Временами нам бывает не просто признавать свою вину. Это поднимает целый ворох чувств – стыд, неловкость смущение… В такие моменты очень важно суметь попросить прощения, от этого всем становится теплее.
Есть люди немножко просветлённые: они могут легко посмотреть на себя со стороны, могут признать свою ошибку, могут спокойно и искренне попросить прощения. Очень тёплые, живые люди. Рядом с ними хорошо и безопасно.
Вот я вообще не из таких. До 25 лет я говорила это слово от силы раз 10. За весь период.
Мне никогда не нравилось озвучивать такие вещи. Я могла либо яростно исправлять косяк, либо встать в позу старого дерева, которое невозможно сдвинуть с места.
Как-то в школе мне нужно было извиниться перед учительницей продлёнки: я жёстко оболгала её. Сказала, что она выгнала меня из класса, а на деле сама никуда не пошла, потому что очень хотела домой. В итоге ситуация вылилась в большую разборку, мама приходила в школу, выясняла отношения. Конечно, мой обман вскрылся. Конечно, от меня требовали извинений.
Я осталась скалой.
А потом в моей жизни появился Миша…
Знаете, говорят, что дети – лучшие учителя? Раньше я думала, что материнство научит меня мягкости, смирению, пониманию. Без иллюзий там не обошлось, но я правда верила, что с первым малышом стану ласковой кошечкой, чутко следящей за потомством.
Если бы мне тогда сказали, что я буду растерянной и вечно суетящейся медведицей, которая ревёт на весь лес при виде малейшей опасности, в жизни бы не поверила.
Я ведь скала.
Если бы мне сказали, что я буду постоянно ошибаться и чувствовать вину, рассмеялась бы этому человеку в лицо.
Потому что я всегда страхуюсь, прежде чем что-то сделать.
Да, а ещё я скала.
Всё сложилось не так, как я представляла. Особенно мне запомнилось одно утро. Уверена, что и до него было много знаковых моментов, но почему-то именно тогда на меня снизошло озарение. Может, выспалась. Может, съела, наконец, что-то не белого цвета. Кто его знает…
Помню, вышли с Мишей на улицу. Мы жили совсем недалеко от парка: нужно было обогнуть дом и перейти дорогу. Но той весной проезжую часть сильно перекопали. Меняли весь асфальт: то в одном месте кусочек снимут и закатают, то в другом.
Так вот, едем мы по переходу, я смотрю вперёд, и тут колесо коляски попадает в хорошую такую яму, проезжает по колдобинам в ней, за ним туда устремляется второе… Миша недоволен, нервничает, громко сообщает об этом. А тормозить нельзя – мы на проезжей части, недалеко поворот, это лишний риск.
Я не могу прямо в моменте его утешить. И не могу остановить тряску, надо выбраться. А ещё, не могу заметить, что ситуация не самая страшная (мне кажется, это что-то из рептильного мозга: когда младенец плачет, сначала кажется, что рушится мир, и только потом подключается критическое мышление).
Я везу его по кочкам, слышу рёв и всё, что могу, это твердить: «Прости!».
- Прости, солнышко!
- Ещё немножко.
- Прости! Уже скоро!
- Да, всё разрыли, неприятно.
- Смотри, ступенька, ап!
- Всё, всё закончилось, уже ровно, ровно. Прости…
Не знаю, что со мной тогда произошло. Не знаю, откуда эта первобытная паника и тревога.
Но вот что точно узнала: извиняться перед Мишей оказалось легко. Ни неловкости. Ни смущения. Ни стыда.
Просто «прости».
Прости, что мир не такой приятный, как ты заслуживаешь.
Прости, что я не могу быстро убрать дискомфорт.
Прости, что сейчас ты попал в такую ситуацию, потому что я не увидела яму.
Я четверть века выдавливала из себя это слово, словно подростковый прыщ. Чтобы однажды мой сын показал, как велика сила простого извинения. Как много эти слова дают нашим душам: тому, кто говорит, и тому, кому говорят.
Есть люди, которые выступают против того, чтобы просить прощения у детей. Где-то слышала, что это вроде как подрывает родительский авторитет. Не согласна, мой не подорвался. После той ситуации, наоборот, я почувствовала себя сильнее.
Я почувствовала, что могу ошибиться. Могу что-то упустить.
Могу обидеть. Кинуть на эмоциях резкое слово. Не услышать. Так устать, что не обратить внимание, даже когда очень-очень надо.
А потом могу заметить свой косяк и извиниться. Искренне. Не отмахнуться. А прям присесть, рассказать о переживаниях, озвучить чувства малыша, взять свою долю ответственности и попросить прощения. Потому что иногда я виновата. И я учусь с этим быть.
Вы знаете, это свобода…