В 1709 году Франция уверенно катилась к поражению в Войне за испанское наследство. Проиграв силам Великого альянса (Англия, Голландия и Священная Римская империя) три крупных сражения подряд - при Бленхейме, Рамильи и Ауденарде, - армия Людовика XIV пребывала, мягко говоря, в разобранном состоянии. Французы потеряли все свои владения в Германии, оставили Испанские Нидерланды, а в 1708 году командующий силами Альянса Джон Черчилль, первый герцог Мальборо ловким маневром форсировал Шельду и переместил боевые действия на территорию Франции. После трехмесячной осады была взята первоклассная крепость Лилль. Летом 1709 года судьбу Лилля разделил город Турне. Казалось, еще немного и английские, австрийские, голландские, прусские, датские полки тяжелой лавиной двинутся на Париж, и их уже не остановить.
Клод Луи Эктор, герцог де Виллар, - лучший военачальник Людовика, - памятуя о трех звонких пощечинах, которые отвесил Мальборо его соратникам в предыдущие годы (надо сказать, что до Виллара французам откровенно не везло с командирами), долгое время старательно избегал сражения, но в начале сентября 1709 года понял, что отступать больше некуда. Французы заняли оборону возле деревушки Мальплаке, чтобы "или победить, или умереть".
Здесь, в полях возле Мальплаке, в густой тени Сарского и Ланьерского лесов 11 сентября 1709 года было суждено разыграться самому крупному и самому кровопролитному сражению XVIII века. С обеих сторон в битве приняли участие более 200 тысяч человек, на поле боя остались лежать тысячи голландцев, немцев, французов, англичан, швейцарцев, ирландцев, валлонцев, испанцев, итальянцев.... Герцог Мальборо и принц Евгений Савойский, командующие союзными войсками, победили в этой битве, но заплатили за победу такую цену, что о большом наступлении на Париж можно было забыть. Франция формально проиграла, но фактически осталась на коне.
И в первую очередь за такой исход Людовик XIV был обязан благодарить своего маршала. Виллар занял крайне выгодную оборонительную позицию, приказал построить мощные заслоны из земли и деревьев в лесах, прикрывавших фланги его армии. Пробиться сквозь центр тоже было непросто - полоса реданов (полевых укреплений, острым углом обращенных к неприятелю) твердо прикрывала деревню Мальплаке, за которой на широкой равнине, расположились эскадроны французской конницы, в том числе элитные подразделения Мезон дю Руа (Дома короля).
Мальборо и принц Евгений на этот раз откровенно сплоховали. Они имели возможность атаковать неприятеля 10 сентября, но решили дождаться подходя тяжелой артиллерии и подкреплений в виде конно-пехотного корпуса генерала Уизерса. Таким образом, Виллар получил драгоценное время как следует подготовиться к битве. Засучив рукава, французы трудились сутки, пытаясь превратить свои позиции в неприступную крепость.
И у них почти получилось. Когда рано утром 11 сентября, рассекая штыками густой туман, на французские позиции поползли имперцы, ганноверцы и пруссаки генералов Шуленбурга и Лоттума, они встретили из-за укреплений такой шквал огня, что стали ложиться сотнями. Это происходило в Сарском лесу, на левом фланге Виллара. Маттиас Иоганн фон дер Шуленбург вгрызался через центр, генерал Лоттум со своими прусскими батальонами при поддержке англичан пытался опрокинуть французов с фланга. Однако долгое время атаки захлебывались. Прорвав с огромными потерями с третьей или четвертой попытки первую линию французских войск, имперцы были сметены подоспевшими на подмогу батальонами "старых" полков - Пикардийского и Шампанского.
Еще более кошмарный для союзников сюжет разворачивался на противоположном фланге - перед Ланьерским лесом. Там наступление на французские позиции повели голландские полки под командованием Иоганна Вильгельма Фризо, принца Оранского. Пьер де Монтескью, граф д'Артаньян, двоюродный брат самого популярного героя романов Александра Дюма, выстроил у кромки леса такую оборону, что голландцы с самого начала несли тяжелейшие потери, в первую очередь от артиллерии, бившей по ним в том числе с центра, от Мальплаке. Особенно же досталось шотландским горцам на голландской службе под командованием маркиза Таллибардайна, наступавшим по левому краю - полк его был уничтожен практически полностью, сам маркиз убит выстрелом в голову.
"Тела тех, кто был впереди, падали, словно подкошенные, вперед, рядами, у неприятельского бруствера, - писал участник битвы, голландский полевой депутат Сико ван Гослинга. - Траншея за ними была настолько заполнена трупами, что не видно было ни дюйма земли. Добавьте к этому зрелищу крики и стоны, и вздохи тяжелораненых, и тогда вы получите некоторое представление о кошмаре".*
В какой-то момент французы перехватили инициативу и пошли в контратаку, отбросив голландцев. Отличилась прославленная Наваррская бригада. И если бы не 10-тысячный кавалерийский корпус принца Гессен-Кассельского, подоспевший на помощь пехоте, левый фланг союзников был бы непременно разбит.
Однако к середине дня сказалось численное превосходство Великого альянса (к началу битвы соотношение сил было 117 тысяч у союзников против 90 тысяч у французов). Шуленбургу и Лоттуму при помощи отправленной Мальборо им на подмогу пехотной бригады герцога Аргайла удалось выдавить французов из Сарского леса. Виллар попытался исправить ситуацию, бросив на левый фланг Ирландскую бригаду, прикрывавшую центр. Но неожиданно слева от французов, как из-под земли, выросли ребята в красных мундирах - подошел корпус Уизерса, опоздавший к началу битвы. Виллару в срочном порядке пришлось перестраивать линии и отражать новую атаку. Французы с этим справились, и Виллар уже начинал формировать мощный кулак для контратаки, чтобы вернуть себе Сарский лес, как вдруг... Шальная пуля вонзается в колено, маршал оседает на лошади и теряет сознание. Виллара уносят с поля боя, командование переходит к 66-летнему маршалу Буффлеру, отвечавшему за правый фланг.
И старичок, ветеран войны Аугсбургской лиги и других кампаний XVII века, не сплоховал. Хотя ситуация была не из простых. К тому времени центральные позиции французов - те, что располагались между двумя лесами, - были захвачены свежими английскими батальонами лорда Оркни, и в решающий прорыв уже летела конница союзников, чтобы расколоть армию французов на две части и затем разгромить ее. Буффлер, не долго думая, бросает в бой французскую кавалерию. Жандармы, карабинеры, королевские мушкетеры идут в атаку и задают приличную трепку коннице союзников. Однако закрепить успех французам мешает английская пехота, которая к тому времени заняла оставленные ранее французами полевые укрепления. Британцы метко бьют из укрытий и останавливают конный натиск.
В середине дня ход битвы приблизился к патовой ситуации. Мальборо и принц Евгений уперлись в стену французской обороны. Буфлер немного отступил, но перестроился и готовился встретить союзников во всеоружии. Однако и французский маршал был далек от мысли атаковать - сил для этого было недостаточно, да и позиция не располагала к наступлению. Кончилось все тем, что стройными колоннами французы отошли, оставив поле боя за союзниками.
Победа? Похоже на то. Но вместо того, чтобы организовать преследование французов (откровенно говоря, у Мальборо с Евгением не было на это ни сил, ни желания), союзники начали считать потери. Они были колоссальными - более 30 тысяч человек убитых и раненых (французы потеряли около 15 тысяч). Единственным призом для Мальборо и его команды стало взятие крепости Монс, оставшейся после отхода французской армии на запад без прикрытия. Однако о рейде на Париж и полном и безоговорочном разгроме Франции можно было забыть. Мало того, после сражения при Мальплаке война превратилась в позиционную - лишь маневры и осады крепостей без особенного продвижения.
Чуть позже в дело вмешалась политика: Мальборо стал жертвой дворцовых интриг и был отозван в Лондон, и силы Альянса лишились своего лучшего командующего. А вскоре Англия и вовсе вышла из войны, заключив с Людовиком сепаратный мир. В 1712 году Виллар поставил эффектную точку в Войне за испанское наследство, разгромив принца Евгения при Денене, и подарил своему королю вполне приемлемые условия мира. Далеко не те, к которым толкала логика войны в ее начале, после Бленхейма и Рамильи. Испанское наследство, самая важная его часть в виде испанской короны, к которой прилагались богатейшие колонии в Америке, в конечном итоге досталось внуку Людовика XIV Филиппу V Испанскому.
* - цитата из книги Джеймса Фолкнера "Военные походы герцога Мальборо. Свидетельства очевидцев 1702 - 1713".
Источники: Х. Беллок. Мальплаке/ Д. Фолкнер. Военные походы герцога Мальборо. Свидетельства очевидцев 1702 - 1713.