что – то решили, когда будете ехать, сдавать документы?
- Папа нас повезет в Москву, он, когда – то там учился, даже работал там, до женитьбы на маме. Так что гони деньги на билет. Поедем вместе. Мы вчера долго думали над тем, поступать ли нам в нефтяной институт и решили, прости нас, передумали.
- Во, даешь Валя. Взбаламутила меня нефтяным институтом, а теперь, куда вы решили поступать?
- Я в театральное училище, а Наташа в кооперативный техникум, на бухгалтера будет учиться. Ты же знаешь, что Наташа у нас трусливая, могла бы сразу в институт поступить, но хочет, чтобы было, наверняка.
- С вами - все понятно. Мне в милиции немного денег выделили, я сама поеду, сдам документы.
- Не обижайся, какая разница, где будем учиться, зато квартиру снимем одну на троих, если поступим. Лады.
- Конечно, только я мечтаю об общежитии.
- За деньги не горюй, за квартиру будет платить мой папа и папа Наташи.  А так, если ты уйдешь в общежитие, то нас они не отпустят. Соглашайся.
- Время покажет, что нам делать дальше.
- Не обижайся.
Вера вернулась домой. Дом стоял на замке, мама еще не вернулась с работы.
Она вытащила деньги и пересчитала, отложила на дорогу, остальные завернула в целлофановый пакет. Вера вышла во двор и присела возле Рекса.
- Дружочек, позволь мне использовать твою будку, как камеру хранения. Даже мама к будке не подойдет, так как боится тебя.
Рекс нехотя вылез из своего жилища.
- Иди погуляй, а я ямку выкопаю в твоем домике.
 Вера солдатской лопатой выкопала ямку в будке и, положила туда пакет с деньгами. Рекс стоял рядом и следил за руками Веры, он своей тушей отталкивал ее от будки. Не нравилось ему, что она ковыряется в его жилище. Он все время вдыхал воздух носом, сопя.
- Дурачок, это деньги, а для тебя бумага. На понюхай, чем пахнут деньги? А, отворачиваешься. Конечно, это тебе не сахарная кость, но за эти бумаги можно тебе купить тысячу, нет больше, таких костей. А, зачем покупать, нам тетя Алла бесплатно их выдаст. Охраняй этот место.
Вера зарыла ямку и прибила землю лопатой, постелила прежний коврик.
- Отдыхай.
Она сходила в горсовет за справкой из места жительства. Вера очень плохо спала ночью, так как мамы не было дома. Только за серел рассвет, она стала собираться. Сложила в школьный портфель документы, набросала костей в тазик и поставила два ведра воды рядом с будкой.
Вера наклонилась над Рексом, поцеловала в лоб и объяснила ему:
- Утром выеду в центр, а там вылечу в Москву. После обеда буду в аэропорту, плюс три часа, чтобы сдать документы, плюс два часа, чтобы вернуться в центр, и я опаздываю на последний самолет, который летит в наш городок. Значит, поеду поездом и в четыре утра буду дома. Я все рассчитала и деньги тоже. Не пугай маму. Жди меня.
Рекс заскулили так жалобно, что Вере стало не по себе. Она подхватила портфель и больше не смотрела на собаку, вышла за калитку. Она долго еще слышала, как Рекса скулёж перешел в вой.
Большой город ошарашил ее своим величием. Начиная с аэропорта она не на минутку не думала ни о чем, только о большом скоплении народа. Автобусом она доехала до станции Аэропорт. Еще по дороге она с восхищением смотрела великолепные дома, на толпу людей, двигающейся в разные направления, любовалась потоком машин и автобусов. Люди были озабочены своими проблемами, и никто никого не останавливал, чтобы сказать друг другу: «Привет», или спросить: «Как идут у тебя дела, что нового в семье?». Со слов Вали, которая продиктовала ей адрес, она не нашла нефтяного института, рядом со станцией Аэропорт. Встречные люди пожимали плечами, на ее вопрос, где, мол, находиться нефтяной институт. Вера привлекла к себе внимание милиционера, тот подошел:
- Что ищем гражданочка?
- Нефтяной институт.
- Понятие не имею. Поступать, что ли приехала? Зачем тебе бурение и прочая муть. Иди в электронику, там внук у меня учиться.  Закончишь свой нефтяной, пошлют тебя на буровую, а там осенью грязь по колено, а зимой – такая стужа, что не хочется выходить на улицу. А после электроники будешь работать в тепле и в белом халате ходить. Поняла?
- Мне деньги нужны.
- У кому они не нужны? Проешь там половину денег, а вторую половину, на отпуск потратишь.
- Может вы и правы, только у меня нет времени искать этот институт, домой нужно лететь.
- На той стороне, автобус останавливается и туда идет. Забыл номер, на машине езжу. Спросишь, каким автобусом можешь попасть до этого института. Давай дочка, не робей, удачи тебе.
- Значит сосватали уже меня?
- Это правда. Девушка, ты видная, а там одни мальчишки учатся, внук жаловался, что глаз не на кого положить.
- Уговорили, а потом посмотрим, что к чему. Спасибо.
В приемной комиссии документы принимали молодые девушки.
- Это хорошо, сегодня у нас день удачный, еще одна девочка пришла. Вера Смоляк, правильно я произнесла вашу фамилию?
- Да.
- На какой факультет? Не смущайтесь, выберите факультет, вот вам заявление.
- Я уже выбрала факультет. Этот…
- Похвально. Электроника, пишите заявление.
Сдав документы, Вера вышла из здания института.
- Теперь, в аэропорт, - прошептала сама себе Вера.
 Она пошла к автобусной остановке. На бордюре тротуара сидела старая женщина, просила милостыню. Рядом бегал белобрысый мальчик. Вера полезла в портмоне, выгребла копейки и бросила в чашечку, стоящей перед женщиной.
- Спаси тебя, Боже.
 Рядом шагала с ней полная женщина.
- Видно, что ты приезжая. Москвичи не подают деньги. Хлеб, молоко можем купить, а деньги – никогда.
- Бывает такие моменты, что деньги очень нужны.
- Конечно, ей они нужны. Бабушка на вид русская, нужда погнала ее на улицу. Видать бросила их, мать ребенка. Вырастит он, и тоже бросит ее на произвол судьбы. Все возвращается.
Веру кинуло в жар. Она тоже бросила свою больную мать, обрадовалась тому, что деньги у нее появились. Спрятала их от нее. Как она сейчас? – подобные мысли рвали разум Веры на части. Она развернулась и побежала обратно в институт.
- Куда ты? Обиделась? Вроде я ничего тебе не сказала плохого.
Вера повернулась.
- Простите, мне нужно в институт спешить.
Дверь в приемной комиссии была закрыта. Подошел пожилой человек и открыл своим ключом кабинет. Он повернулся и спросил:
- Проходите, я приму у вас документы. Девочек я послал выполнить другую работу.
- Я хочу забрать документы.
- Забрать? Как фамилия? Вера Смоляк, посмотрим аттестат. Все точные науки на пять и физика с химией в том числе. Хочешь в другой институт подать свои документы?
- Нет. Домой нужно ехать.
- Пошли в соседний кабинет, а то придут девчонки и не дадут нам поговорить.
Они зашли в другую комнату.
- Меня зовут Петр Иванович Захаров, я проректор этого института, профессор. Факультета, который ты выбрала. Похвально. Общежитие дадим, как студентке. В чем дело, Вера? Аттестат тебе позволяет у нас учиться.  Говори правду, я взрослый человек, может быть, что – то посоветую.
Вера молчала.
- Расскажи все о своей семье.
То ли тихий и спокойный голос профессора, то ли его усталый вид, и он тратит на нее, бывшую школьницу, свое время, расположило ее к нему, что – то щёлкнуло в голове и Веру прорвало. Она рассказала ему подробно о своей жизни, с момента смерти отца. Рассказала о своих подругах, о дяде Коле, о тете Алле, о том, что мама ее алкоголичка и она ее, по сути, бросила, уехала сдавать документы, не дождавшись ее с очередной вечеринки.
Петр Иванович встал и пошел к окну, распахнул, и закурил.
 А Вера продолжала рассказывать, как она в прошлом году закупила цыплят. Выращивала их целое лето, а осенью все десять штук украла из сарая, очередная мамина подруга.
- По - хорошему, нам нужно уехать из городка, чтобы нормальный человек меня замуж взял, а там, я всегда буду дочерью алкоголички.
- Стоп. Ты все о плохом говоришь, были же и хорошие моменты в твоей жизни.
- Тогда, когда папа был живой. Вот и выбросила я все наболевшее вам.. Тут только, поняла, что нет ближе у меня человека, как моя мама.
- Нужно устоять. Период у тебя трудный в жизни. Расскажу тебе одну историю. Мой дед был каторжанином при царе, а при восстановлении советской власти, стал заключенным, написал статью о белогвардейцах. Отец мой, чтобы себя не позорить именем моего деда, на партсобрании научно исследовательского института публично отказался от отца. Конечно, он удержался на работе и были все рады, что отца моего это не коснулось и не коснулось нас, маленьких внуков. Всю жизнь отец мучился от того, что он предал своего отца, который так и сгинул в лагерях. Умирал он и тогда просил прощение у единственной фотографии, которую ему принесли с изображением его отца. Понимаешь? Твой поступок правильный. Если скажу, что времена не те, то слукавлю, так как от своей семьи никогда не надо отказываться. Но, пойми. Ты молодая, грамотная, тебе нужно учиться дальше. Документы не забирай. Езжай домой, попытайтесь продать дом и помоги переехать маме в деревню, в Подмосковье.  Электричкой ты сможешь приезжать к ней раз в неделю. Реальный план?
- Надежда появилась.
- Возьми мою визитку, если, что с поступлением у тебя не пойдет, то звони в любое время, там указан мой домашний телефон. Удачи тебе, Вера. Прости, я спешу.
- Спасибо, что выслушали меня.
Вера уезжала в Аэропорт и думала о том, что она никогда не уедет из Москвы, будет крепко стоять на ногах и здесь родятся у нее дети. Вечерним рейсом она вылетела в область, и поездом добралась домой. В четыре утра она была в своем маленьком городке, именно маленьком, против столицы, но таким родным ее сердцу, что Вера обрадовалась, увидев из тамбура знакомые ей дома.  Она услышала лай Рекса, еще задолго до своего дома. Переступив нижнею планку калитки, Вера с радостным визгом кинулась обнимать верного пса, и ее даже не смутило то, что замок висел на дверях дома. В доме она почувствовала тревогу, увидев одну пустую кружку на столе, значит мама не приходила с того дня, когда она пошла искать ее розовое платье.  Вера прилегла на диван в маминой комнате и, заснула. Проснулась она от того, что Рекс рвал гортань в лае. Перед калиткой стояла соседка с незнакомой женщиной.
- Вера, вчера утром мы к тебе стучались…
- Я улетала…
-  Рано ты, дочка начала летать.
- А, что случилось?
- Мама твоя в больнице, вот, что случилось.
- Да, ты не волнуйся… Ее той ночью доставили к нам с большим кровотечением от ножевого ранения. Второй день она была в коме, очень слаба, тебе бы к маме нужно сходить…
- Да…
 Врач сказал Вере.
- Крепись, девочка. Говорят, ты дочь Алеши Смоляка, хороший человек был. Тебе есть к кому – то за помощью обратиться?
- Да, дед, папин отец лесником работает, и тетя Алла.
- Вот и хорошо.
- Мама умирает?
- Маленькая женщина, а внутри сила огромная заложена, борется за свою жизнь… Надеемся. Это уголовное дело, следователь должен прийти, подожди его. Мама в руках держала, посмотри сама, что это? - спросила врач и из шкафа вытащила пакет с куском розового нейлона.
- Можно увидеть маму?
- Пока, нет. К вечеру приходи, может быть, измениться ее состояние. Я распоряжусь, чтобы пропустили тебя к ней.
- Спасибо. Кусок нейлона, это то, что осталось от моего выпускного платья. Следователю скажите, что она ушла к алкоголику Феди, который на параллельной улице живет. А украла платье Марфа, не знаю - кто такая. Видать, мама за него пострадала. Она иногда пьет, и те, такие же.
- Знаем все. Санитарка знает вашу семью. Езжай за дедом и привози его в город.
 Тетя Алла объяснила Вере, как добраться в лесничество.
- Скажешь водителю, чтобы остановил на повороте старого лесничества. Дорога песчаная и накатанная, три километра пройдёшь и по правой стороне увидишь большой дом. Жаль Ольгу, крепись, Вера.
Вера вышла из автобуса на повороте дороги.
- Иди по дороге, мимо старого лесничества не пройдешь, дорога упрется прямо в дом, - сказал водитель.
Примерно, больше трех километров Вера прошла за двадцать минут.
Деда дома не оказалось. Вера пошарила рукой под половиком, ключа там не было. В загоне паслась коза. Вера открыла калитку вошла в загон, погладила рукой козу по спине. Та, отскочила и сразу вернулась к ней, боднула рогами ей в ногу, снова отлетела от нее и, следила за Верой, став в стойку тревоги, не шевелясь. Вера прихрамывая, вышла из загона, а коза принялась щипать возле ограждения траву. Зайдя за дом, она обнаружила гамак, подвешенный между деревьями, взобралась в него и заснула. Вера проснулась от того, что ее кто – то будил.
- Вера, как хорошо, что ты приехала. Недавно думал о вас. Где мама?
- В больнице.
И Вера рассказала деду всю историю с розовым платьем.
- Платье не стоит жизни человека. Хорошо, что ты в нашу породу пошла, в породу Смоляка. И чего теперь делать?
- Я одна осталась, тебе нужно переехать к нам, в дом. Мама вышла из комы и теперь, я надеюсь, она пошла на поправку. Ты нам нужен, дед. Напиши заявление за свой счет и поехали.
- Кому писать? Меня уже год, как сократили, вернее сократили мою единицу, остались одни егеря, сами себе хозяева, а тут, я по привычке живу. Хорошо, что не дожила бабушка до моего краха, а то маялась бы вместе со мной. Дом принадлежит лесничеству, жду, когда они кому – то его предадут в пользование.
- Чем ты живешь, дед?
- Пенсией, охотой и еще подрабатываю у одного ветеринара, а тот, мякли крутит.
- Не опасно ли?
- Кто его знает.  Копаю в лесу небольшие ямы, туда сбрасывают мёртвых коров, три сбросим, а акт подпишем на тридцать.
- Фишка в чем?
- Неучтенные коровы, которые по акту списанные, жир и дальше будут нагоняют в теле.
- Не понимаю.
- Тоже, я не понимаю. Возможно, на них налоги не надо платить, чистый доход в карман. Если малый бизнес, то нет резона из города с разной проверкой ехать на малое стадо, с него мало поиметь можно. А теперь я копаю ямы и Вадим меня гонит домой, мол сами справимся, что там хоронят, я не знаю, да и боюсь знать.
- Это уже серьезно. Собирайся дед, поехали жить к нам. Дом твой сын строил с тобой, так что он и тебе принадлежит, я тебе свою комнату отдам, она большая. Мама тебя тоже любит, так как часто вспоминает о тебе. Ты же не нахлебник, у тебя пенсия есть.
-Наверное, поеду.  Не нравиться мне этот ветеринар. Пусть другого дурака ищут ямы копать. Я сидеть без дела не умею, где – то пристрою свои руки.
- Вот и хорошо, собирай вещи, какие сможем с тобой унести.
- На тачке до дороге увезем, а там грузовик наймем. Главное, документы не забыть.
Дед собрал какие – то бумаги и, передал их Вере в пакете.
- Ты иди и отдохни в гамаке, а я сам все соберу. Не мешай мне.
Вера лежала в гамаке и услышала, как подъехала машина.
Дед заглянул за дом и крикнул Вере.
- Не выходи. Кажется, ветеринар приехал.
Вера стала за угол дома и слышала разговор деда с приезжим.
- Куда, дед, собрался?
- Еду в город жить. Невестка моя при смерти в больнице лежит, внучка одна осталась.
- Мы так не договаривались. Предупредил бы.
- Сам узнал недавно, приезжала дальняя родственница.
- И чего теперь? Кто ямы будет копать?
- Наймете кого ни будь, мне надо ехать.
- Вот, как тебя отпускать? Ты много знаешь, сам ведь копал, еще в милицию пойдешь.
- На кой мне это?
- Да. Сам ведь сядешь. Думаю, что не пойдешь. А чтобы тебе понятно было - это любимая твоя коза?
- Молочная.
Прогремел выстрел. Вера уже намеревалась выйти из – за угла, но услышав голос деда, остановилась, тот крикнул:
- Нет. Нельзя. Зачем козу убил?
- Вякнешь где – то и с тобой будет тоже.
- Езжай, дай мне собраться, инструменты не беру. Ключ на гвоздике возле дверей висит. Пользуйтесь, а я сообщу в новое лесничество в городе, что я не живу больше здесь. Прощай.
- И тебе такое же напутствие. Не забывай свою козу Маньку.
Машина заурчала и уехала.
Дед зашел за дом. Вера на корточках сидела на углу дома.
- Хорошо, что не вышла. Козу убил он, хорошая была коза, но бодливая. Я уже собрался, пошли выкопаем ямку и похороним ее.
Бросив тележку в кустах, они на частном автобусе добрались до дома. Вера убежала в больницу, там ей сообщили, что маму перевели в общую палату, но она еще слабая.
- Можно мне ее увидеть?
- Да, только не говори ничего, чтобы ее волновать.
Мама лежала под одеялом, такая маленькая, как ребенок, сердце Веры сжалось и закружилась голова, она облокотилась о косяк двери. Мама спала.
- Иди, посиди, молча возле нее.
Вернувшись домой, Вера сказала деду:
- Маму перевели в общею палату. Значит, она идет на поправку.
- Никогда не хотел жить с твоей мамой под одной крышей. Наивная она и простая, как дырявый башмак, кто захочет, тот и обманет ее. Ради тебя приехал.
- Почему, мама, как дырявый башмак? – обиженно спросила Вера.
- Дырявый башмак смотрит на целый и думает, что и он тоже по луже может пройти, так как они из одной кожи сделаны.
- В чем, твоя заумная философия?
- Мы все из одного теста сделаны, но разная бочка хмеля в нас заложена. Один от бутылки водки не хмелеет, а другой от стакана кефира бодрым и хмельным делается. Первый пьет на протяжении своей жизни и, не в одном глазу тумана не видит, а второй от второй рюмке, алкоголиком делается. Ольга по праздникам любила стаканчик опрокинуть, вот и переступила она грань. Все в нашей жизни отмерено по - разному. Все отмерено и учтено. Учтено сколько нужно выпить, чтобы заполнить свою цистерну или кружку и ни – ни больше, сколько дышать, сколько есть и ни - ни больше, а то болезни разовьются в организме. Все учтено свыше, даже сколько спать с женщиной и ни- ни лишнего, а то может приключиться другая болезнь – похоть, а это похуже алкоголизма. Алкоголиком становится каждый десятый, каждого седьмого можно вылечит, а от похоти труднее, поэтому и насильников много развелось.
- Не всем это определение подходит. Женщины…
- О, детка, мало жила на этом свете. Бывают и женщины насильники. Мужик не знает, где спрятаться от такой барышни. Ну, если он не устоит, то пиши пропало. Сожрет она его. Как прилипнет, ни огнем, ни кислотой ее не вытравишь. Или в тюрьму или умирай от безвыходного положения. Жертвы долго не живут. А он оказался жертвой по жизни.
- Почему в тюрьму?
- Такие мужики убивают таких жен, а на суде не может объяснить, почему он это сделал.
- Есть выход. Расстаться.
- Лучше с умной потерять, чем с дурой найти. Такие бабы не отпускают своих жертв ни на минуту. А мужик по натуре охотник, а тут сам оказался преследуемый, вот потому он нашел выход, как избавиться от преследования, так как дошел до крайности.
- Да. Странно ты рассуждаешь. Но, я с тобой согласна. Каждый человек ценит свою свободу и, нельзя никого держать на коротком повадке. Я никогда не буду преследовать мужчину. Дам возможность ему быть охотником.
- Э, не поняла ты меня. Все должно быть в меру, всего по немножко, иногда поощрение мужа в охоте на других женщин, приведет тебя к безликости, а это тоже болезнь многих женщин.
- У нас в классе есть девочка, которая бегает за Митей, соседом моим.
- Не ровняй влюбленную девочку с женщиной - насильницей. Та, и соперницу свою может убить и детей ее. Границы у таких баб нет.  Не доведи господь встретиться с такой.  Тьфу, что я заговорил о таких тварях, не иначе черт стоит за спиной у меня.   Рекс меня принял, ласкался. Хороший пес.
- Думала, что ты старик, а твои рассуждения меня очень заинтриговали и дали урок. Мы тебя еще женим, дед. У моих подружек есть две бабушки твоего возраста или тебе молодушку нужно?
- Не мешало иметь рядом чистую душу, желательно туда – сюда, но не молодуху.
 Утром Вера проведывала маму в больнице. Мама не спала, увидев ее, на глаза у нее навернулись слезы.
- Спасибо, что пришла. Видишь, как все получилось. Платье я твое нашла, а они его смеясь, порвали, не хотели отдавать, а потом мне припомнили Алексея, который их, когда – то закрывал. Стали быть меня, кто – то пырнул меня ножом и вытолкали за дверь. Я сумела еще на дорогу выйти, там и упала. Знаешь, Вера я поняла то, что я им чужая. Это не моя компания. Убогие люди, повали твое  платье на куски. Мне очень стыдно перед тобой.
- Успокойся, не стоит это платье твоих слез. Бог с ним.
- Я хочу, чтобы их всех наказали.
- Всю компанию арестовали, я сказала, где живет Федор, а тот всех сдал. Ждут они суда. Ты выздоравливай. Я сдала документы в институт, надеюсь, что все будет хорошо.
- Как ты живешь одна?
- Я не одна.
- Замуж вышла?
- Дедушка к нам переехал жить.
- Никогда он меня не любил. Он же старый…
- Он не старый. Мама, он будет у нас жить, а если я уеду, то его через год заберу к себе.
- А, как же я?
- Значит, продадим дом, и вы приедете ко мне. Купим в деревне дом, под Москвой.
- После всего, что случилось со мной, лучше уехать. И Рекс признал деда?
- Да, они уже спелись, ходили вместе на прогулку к реке.
Мама вернулась из больницы тихой и робкой, вечерами сидела в саду, думала, о чем – то. Рана у нее быстро заживала, и она волновалась о том, что не работает, а значит не приносит в дом деньги. Тетя Алла нашла ей работу, билетершей в кинотеатре.
- Всегда мечтала о том, чтобы смотреть фильмы бесплатно. Мечта сбылась.
Вера уехала вместе с подругами и отцом Вали, дядей Толей поступать в институт. Он ориентировался в Москве и нашел быстро квартиру на две недели. Каждую девочку он повез в их учебное заведение, по карте метро наметил маршрут и указал дополнительные автобусы, как добраться домой, в снятое им жилье. Особое внимание он уделял дочери Вале. Он перезнакомился со всеми уборщицами и вахтершами в театральном училище. Вечерами они гуляли по Москве.  Мама Вали сообщила мужу о том, что его уже ругают на работе, он взял отпуск на пять дней, а прошла неделя и его до сих пор нет.  Дяде Толе не хотелось терять работу, и он собрав их вечером в кухне, где он спал на полу, сказал:
- Вы уже взрослые, но не совсем. Вера, ты умнее своих подруг и строга всегда к ним, поэтому я надеюсь на тебя, командуй ими и не давай спуску.  Я уезжаю сегодня ночным поездом домой. Если кто провалиться на экзамене, ждите остальных подруг, домой вы должны возвратиться вместе. На обратную дорогу деньги оставляю Вере. На проживании еще недели, то же, оставляю деньги Вере.
- Лучше Наташе, знаете, какая она жадная, - сказала Вера.
- Да, жадная, знаю цену копейки. Вера у нас и так всегда за старшую, с ней не забалуешь.
- Вот и хорошо. Вечерами не гуляйте, поступите, Москва будет вашей на многие годы.  Договорились?
- Да. Мы вас проведем.
- Спасибо. Сам доберусь до вокзала.
 Девочки остались одни.
Валя сказала:
- Жаль, что папа уехал, он там с вахтершей договорился, что та, закинет за меня словечко в училище. Каждый день ей по коробке конфет носил.
- Не переживай так сильно. Тебя примут в училище за твою красоту. Ты самая красивая девочка городка Озерное. Девочки, ключ у нас один. Беру я его, видела в метро делают такие же запасные ключи. Кто первый приедет, тот ждет на детской площадке.  Завтра, каждая будет со своим ключом и не дай Бог потерять.
- Девочки, какой красивый город. Лучше и поухоженнее нашего областного.
- Нечего удивляется, вся страна работает на этот город, - сказала Вера.
 - Город красивый. Надо нам за него зацепиться, - предложила Валя.
- Поговорим об этом, когда поступим, - сказала Вера. – Пошли в магазин, купим, что надо для супа.
- Не хочу супа, - заявила Валя. - Хочу отбивные, которые папа нам покупал.
- Отбивные будешь есть, когда поступишь, а сейчас только супы, сладкий чай и, много хлеба. Сегодня я приготовлю, завтра готовит Наташа, а послезавтра ты, Валя, изнеженная наша душа.
- Я не умею готовить.
- Я научу тебя, а когда мы будем студентами и у нас не будет хватать денег, то я вас научу готовить суп с тремя картошками и двумя плавлеными сырками.
- Горячий плавленый сырок, разве это вкусно?
- Даже очень он вкусен в горячем супе.
Утром, девицы, как ранние птицы, всполошились, на скорую руку собрались, попили чай, поспешили, каждая в свое направление, где находилось учебное учреждение, уточнить время экзаменов.
Только вечером они собрались в квартире.
Вера раздала ключи, ожидавшим подружкам ее возле дома.
- Ну, как у вас дела?
- Нормально, мы тебя четыре часа ждали. Где ты была?
- В библиотеке института я была. Надо же знать, куда я поступаю и чем моя будущая профессия одарит меня в будущем.
- Чем же?
- Интересным делом. А у вас, как дела?  Небось голодные?
- Кишки фокстрот играют. Что за город, ни одной колонки нет. А пить хочется, - сказала Наташа.
-  Милые граждане, приезжие и залетные, покупайте воду в киосках, - сказала, измененным голосом, Вера.
-  Голос у тебя поставлен, тебе в актрисы бы пойти.
- Лицедейство – это не по мне, - ответила Вера.
- Фу, как нехорошо ты сказала о моей будущей профессии.
- Ой, Валечка, прости меня, сболтнула и не подумала, что своими словами я тебя обижу. Играть дерево в спектакле «Вишневый сад», а больше ничего мне не светит, простите, я не согласна, а ты другое дело, тебе все режиссёры будут давать главные роли. Девочки, у меня семь человек на одно место, - сообщила Вера, переведя разговор на другую тему.
-А, у нас, в училище, пятнадцать человек на одно место. Страна сошла с ума, многие хотят стать артистами. Там такие уродины поступают… Говорят, что их скорее примут, чем меня, так как у них лица от народа, а у меня от куклы.
- А, может и правда, Валя. Посмотришь на современные фильмы и подумаешь, что героиню только что сняли с панели, а на другую посмотришь, и подумаешь о том, почему она должна быть героиней этого фильма, без содрогания и не посмотришь на нее. Валя, может быть, тоже пойдешь на бухгалтера учиться? Сто процентов поступишь.  У нас три человека на место. А?
- Нет, попробую свои силы на театральном поприще.
Десять дней пролетели, как одно мгновение. Первая поступила Наташа в техникум и она ездила по очереди то к одной, то к другой подруге, поддерживая их на очередном экзамене. Вера успешно сдала последний экзамен, и она поехала в училище, где выставили уже список поступивших студентов, прошедших все туры. Там была уже и Валя. Девочек она нашла в вестибюле.
- Ну, что у вас?
- Списки еще не вывесили.  С самого утра ждем. А, у тебя как дела?
- Думаю, что я поступила, набрала высший проходной бал. После обеда вывесят списки. Решила, к Вам приехать, - сказала Вера.
Девочки уселись на стульях в ожидании списков. Пришла молодая девушка с листами бумаг и стала возле стенда. Все хлынули к стенду.
- Не толкайтесь, подержите списки, а я буду их приклеивать. Все прочитаете, потом.
- Моя фамилия - Назарова, я есть в списке? – спросила плотная и высокая девушка с лицом «от народа».
- Не помню.
Вера вышла из толпы. Села на свободный стул. Списки были вывешены, так как девушка вырвалась из толпы, поправляя свое платье, возмущалась.
- Сумасшедшие, хорошие экземпляры для дурдома, а не для сцены, - выкрикнула она и пошла по коридору.
 От стенда стали отделятся люди с кислыми лицами. Из толпы вырвался молодой парень с внешностью кавказкой национальности и, стал танцевать лезгинку, крича.
- Вахо, где ты? Меня приняли, я студент. Срочно нужно в Махачкалу маме позвонить.
Вера поднялась со стула и направилась к стенду, рядом плакала девушка по фамилии Назарова. Она пробилась к Вале, которая вернулась к стенду.
- Не могу свою фамилию найти. Мы с Наташей на десять раз списки пересмотрели. Посмотри ты.
- Актерское отделение?
- Да.
 В списках не было фамилии Вали.
- Может ее засунули в другое отделение? - с надеждой спросила Наташа.
- Нет ее в списках.
- Что это значит? – спросила Наташа.
- Не поступила наша Валя.
- Как такое могло быть? А где Валя?
Они вышли из толпы и увидели плачущую на стуле подругу. Ее успокаивала, какая – то девушка.
- Не плачь, я тоже не поступила. Из Москвы я не уеду. Это точно. Тут одна дама вертится, предлагает работу массажисткой. Пошли, узнаем, как платить  она будет.
- Ты иди к Вале, а я пойду за теми сотрудниками, они что – то говорили о ней.
 Наташа подошла к девчонкам. Валя уже не плакала, а слушала предложение женщины, которая рассказывала, как хорошо работать массажисткой, и деньги будут и жилье будет.
- Девочки, это тут рядом. Паспорта у вас с собой? Ну, пошли тогда.
- Мне нужно подруг предупредить, - сказала Валя.
- Устроишься и предупредишь. Девушка, а вы не хотите устроится массажисткой? - спросила она Наташу.
- Без образования?
- Там всему научат.
- А, ну пошла отсюда. Чего рты разинули, - прикрикнула она на Валю и другую девочку. – Чего не поняли, в проститутки хочет вас записать.
- Дура, - обозвала женщина Наташу.
- Сама такая. Эй, вахтер, иди сюда, я сутенёра поймала. Звони в милицию.
Женщина поторопилась к выходу, а вахтер сказал:
- А, мне она сказала, что хочет помочь тем, кто не поступил, в свой пионерский лагерь хочет их взять вожатыми.
- Ты теперь поняла? Куда вас хотели пригласить, - спросила Наташа у Назаровой.
- Поняла, - сказала девушка и добавила.  – Вернусь домой в Томск, там безопасней. На следующий год приеду поступать. Уже четвертый раз поступаю и не прохожу по конкурсу. А, ты что будешь делать? - спросила она, притихшую Валю.
- За нее не беспокойся, скоро наша мама к нам подойдет, - ответила Наташа, поглядывая в конец коридора.
- Повезло вам, с мамой приехали, - сказала Назарова.
- И с папой тоже, в одном лице. А вот и наша мама идет.
- Шутите, можно я с вами пойду? - попросила Назарова.
- Нет.
- Пошли, - сказала Вера Вале, беря ее за руку, - Подожди нас здесь, Наташа.
- Куда она ее повела? - спросила девушка.
- Не знаю.
- Поняла, у вас конкуренция с той дамой, лучше я домой поеду. Что твориться в этом городе, такая молодая и уже «мама». Прощай.
Наташа ничего ей не ответила.
Вера с Валей пришли в приемную комиссию. Секретарь сказала:
- Наум Михайлович занят. По какому вы вопросу?
- Он знает, - сказала Вера и протолкнула Валю к двери.
Они зашли в кабинет. Наум Михайлович обедал, увидев молоденьких девочек, поперхнулся.
- Черт побери, я обедаю, - выкрикнул он, выкашливаясь. - Выйдите из кабинета.
- Не выйдем,- сказала Вера. – Скажите, почему вы ее не приняли?
- А, кто она такая? Такая, как все. Не прошла по конкурсу. Что за безобразие. Галя, - крикнул он в дверь.
Заглянула пожилая женщина.
- Галя ушла в буфет, попросила меня посидеть в приемной.
- Нет, ты зайди Людмила Григорьевна. Послушай, этих наглых девиц.
 Вера подтолкнула Валю вперед.
- Посмотрите на нее, какое красивое классическое лицо. Посмотрите, она похожа на молодую Быстрицкую.
- В том - то и дело, что нам копии не нужны.
- Она не копия, а оригинал-  Валентины Сотниковой. Посмотрите, какие у нее красивые ножки. У Быстрицкой таких нет.
- Много ты знаешь о великой актрисе. Правильно сказала, у нее чужих нет, а есть свои ножки.
- Быстрицкая темноволосая, а Валя светло русая, настоящая красавица для сказок. И голос нежный, как ручеек жужжит.
- Ты кто?
- Я? Студентка, но не вашего заведения.
- Какая речь. Слышала Людмила Григорьевна?
 - Слышала и думаю, что девочку нужно принять. Она действительно талантлива, я была в комиссии, когда она читала монолог. И правда она на Элю похожа. Я смотрела на фото будущих актеров. Ни одного классического лица. Кто будет играть принцесс, кто будет играть красавиц? Конечно, гримом и из меня можно сделать нечто. Но она живая и настоящая.
- Говоришь, что она похожа на Элю. Ну, сыграй, что ни будь из «Тихого Дона», - приказал Наум Михайлович Вале.
- Я не выучила слова, - прошептала Валя на ухо Вере.
- Начало оригинальное. Полагаю, что вы девушка будете Григорием.
- Валя, говори своими словами и смотри на меня, как будто Сашке в любви признаешься.
- Нужен он мне,- прошептала Валя на ухо Вере. – Он на выпускном вечере меня за коленку схватил, прямо под столом руку протянул.
- Об этом потом поговорим. Своими словами признавайся Гришке в любви. Смотри только на меня.
- Ну, - прикрикнул Наум Михайлович.
- Мы готовы. Валя, я - Гришка. Вот два стула. Мы скрываемся на берегу Дона от посторонних глаз. Включай мозги, Валя.
 Они сели на стулья.
- Начинай. Я Гришка, влюблен в тебя, но боюсь гнева, отца и твоего мужа.                Вспомнила, сто раз читала.
Валя обняла Веру за шею и склонила голову на ее плечо.
- Гриша, любимый мой, что с нами будет? Устала я от побоев Степана.
- Погоди, что – то решиться, смутное время сейчас, - ответила за Гришу Вера. - Кто за кого, ничего не поймешь. Да и батя недавно меня нагайкой отстегал, сказал, что если я буду с тобой валандаться, то наследства лишит.
- Что же нам делать, Гриша, мы любим друг друга и жить не можем друг без друга. Может быть, убежим от всех за Дон?
- Не могу, батя мне уже невесту подыскал. Не женюсь на ней, женит насильно на косолапой Мотьке. Да и Степан на меня косится.
- Невесту? А как же я Гриша? Я же умру без тебя.
- Не умрешь. Не ты первая, не ты последняя замужняя женщина, которая подолом метет.
- Гриша, - завопила Валентина и сползла к ногам Веры. – Не бросай меня. Скоро нелюбый Степан из похода вернется, что будет со мной?
- Ну чего косу ты распустила, замужняя. Вот и прижмись к мужу. Пойду, а то снова, батя будет меня сечь, если кто меня увидит с тобой.
Вера отошла к окну, а Валя билась в конвульсиях, лежа на полу, ее волосы растрепались.
- Гриша, Гриша…, - звала она своего любимого, а потом голос ее утих, и она замолчала.
- Девушка – Гриша, посмотри не померла ли твоя любовница, - сказал Наум Михайлович, смеясь.
- Сыграла она по-новому, но с чувством, выдавила у меня слезу, - сказала Людмила Григорьевна, вытирая слезы из глаз.
Председатель комиссии захохотал.
- Все напутала. И слова и… Не важно. Никто так не сыграет, как Эля. Не тужьтесь. Устроили в моем кабинете балаган, все свободны.
Валя поднялась с пола и стала рядом с Верой.
- Эй, господин хороший, не нравиться наша Валя вам, так как она похожа на Элю.
- Спрашиваю тебя, кто ты?
- Я ее подруга, Вера. А она с детства мечтала стать актрисой и сыграла она хорошо, своими словами, слова не хуже тех, которые написал Шолохов, а вы нас балаганом обозвали.
- Какой яркий персонаж. Вера, я вас приму на актерское отделение. Согласны? - спросил Наум Михайлович.
- Нет, - резко сказала Вера. - Я уже наигралась с тринадцати лет. Была и хозяйкой большого дома, и нянькой у матери алкоголички, была и воином, и сторожем, даже работала внештатным милиционером, сдавая мать свою в вытрезвитель. Хватило мне этой игры на всю оставшеюся жизнь. Не хочу играть, хочу быть сама собой, а не жить в чужой роли по обстоятельствам. Я реальна и спектаклей мне хватило в жизни. Это наша Валька бредит театром с детства. Прощайте, господин «Зануда». И к тому же лысый и старый человек, который ребром стоит на пути молодых и талантливых людей.
- А, чем тебе лысые люди не угодили? - возмущенно, спросил Наум Михайлович.
- По моему мнению, лысый человек, как колобок и ухватить его не за что. Даже тогда, когда он в руках, не удержишь, все равно выскользнет. Что вы и продемонстрировали сейчас. Пошли Валя.
Выходя, Валя сказала:
- Простите нас, что своим балаганом оторвали вас от обеда.
 В коридоре их догнала Людмила Григорьевна.
- Повезло тебе, Сотникова с подругой. Приняли тебя на учебу. Поздравляю. Пошли я ручкой допишу тебя в списки, прослежу, чтобы приказ создали на счет тебя. Красавица ты наша, - сказала она и слегка ущипнула Валю за щеку.
Она дописала Валину фамилию в список.
 Сзади стояла Наташа, молчала, боялась заговорить, чтобы не сказать, что ни будь лишнее.
- Иди, Валя, оформляй все бумаги и напиши заявление на общежитии. Может быть, тебе еще раз повезет.
- Валя, тебя приняли, поздравляю, - сказала Наташа и обняла    подругу.
Людмила Григорьевна повернулась и спросила.
- Еще одна подруга? Не поступила?
- Поступила, в другое заведения. Мы три подруги и дружим с садика и, до сих пор.
- Так, не бывает.
- Это в Москве так не бывает, а в маленьком городке, все знакомые и многие дружат  семьями - годами.
 Они поехали в институт. Вера поискала себя в списках и сразу нашла свою фамилию.
- Я так боялась, что ты не поступишь. Спасибо тебе, Вера. Папа был прав, когда говорил, что ты из железного сплава сделана.
- Еще чего?  На здоровье. Учись. Мы еще гордиться тобой будем, так как твое имя будет висеть на афишах.
Они приехали домой.
- Я, утром супчик сварила по рецепту Веры. Три картошки, приправа и три луковицы, на подсолнечном масле – получился луковый суп. Питаемся, как французы. Сейчас разогрею.
- Не приплетай французов.
- Я читала похожий рецепт в календаре хозяйки, что на стене весит в нашем доме.
- Значит, они сперли рецепт у Веры, - сказала Валя и подружки засмеялись.
Они позвонили хозяйке квартиры и сказали, что сегодня ночью уезжают домой. Попросили ее о том, чтобы она подготовила им квартиру на двадцать восьмое, августа и они снимут ее на год. Хозяйка поленилась ехать за ключами и попросила:
- Ключи оставьте в двадцать пятой квартире. Надеюсь, что вы порядочные девочки, полотенца будут на месте?
- Да, не сомневайтесь, двадцать пятого августа мы вам позвоним.
Они уехали на вокзал. Билеты были плацкартные, это их устроило. Пошатавшись по вокзалу, скоротали время, они пошли на посадку. Вера рассказала подругам, что Петр Иванович пообещал сделать ей общежитие.
- Только об этом нашим родителям не говори. Они надеются, что ты и дальше будешь у нас за маму и папу, - сказала Валя.
- Странно, а чего он о тебе заботиться? - спросила Наташа.
- Не знаю. Говорит, что я его родственная душа.
- Смотри Вера, как бы тебе Петр Иванович не сказал: «Раздвинь ножки, крошка», - сказала Наташа и громко засмеялась.
- С ума сошла, он же старик.
- А, теория «бес в ребро», - захлебываясь смехом, сказала Валя.
- Это не про него! Больной и старый человек он. Кстати, раз мы подружки, то должны все знать друг о друге. Скажу первой, я еще не раздвигала ноги перед мужчиной.
- Я тоже, -сказала Валя. – Мне отец сказал, что до свадьбы ни с кем. А то нас обоих он посадит на кол.
- Ничего себе. Я тоже еще не знала никого. А меня с самого утра бабушка уже на протяжении двух лет, одно и тоже говорит: «У каждой девушки, должен быть один муж. И она должна быть чистой перед ним. Не подпуская к себе парня до свадьбы, от близости дети рождаются».
- А, мне жалко, что Сашка влюбился в другую девочку. Вот стану я знаменитой актрисой, пожалеет он, что бросил меня, - сказала Валя.
- А, я не спешу влюбляться. Вот окончу техникум, заведу семью, раз и навсегда, а не то, что мой папа. Каждый день думаю о нем и боюсь, чтобы он снова не пошел за спичками к соседу.
- Давай, ему купим зажигалок.
- Номер такой не пройдет. Он оставляет шанс для отступления. Шанс – это спички. Пошли на посадку девочки.               
В открытом купе сидела старушка. Она не ответила на девичьи приветствия. Они не обратили на нее внимание, так как обсуждали солдата, сидевшего на лавке в начале вагона.
- Какой он симпатичный.  Прелесть, - сказала Наташа.
- Обыкновенный парень, - сказала Вера.
- Не знаю, что ты в нем за минуту нашла, - сказала Валя.
- Девчонки, к вам можно?  - спросил солдатик, который понравился Наташе.
- Нужно, - сказала старуха. – Кажется, девки влюбились в тебя.
- Так это хорошо. Я перехожу к вам. В карты играете?
- Умеем.
- А, хотите я вам спою. Сейчас, гитару возьму у мужика с верхней полки.
Поезд дернулся и солдат упал на Наташу.
 Девочки засмеялись, а Наташа покраснела.
- Меня Пашей зовут, а тебя как?
- Наташа, а это мои подруги Валя и Вера.
- Очень приятно, я сейчас приду к вам.
- Невесту себе он уже выбрал, - сказала Валя и моргнула Вере.
- Да ну вас, девочки, - снова покраснела Наташа и села к окошку.
Вера с Валей сели возле бабушки, оставляя место Паше возле Наташи.
Пришел Паша и пел песни, сам себе аккомпанируя на гитаре. Они веселились, к ним подтягивалась молодежь, бабушку уже задвинули в угол купе.  Девочки рассказывали Паше, как они поступали, а Паша рассказывал им о солдатской жизни. В купе было весело. До станции Озерное они проехали уже половину пути.  Была уже ночь и проводник, проходя мимо, делал несколько раз замечания, чтобы они вели себя тише. Вдруг, заговорила бабушка.
- Подняли задницы те, кто не прописан в этом купе.
Нехотя, пришедшая молодежь стали покидать их, и бабушка расправив плечи, наклонилась и вытащила хозяйственную сумку. Из нее она достала алюминиевую мыску, буханку хлеба и бутылку водки. Поставила на стол.
- Всем ужинать, - рявкнула старушка и стала хлеб крошить в мыску.  Полную мыску с хлебом она залила водкой, ложкой размяла и стала есть влажный хлеб - кашицу. В купе запахло спиртным. Молодые люди молча наблюдали за старухой.
- Сколько вам лет, бабушка.
- Восемьдесят пять, внучонок.
- Вредно вам употреблять спиртное.
 - Врач в прошлом году запретил мне пить, я доктора уважаю и слушаюсь ее, и не пью больше голую водку, я ем ее с хлебом. Попробуй сынок, как вкусно. Мой рецепт.  И врачу хорошо и, мне тоже.
- Куда едите бабушка?
- До конца, к правнуку в часть. Проведать нужно его. Год остался служить ему. Боюсь, не доживу до его возвращения.
- Вы прабабушка, а почему бабушка не поехала? Или мама?
- Мама умерла его при родах, а бабушка, моя дочь, царство ей небесное, отравилась рыбной консервной.  Горемыка. Не пила, не курила, не болела, а рыба, испорченная доконала ее.
- Как вас зовут бабушка?
- Анной Дмитриевной.
  Бабушка Аня закатала рукава кофты. На руке, ребята увидели наколку и какие – то цифры.
Паша наклонилась над Наташей и прошептал:
- Видела наколку. Бабушка виды видела из – за решетки.
- Бабушка правнука никогда не пила, а я ем каждый день по чекушке. А рыбу мы вместе ели, - задумчиво, снова сказала бабушка Аня.  - Да, внучонок, я сидела не за решеткой, а за проволокой колючей, в Освенциуме и это мой номер навсегда и похоронят меня месте с этой наколкой.  Повезло мне – не успели меня сжечь немцы. Шишь им, не покорить им Анну Дмитриевну – никогда. На воле я двоих детей родила, - сказала бабушка, уже тихим голосом, а потом выкрикнула:
- Время истекло у вас, всем спать.
Ребята посмотрели в мыску, она была пуста. Они поднялись и пошли с гитарой в тамбур, чтобы не мешать старушке отдыхать. В тамбур потянулась молодежь, которая не спала. Ребята по очереди играли на гитаре, девочки рассказали им о бабушке Ани. Не заметили, как подъехали они к станции Озерное.
- Мне еще полгода осталось служить, напиши мне письмо, Наташа.
- Напишу, но куда?
Кто – то из ребят дал блокнот, а кто – то ручку.  Они обменялись адресами. Паша дал ей домашний адрес и адрес части, в которой он служил. А Наташа дала ему адрес домашний и московский квартиры, где они снимали.  Они вышли из вагона и махали рукой ребятам, с которыми они познакомились в поезде.
- Первая выйдет замуж Наташа, через полгода, - сказала Валя.
- Посмотрим. Парень мне очень понравился.
 Они не стали ждать рассвета, чтобы доехать на автобусе к школе, а пошли пешком по ночному городу. Уже ночь перешла в серый рассвет. Они подошли к школе.
- Прощай добрая школа, выучившая нас, - закричала Валя и стала догонять своих подруг.
 Они свернули на свою улицу. На углу стоял неизменный киоск, который работал круглосуточно. Вера не любила продавцов киоска, так как они продавали самогонку незаконно, и мама там, была частым гостем. До такой степени она ненавидела этот киоск, что никогда не покупала у них ничего, даже хлеб, а шла в магазин, который находился далеко от ее дома.
- Вера, - кто – то крикнул из киоска.
Вера не повернулась.
- Вера, тебя зовут, - сказал Валя.
- Меня - это не касается.
- А если она хочет тебе, что – то, сказать о маме. Предупрежден, значит вооружен. Вы подождите меня, я узнаю в чем дело? – сказала Наташа и поставила сумку на землю, решительно пошла к киоску.
Наташа вернулась, улыбающаяся.
- Новость для тебя, Вера. 
- Мама снова пьет?
- Мама твоя замуж вышла. Официально.
- За кого?
- За приезжего человека. Сама узнаешь. Не кипятись. Это же хорошо.
- Некуда больше, так хорошо мне сейчас. Ну, пока девочки, высплюсь и приду к вам.
- Желаем, быть тебе хорошей девочкой, Вера, а не букой. На порть маме, ее праздник души, - сказала Наташа.
 Девочки пошли дальше, а Вера долго сидела возле Рекса, у которого веселый лай перешел в повизгивание.
- Наконец – то мы вместе, дорогой мой Рекс. Я очень скучала за тобой, спрашиваешь, какая Москва?  Скажу тебе, она загадочная и шумная. Но, мне понравился этот город, и я обязательно останусь там жить. Конечно, и вас всех заберу к себе.
 Дверь дома открылась и на пороге появился дед.
- Так и знал, что Рекс тебя встречает радостным лаем. Подожди, сигареты вынесу. Поговорить нужно во дворе.
 Дед вышел, и они присели на колотые дрова.
- Не знаю, как начать…
- Начни с маминого замужества.
- Ты знаешь об этом?
- По дороге домой, сорока нам сказала.
- Не буду спрашивать какая, но это правда. Зарегистрировались они.
- Так быстро, меня не было три недели дома.
- Борис, пришел ко мне сватать ее, и я согласился. Знаешь, дочка, надкушенное яблочко, не надо долго в запрети держать. Надо его съесть, для пользы.  Как ты приказывала, ходил я к кинотеатру встречать Ольгу, иногда на последние сеансы, она меня пускала смотреть фильм. Сначала я познакомился с Борисом. Разговорились.  Я ему рассказал, как погиб мой сын. Сказал, что невестка билетершей работает. Он напросился к нам в гости. Стал ухаживать за Верой. Она ему сама сказала о том, что ей несколько дней назад, вшили ампулу на пять лет против спиртного. Борис разведенный человек. Дети уже большие. Живет  он в Воркуте, приехал погостить у родственников и влюбился в твою маму. Двухкомнатная квартира у него есть. А почему ему не влюбиться в нее, она очень похорошела за последние время.
- Старик он? – спросила Вера.
- Да, что ты, на семь лет он старше Ольги. Туда – сюда и я дал согласие на их брак.
- Ну, ты даешь, дед. Невестку благословляешь.
- Пять лет поживет она с ним без спиртного и то ладно будет. А ты институт закончишь, к этому времени. Приживется с Борисом и ладно. Мужик он не плохой. Хозяин, вон сколько дров нам наколол. Жадный немного, из кошелька своего - лишний рубль он не вытащит. А там пачка денег лежит, сам видел. После росписи сразу бы уехали в Воркуту, так тебя они ждут. Борис поговорить с тобой хочет. Не виляй своим нравом.  Не твой это праздник, а мамин. Поняла меня?
- Как же ты один останешься, я уеду к сентябрю на учебу.
- Почему я один останусь, у меня Рекс есть. Иди поешь и ложись спать, и надеюсь увидеть тебя с улыбкой за столом.
- Спасибо, дед. Разберемся.
Вера проснулась от стука топора на дворе. Накинув халат, она вышла в кухню. На плите шипело мясо. Мама стояла с веником в руках посреди кухни.
- Верочка, как я рада, что ты поступила в институт. На радостях я даже всплакнула. Я замуж вышла. Прости, что не дождалась тебя. Как дед сказал, что я надкушенное яблоко и должен меня кто – то срочно съесть, так пусть это будет муж. Не мечтала я уже выйти замуж, а тут он. Времени нет у него, чтобы ухаживать за мной. На вахту спешит. Три дня назад расписались и отметили тем, что втроем сходили в кино. Пошли, я познакомлю тебя с ним.
- Пошли.
- Боря, - сказала Ольга. – Моя дочь, Вера.
- На своего дедушку похожа. Ну, здравствуй студентка, счастливое время у тебя начинается. Меня Борисом зовут.
- Может быть, мне вас по отчеству величать, а то как – то мне не по себе.
- Правильно мыслишь. Борис Иванович. Вера, заждались мы тебя.
- Как положено, так и приехала, - ответила Вера.
- Мы послезавтра улетаем в Воркуту.
 - Как? Так скоро? -  воскликнула Вера.
- Нет уже времени. Пусть мама тебе расскажет обо всем.
- Я хочу переписать дом на тебя, - сказала Ольга
- А, как же ты?
- А, я буду с мужем жить в Воркуте.
- Правильное решение, - сказал Борис. – это я посоветовал, чтобы Ольге не было возврата в Озерное.
- Перепиши дом на деда. Он грамотный, в молодости лесной техникум окончил.
- Нет. Только на тебя. Мы поэтому и ждали тебя. Я предлагала деду, а он отказался. Пообедаем и пойдем к нотариусу. Обо всем уже все договорено, только твои данные паспорта нужно внести.
 - Все, как во сне. А как же я, мама?
- Ты все равно уезжаешь в Москву. Да, я точно знала, что ты поступишь учиться. Дед мне сказал, что мечтает, когда он переедет к тебе жить. Продадите дом, купите там, по деньгах жилье. Если я останусь здесь, то возможно снова к своим собутыльникам вернусь. Вера, отпусти меня с легким сердцем, - попросила мама.
- У меня спина похолодела от того, что ты вернешься к прошлой жизни. Конечно, уезжай. Жена должна жить возле мужа.
- Не вернется, иначе умрет, - сказал дед, подходя к ним.
 - Как ты уехала, я пошла и ампулу сразу вшила. Мы будем к тебе прилетать в Москву.
- И ты к нам в Воркуту, мы тебе такого ученного жениха там найдем, всем на зависть - сказал Борис.
- Ладно. Я на все согласна. Не обижайте ее Борис Иванович, видите какая она маленькая. До плеча она вам.
- Зачем обижать ее. Ее только любить нужно. И так настрадалась она, бедняжка.
День был загружен разными делами, думать о том, что мама завтра уезжает, Вере не хотелось.
 Они провели маму с Борисом Ивановичем на поезд, который шел на Москву. Дед всплакнул и просил их писать ему и Рексу письма. Этой просьбой он снял напряжение и все засмеялись.
- Я вас люблю. Буду часто звонить, - сказала Ольга.
- В трубу или в кастрюлю? - спросил дед и все, снова, рассмеялись.
 Дед с Верой вернулись домой.
- Как – то осиротели мы с тобой, без мамы, - сказала Вера.
- Привыкай к самостоятельной жизни, - ответил дед. – Меня на рынок рабочим берут, подносить продавцам овощи. Так, что принимайся за хозяйство.
Месяц пролетел быстро, получили они два письма от мамы, писала она в них, что рада тому, что встретила Бориса. Она наводит порядок в его квартире. Ей обещали работу бухгалтером.
- Мы довольны, да, Вера. На танцы бы сходили с девчонками, чего все время дома сидите?
- Не приучены мы к танцам.  Хватит нам и реки, по три часа загораем, когда ты на работе. Вот, что дед. Я тебе оставлю доверенность на продажу дома, справишься без меня? Да, не ломи цену, а то год будем продавать.
 - А, чего не справиться. Алла поможет и ее муж, если что?
- До Нового года, чтобы продал дом. Понял меня?
- И чего, в Москве будем жить?
- В деревне будешь жить, под Москвой. Я в Москве, в общежитии буду жить, а к тебе буду приезжать на выходные.
- Лучшего и мечтать нельзя. Все сделаю, как ты сказала. А когда будем доверенность писать?
- Завтра и напишем после обеда, отпросись с работы.
Дед загрустил.
- Да не переживай так сильно. Мне тоже не сладко, когда буду жить там и думать, не болеешь ли ты?
- А, в твое общежитие меня не возьмут, я под лестницей согласен спать?
- Перестань, дед.
- После стольких лет обрел вас и потерял, все разъехались. Ну не разъехались, скоро и ты уедешь.
- Учеба. Не кисни. Сам учил меня в детстве, не киснуть. Наше дело правое, так постоим мы, дед, за него. Главное, чтобы ты не болел и бросай работу. Картошка есть, Алла мясом тебя обеспечит. Главное для тебя, сидеть дома и не пропустить покупателя.
Наступил день отъезда в большой город. На вокзале собрались все родственники девочек, провожая их. Приехала и Алла с семьей.
- Не переживай за деда, я присмотрю за ним. Главное, не вылети с первого курса. Гульки, мальчики и все остальное, только на третьем курсе, поняла меня? – напутствовала Алла Веру, перед посадкой в вагон.
 Снова три подружки уезжали в Большой город. Хозяйка придержала им квартиру, и они ехали сразу по назначению, с пересадкой на такси, в жилье, где жили при поступлении. Переполненными чемоданами и мешками с продуктами, ящиками с консервированием, они заняли все купе.
- Девочки, помните старушку?
- Как не помнить. «Врач мне запретил пить водку, так я не пью, а я ее ем», - сказала Валя и все громко засмеялись.
Это были уже молодые девушки, а не школьницы, повзрослевшие от своей свободы и хмеля, которая она давала им. В купе потянулась молодежь, которые ехали в Москву, как и подруги, покорять ее.
Начался учебный год. После занятий, Вера с направлением поселения в общежитии, стояла перед комендантом. Он ее встретил недоброжелательно.
- Нет свободных мест.
- Как – нет? Вот направление из деканата.
- Они написали направлений столько, что мне нужно построить второе здание для вас, - огрызнулся комендант.
- Тогда я буду спать на этом диване, в вашем кабинете.
-  Я буду к тебе приставать. Мол, подвинься, дорогая, - смеясь, сказал комендант и погладил свои усы.
- А, это вы видели, - сказала Вера и показала коменданту кулак. – Мне направление выписал сам, Петр Иванович.
 Наглая улыбка слетела с лица коменданта, Николая.
- Ну, если так, то пошли.  Поехала одна студентка за вещами на вокзал. Еще я ее не оформил.
- Оформляйте меня сейчас. А если она приедет? - с тревогой спросила Вера.
- Будете спать на одной койке с кем - то несколько дней, пока все не узакониться. Потом, я дам ей раскладушку.
- Сколько коек в комнате?
- Четыре. На голову выше меня, чем кормила тебя мама – морковкой? - спросил Николай.
- Чаще, впроголодь я жила.
- Во, дает шутница, - сказал комендант заглянул в паспорт. - Шутница Вера, меня Николаем зовут.  Закончу писать и пойдем занимать койку.
В комнате стояло четыре койки, рядом были тумбочки и один шкаф на всех.
На койках сидели три молодые девушки и о чем – то разговаривали.
- У нас комплект.
- Кто успел, тот и съел. Это твоя койка, Вера, - сказал комендант.
- Ей больше двух метров нужна койка, - сказал кто –то за спиной и девочки хихикнули.
- Разбирайтесь сами, чья голова выше, - ответил комендант и ушел.
- Почему на койках висят платья, гардероб же есть, - громко сказала Вера.
Она решила сразу вступить в конфликт, чтобы разбить неуважение к себе за свой высокий рост.
- Ты кто такая, чтобы нам указывать?
- Ссориться не будем, а платья уберите.
- Мы не согласны с тем, что ты будешь жить вместо Зои.
- Да, - подтвердила робко рыжая девочка.
- Кто умеет готовить? - спросила Вера.
- А, причем здесь это?
- Значит, никто.
 Вера из сумки вытащила двухлитровую кастрюлю.
- Как тебя зовут? - спросила она у девушки, коротко стриженной, которая молчала при диалоге.
- Анна.
Вера отсчитала ей деньги и сказала:
- За углом магазин. Купишь килограмм картошки, одну большую луковицу, лавровый лист и бутылку подсолнечного масла. Скоро обед у нас будет.
 Анна ушла, а полненькая девушка, с длиной косой, по имени Настя, спросила:
- Почему командуешь нами?
- Так я у вас старшая по комнате, с этой минуты.
- А, кто тебя выбирал?
- С рекомендации коменданта, я сама себя выбрала, так как я выше вас ростом, - ответила Вера и с кастрюлей пошла в общую кухню.
 К ней пришла Анна, которая принесла, то что она просила купить.
- Вот тебе сдача, а за свои деньги я купила сметану и зелень.
- Значит устроим пир. Чисти картошку, почти всю. А я, почищу лук.
Через двадцать минут они несли по коридору кастрюлю с супом, встречные девушки, говорили им.
- Как жаль, что вы не в нашей комнате живете, а то, полуфабрикаты уже надоели.
 Анна полезла в свою тумбочку и вытащила тарелку с ложкой.
- Чего сидите, двигайтесь к столу, - сказала Вера.
- У меня сало, копченное есть и хлеб, - сказала Настя и достала из пакета брикет сала.
- Отлично, Нина, а ты чего не садишься к столу.
- Без мяса, не буду эту похлебку есть.
Вера поднялась и подошла к ней.
 - Обиделась, что я старшей себя назначила, будь ты старшей – я не против.
- Я не умею приказывать.
- Тогда, садись к столу, поедим и на сытый желудок выберем старосту комнаты.
Все четверо сидели за столом и уплетали суп, аж, чмокали голодные девочки от горячей еды.
 Дверь открылась и в комнату вошла маленькая черноволосая девушка с двумя косами, перекинутыми на грудь.
- Опоздала, Зоя, к нам уже Веру подселили.
Зоя заплакала, стояла и держала в руках сумки.
- Да, поставь их, а то руки оборвешь, - сказала Вера, - Присаживайся к столу, суп поешь. Никто тебя прогонять не будет, как – то решим этот вопрос. Со мной будешь спать.
- Лучше со мной, мы обе маленькие, валетом ляжем, - сказала Анна.
На следующий день, Вера пошла в деканат с Зоей, мест не было, и Зоя купила раскладушку, так как у коменданта все раскладушки студенты расхватали.
Учеба давалась Вере легко, и она успевала слушать лекции, ходить в бассейн и заниматься по вечерам в библиотеке.  Группа выбрала старостой Сергея Лебедева, который отслужил уже армию. Как – то сразу повелось, что два сильный студента сдружились и на парах, Вера сидела рядом с Сергеем, а он рядом с ней, и никто не занимал свободное место, когда кто – то из них опаздывал на занятие. По выходным дням Вера ездила к подругам и те рассказывали о новых своих приятелях. Как – то она пришла к ним и застала Наташу, заплаканную.
 - Что – то случилось? – спросила Вера, с тревогой в душе.
- Да так ничего, грустно стало.
- Не ври, Наташа Вере. Мы подруги и не должны ничего скрывать друг от друга, - сказала Валя. – Письмо она от мамы получила. Написала она ей о том, что не сможет ей высылать ежемесячно деньги, что мол, пусть живет на стипендию.
- В чем, проблема? Подрабатывать будешь, в каждом кафе нужна посудомойка.
- Не в этом дело. Папа ее снова пошел за спичками к соседу.
- Так быстро и что?
- Мама его три дня искала, думала, что – то случилось, даже ходила она к Оксане, а он оказался в кровати главного бухгалтера мясокомбината. Та, его возит везде на машине и поговорить мама с ним не может.
- А, зачем говорить? О чем? О его безнравственности?  Так он это не поймет. Факт есть факт. Дед мне говорил, что все мужчины охотники или жертвы. Твой папа кто?
- Наверное, жертва. Мама его отбила у подруги, Оксана у мамы, мама у Оксаны, у мамы, важная дама отбила его, - пояснила Наташа.
- А, по-моему, он приспособленец, где ему выгодно на данный момент, туда он и уходит, - сказала Валя.
- Значит, есть третья категория мужчин, как противно звучит, приспособленец. Как – то не было, а отец снова ушел от мамы.
- Тебя это не касается. Взрослая уже, скоро сама за Пашу замуж выскочишь.
Когда – то, ты папе простишь, так как он живой и реальный, а я и поговорить с папой не могу, так как он умер у меня, - вздыхая, сказала Вера.
- Стипендии не хватит мне, да и отец Вали не сможет содержать эту квартиру, для одного человека, общежитие мне не дадут, так как все там переполнено. Что делать, Вера? Может быть уехать домой и перейти на заочное отделение?
 - Держись до последнего вдоха, что – то придумаем. Одевайся, на улице прохладно, походим по магазинам, может быть,  там требуются фасовщицы.
- Мне скучно будет без вас, и поэтому я с вами пойду.
- Пошли, тебе, такой красивой, не один директор магазина не откажет.
Походив в своем районе, был выходной день и директоров не было на рабочем месте, зашли они в кафе, что находился недалеко от дома. Директор был на месте и понял, что устраивается на работу Валя, предложил ей работать администратором в зале.  Но девушки пояснили, что ищет работу Наташа. Тот, окинул Наташу взглядом и хотел уже отказать.
- Я сильная, я буду хорошо работать.
- Посуду мыть пойдешь, во вторую смену.
- Да, я студентка и с утра учусь, меня это устраивает.
- Вы тоже студентка? - спросил он Валю.
- Да, будущая знаменитая актриса, - с пафосом ответила Валя.
- Девочки, вы такие свежие и красивые, давайте я вас сфотографирую на панно в своем кафе. Садитесь за столик. Катя, принеси красивые стаканы, и колу. Фрукты тоже.
- Мне запрещают сниматься. Так как мое лицо может продать только режиссёр, - сказала Валя.
- А, кто ему скажет? Не в центре же находимся.  Я вам заплачу.
- Лучше конфетами, это уже не будет сделка, а с вашей стороны презент, - сказала Валя.
- Актриса в центре, а вы девочки сбоку сидите, к объективу будете в профиль. Замените стаканы хрустальными большими бокалами на низкой ножке.
- Ведет себя, как наш режиссёр, капризничает.
Вера сказала:
- Ничего не понимаю, говорит улыбаться нам нужно, а как улыбаться насильно?
- Я знаю, как? Помните старушку в поезде?
- А, как же, - сказала Вера и рассмеялась. Они все засмеялись.
- Отлично, поднимите бокалы и чокнитесь, - приказал заведующий кафе.
Настроение было приподнято, каждая держала по две коробки шоколадных конфет, идя домой.
- Вера, какая ты молодец и ты Валя. Как вы думаете, сделает он фото или такая у него манера заигрывать с молодыми девушками? – спросила Наташа.
- Поживем, увидим. Работа мокрая, и денег мало будет платить он, но есть плюсы, каждый раз принесешь домой котлеток и булочек, и сама там всегда что - то съешь. А потом мы найдем тебе другую работу, не мокрую. Москвичи не работают на грязных работах, они, то с ручками в руках, то на кассе, то в начальстве ходят. И мы, когда – то станем москвичами, да, девочки?  -  спросила Вера.
- Я, как и вы не хочу уезжать из Москвы, - сказала Наташа.
- Что пишет Паша?
- Весной демобилизация. Сразу приедет ко мне.
- Значит, будет свадьба?
- После того, как я закончу техникум, мы так решили.
- Странная эта жизнь, пять часов вместе на поезде и на тебе – уже сложились крепкие отношения, - сказала задумчиво Вера.
- Что дед пишет?
- Пишет регулярно, но несколько слов. Жив здоров, чего он и мне желает. Рекс лизнул конверт, так он передает мне привет. Мама пишет, что еще долго не будет работать, так как ждет ребенка.
- Так она же старая.
- Сама ты старая. Ей недавно сорок лет исполнилось.
- Скоро родит?
- Какая ты глупая, Валя, только пять месяцев прошло, как они познакомились. Скоро Новый год. Я буду в общежитии его встречать, и Сережка там будет. Он хочет меня с мамой познакомить.
- Они москвичи?
- Да, коренные.
- А, мы дома будем, встречать Новый год, - надув губы, сказала Валя.
- Первого числа, мы обязательно приедем к вам с девчонками и с Сергеем. Так что, ждите нас.
Вера возвращалась в общежитие. Залаяла собака и бросилась на спину Веры, Она упала на снег, а пес лизал ей лицо.
- Рекс, ты откуда здесь?
- От верблюда. Поднимайся, вторые сутки я тебя жду здесь, - сказал дед, подавая ей руку.
- Дедушка, как хорошо, что вы приехали. Где же вы спали?
- Николай разрешил нам у девчонок переночевать, на твоей койке.
- А, чего с мешком, выгуливаешь собаку?
- Так деньги там. Продал я дом, Вера. Вот и ношусь с этим мешком, даже в туалет с ним хожу.
- Во, дает. Пошли, сегодня тут переночуем, а завтра я тебя к девчонкам отвезу.
- Похорошела ты, Вера. Замуж не вышла?
- Некогда.
- Значит, влюблена.
- Кажется, я тебя познакомлю с ним, с Сергеем, однокурсник мой.
Девочки наперебой рассказывали Вере, как они напугались деда с собакой, когда к ним ночью его привел комендант.
- Освобождай койку, Зоя, сказал он мне. На раскладушку иди. Дед Веры приехал. Я спросила, мол, а он нас ночью не зарежет? А дед твой ответил мне: «Я мирный, лишь бы вы меня не зарезали», а потом мы подружились с ним. Он нам картошку в укропе приготовил с утра. Ты не знаешь, что он там прячет, все время с мешком ходит?
- Дом он наш продал. Приехал с деньгами. Не доверяет никому, такой у меня дед.
- У меня родственник работает по недвижимости в канторе, - сказала Нина.
Но, у меня пара завтра с утра, мне нельзя пропускать.
- У меня завтра только с обеда начинается пара, я помогу Вам. Иди, Нина, позвони своему Артуру, скажи, чтобы поработал с ними с утра, - сказала Аня.
- Хорошо, - сказала Нина и пошла, чтобы из кабинета коменданта позвонить.
Они встретились утром у коменданта.
Дед все время ерзал на стуле.
 - Да не бойся, дед, я свидетелем буду ваших сделок. Подыскал что – то по своим базам, Артур?
- Несколько домов, я не знаю какой суммой вы располагаете.
Вера назвала сумму, которая у них была.
- Только два дома можно вам предложить. Я уже всех обзвонил, так как вчера не знал, какими вы деньгами располагаете. Сейчас два звонка сделаем и можно ехать, смотреть.
Дед умоляюще посмотрел на Николая.
- Съезжу и я с вами.  Я сам деревенский и знаток построек в селах.
К десяти часам они въехали в деревню.
- Пятнадцать километров от города, больше времени по Москве ехали.
- Давайте договоримся, я сам буду торговаться, а вы молчите, и осматривайте дом, - сказал Артур.
Им навстречу вышли хозяева дома.
- Я прошлый раз приезжал, соседи сказали мне, что у вас дом гудит, -сказал Артур.
- Когда ветер, я плохо что соображаю в строительстве. Камень дерево, где – то есть щель. А где, не знаю. Если купите, я вам секрет дома покажу. Этот дом еще прадед строил. Тут жил отец мой, а мы нет. Вот достался он мне в наследство.
Через забор кто – то кормил курочек.
- Цып, цып, цып.
 Дед подошёл к низкому забору.
- Хозяюшка, здравствуйте.
Женщина поправила пуховый платок и сказала:
- Не покупайте этот дом. В прошлом году они молодой паре его продали. Кто-то ночью их напугал, и они съехали, судились с ними. Не знаю, как закончилось это дело и снова они его продают.
- А, как вас зовут, хозяюшка?
- Соня, Софья Николаевна.
- Хороший у вас дом, ухоженный. Муж, наверное, за…
- Пять лет, как он умер, сама забочусь о нем, о доме. А вас как зовут?
- Иван Алексеевич. Вот и познакомились.
- Дед, иди сюда, - крикнула Вера.
Иван Алексеевич подошел.
- Не хочет снимать деньги хозяин.
- А, зря. Дом – то сомнительный. По суду проходил, - сказал дед.
- Мы почти все вернули им, - сказала жена хозяина.
- Почти…
- А, я об этом не знал, - удивился Артур. - Поехали Иван Алексеевич на второй дом, там обещали много скинуть денег.
- Постойте, мы согласны. Может быть и боролись бы за цену, если бы его строили, а так, он нам достался даром.
- А, как документы?
- Все в порядке, я проверял, - сказал Артур. - Значит уступаете его в цене, подумайте не малые деньги теряете, чтобы потом не судились с дедом.
- Не со меной, а с Верой. Дом оформим на нее.
- Мы согласны.
Артур обратился к хозяину дома.
- Борис, закрывай дом и все ключи отдай мне. Вы все вывезли?
- Кому нужно это барахло?
- Тогда поехали продавать и покупать этот дом в кантору.
- Погоди, пошли в дом, Борис. Поговорить нужно, - сказал дед.
 Они зашли в дом, дед в руках держал мешок.
- Чего ты его не выбросишь, по Москве людей пугаешь этим мешком.
- Зубы не заговаривай. Показывай секрет, а то передумаю покупать дом.
- А? Пошли.
Борис отодвинул стол в строну. Возле плинтуса поднял доску без гвоздей.
- Дальше щит лежит, зацепил его рукой и поднял, вход в подвал.  Говорят, прадед там, что – то прятал от полиции.
- Хороший прадед был. Я все понял, а подвал глубокий?
- Большой и глубокий на рост человека, почти под всему дому он идет. Где – то щель есть, вот он и воет, когда ветер.
- С внешнего вида - дом небольшой, а если учитывать подвал, то все нормально. Я рукастый, все тут исправлю. Погоди, не закрывай. Я ружье там спрячу, - сказал дед и вытащил ружье, обрезанное в стволе.
- Тебя дом полюбит и не выживет, раз ты с обрезом ходишь.
- А, как я его привез бы? Вот и пришлось надпилить. С деньгами ехал, а разрешение на ружье я где – то потерял. Ладно, пусть полежит оно на ступеньках, потом приберу его. Поехали.