I
- Да пошел ты! – не сдержался Ванька Миронов.
Реакция на столь резкие слова была незамедлительной. Кулак Вовы Зубова, по прозвищу Зуб, тут же оказался в районе живота мальчика. Ванька согнулся, издав сдавленный вздох, на глазах тут же появились слезы.
- Что ты сейчас сказал? – взяв его за подбородок начал разъяснения Зуб, победно ухмыляясь.
-Н-н-ничего. - Промямлил Ваня, стараясь не смотреть в глаза старшекласснику.
Тут будто бы уловил его стремление:
- В глаза смотри, в глаза! Ничего не говорила, да? А мне послышалось, что ты меня только что послал. Парни, так ведь было?
Стоящие вокруг подростки в количестве трех штук, представляющие собой местную подростковую банду, тут же одобрительно закивали головами.
- Вот видишь, малой, свидетели подтвердили. Значит ты не только меня, уважаемого человека, послал, так еще и нагло врешь, глядя прямо мне в глаза, а это ой какой серьезный косяк, смекаешь? – продолжил Зуб вглядываясь в глаза Вани и от этого становилось даже страшнее, чем от слов обидчика.
- За такие косяки на зоне не прощают. – А про тюрьму главарь банды знал не понаслышке – отец, вечный сиделец, откинулся полгода назад, а месяц спустя старший брат Вовы отправился покорять места за колючкой, после пьяной драки с поножовщиной за местным клубом.
Ванька уже дрожал всем телом и, несмотря на все усилия, не смог сдержать тихих слез, катившихся по щекам. А Зуб продолжал:
- Значит так, городской, вечером идем гулять. Мы с парнями за тобой зайдем, а тебе лучше взять конфет каких-то, денег там, братву пригреть, заодно и за косяк свой заплатишь. И телефончик свой модный захвати заодно, уж больно мне понравился. Так, глядишь, и рассчитаешься.
От слов Володьки Ваню прорвало, и он плакал уже в силу. Рыдал, потому что знал, что бабушка, подслеповатая старушка, которую не обошла деменция, не поможет и не поверит его рассказам о вечных издевательствах и побоях со стороны Володьки и его банды. Для нее они все были друзьями, несмотря на четырехлетнюю разницу в возрасте. « Не говори ерунды, мой мальчик, не может старший младшего обижать, да и знаю я Володьку, он и мухи не тронет» - говорила бабушка на рассказы внука. Родители Ваньки уже давно не интересовались сыном, погрузившись в бракоразводный процесс. И, как только появилась возможность отправили его бабушке на все лето пустившись в жаркие споры об имуществе.
- А если не выйдешь или подгонов нам не вынесешь, то решать вопрос будем уже по-другому, понятно?
Для убедительности Зуб толкнул мальчика и ловким движением достал откуда-то финку. Крутанув нож в руке, он спрятал оружие в кармане и, пнув разок лежащего, двинулся прочь, уводя своих парней.
- Вечером, городской, вечером! – крикнул уже издалека Володька, лежащему в дорожной пыли мальчику.
II
Бабушка, как обычно сидела перед стареньким телевизором со спицами, погрузившись в сон. Ванька, стараясь не шуметь на скрипучих досках, отправился в отведенную ему комнату. Там он завалился на кровать и, упав лицом в подушку, тихо заплакал. Плакал не столько от боли, хотя в животе все еще ныло, сколько от обиды и острого чувства несправедливости. Ну почему он? Почему не Васька из соседнего класса или кто-то еще? Почему именно его отправили в эту деревню, где живет вышедшая из ума бабка и тупой Володька, который постоянно издевается над ним, двенадцати летним мальчиком? Почему нельзя было оставить его в родном городе, с интернетом и дворовыми друзьями, вместо того чтобы отправлять сюда?!
От этих мыслей Ваня злился на несправедливость мира и в итоге сорвался: стал бить подушку до изнеможения. Наконец, устав, он, весь взмокший и с красными от слез глазами, отправился на кухню выпить воды и умыться. Тут его встретила бабушка. Так и не услышав припадка внука, она сидела за столом и мирно пила чай с кошкой Муркой на коленях.
- Что с тобой, мальчик мой? – поинтересовалась старушка.
- Не важно, - бросил мальчик. – Все равно ничем не поможешь.
- Помогу, помогу, ты расскажи, что случилось?
- Да нет, мне уже никто не поможет. – Сказал Ванька хмуро, наливая чай и присаживаясь с бабушкой. Сейчас хотелось просто посидеть рядом и отвлечься от мыслей о вечере.
- Ну, смотри, если я помочь не могу, так ты у Купалы нашего попроси, он всегда помогает.
- Кто? Бабуль, не верю я в эти сказки, правда. – Угрюмо отвечал мальчик.
- Как? Купалу не знаешь? Это же, как водяной, только добрый! Вот соседка у меня была, Клавой звали. Так однажды в лесу заплутала, говорит, слышала, как в чаще ломиться стали, может и волк, а то и медведь. Так она к озерцу вышла, позвала Купалу. И что ты думаешь? Вылез! Прямо из воды. За руку ее взял, да из леса вывел. Это он у нас уже давно живет, еще старики рассказывали.
Бабушка заулыбалась, глядя куда-то вдаль. Видимо, погрузившись в воспоминания.
- Зря ты не веришь, мальчик! – проговорила бабушка и стала на ходу засыпать.
«Ну, какой Купала? Совсем уже бабка поехала крышей» - подумал грустно мальчик. Затем он поднялся и стал продумывать план на вечер. Скорее всего, если за ним и вправду придут, то бабушка выгонит его гулять, в любом случае. А что, если уйти сейчас? Просто уйти из деревни, погулять до ночи, а потом вернуться в дом. Но нет, Володя не такой, он достанет его, если не сегодня, то завтра, а если не завтра, то послезавтра, это Ваня знал наверняка. К тому же, если так сделать, то в следующий раз Зуб церемонится уже не станет, будет бить, а может и резать. Не зря же говорят в деревне, что он какому-то парню из соседнего села всю щеку в шрамах оставил. И не было ему за это ничего, до сих пор с финкой своей ходит.
Наконец, Ванька решил, что выйдет и попробует договориться. Может и вправду отдаст свои карманные деньги, но уж точно не телефон. Да и вообще, вдруг Зуб и вовсе не появится? А такой вариант нравился ему больше всего.
III
Ветер завывал в щелях старой избы, и Марфа очень боялась, что к вечеру найдут тучи, разразится ливень и все гадание отменится, но опасения не мешали готовиться к действу. Где-то в селе готовили дрова для большого костра, а кто посмелее, да постарше прихорашивались для поиска заветного цветка папоротника. Она же с подругами были еще слишком маленькими для поисков, да и прыгать через костер их никто бы не пустит, так что оставались только гадания на венках, которые надо было пускать в ближайший водоем.
Лучшим вариантом было небольшое, но очень красивое озеро рядом с деревней. Туда они вечером и отправятся всей своей большой девчачьей компанией. Все, кроме сестры Марфы – Агафьи. Ей было семнадцать и уже несколько лет она лежит на печи и не встает, после того, как её лягнула соседская лошадь. Её отец, кузнец, был человек черствый, но искалеченную дочь не отверг, а выходил и продолжает заботиться. Агафья выжила, поправилась, но ходить так и не стала.
Вот и сейчас, грустно глядя на приготовления младшей сестры к Купальской ночи, на глазах Агафьи проступали слезы.
- Марфа, - тихо позвала она сестру.
Девочка вздрогнула, повернулась и не успела ничего ответить, как с печки протянулась рука с иссохшим венком.
- Вот, возьми, пожалуйста. Знаю, какой сегодня день, гадать ведь на жениха пойдете, кинь за меня, ладно?
- Так нельзя же больше одного венка кидать, - вспомнила Марфа. – Да и венок у тебя сухой.
- Как и я, - сказала с усмешкой сестра. - А про один венок, это все сказки, ты в сторонку отойди, чтобы другие не видели, да погадай на мое имя. Пусть хоть так жениха поищу.
Девочки еще смотрели друг на друга какое-то время, пока по щеке Агафьи не покатилась крупная слеза. Тогда младшая залезла на печку, обняла сестру и, взяв венок, отправилась готовиться дальше.
Просьба Агафьи поставила девочку в тяжелую ситуацию. Как так пронести венок, чтобы не показать случайно подругам, да и гадать будет непросто. Но, Марфа всегда жалела парализованную сестру, поэтому решила выполнить обещание, во что бы то ни стало.
В деревне же к Агафье относились осторожно, а иногда и с каким-то страхом. Кто-то говорил, что она ведьма, кто-то судачил про связи ее отца с чем-то темным, поскольку выходить дочку после таких травм считалось почти нереальным. Марфа по возможности пресекала такие разговоры и, несмотря на все предвзятость к ее семье, смогла приобрести несколько хороших подруг и влиться в деревенскую компанию.
Подруги у Марфы были хорошие, часто бывало, по осени, соберутся вместе и в день, свободный от работы, отправятся в лес, собирать грибы да ягоды. Вместе же ходили на ярмарки, в церковь, гадали на святки. Но больше всего Марфе нравилось собираться вечерами на крыльце у бабки Бажены, за которой ходила слава целительницы и пророчицы.
Знала та бабка много, о том какие травы, когда собирать, какие отвары варить, чтобы живот не болел и что делать, чтобы нужного парня к себе приворожить. Знала Бажена и о всякой нечисти, что жила в деревне и вокруг нее. От неё Марфа узнала о Полевике – хозяине полей, а также о том, как его задобрить, чтобы урожай был знатный. Там же услышала и про Лешего, и про Водяного и том, как с ними бороться. Да что уж говорить, практически все гадания, которыми занимались девочки, пришли к ним как раз с крыльца бабки, у которого они собирались и сегодня, после чего и шли на дело.
IV
Вечерело. Ванька Миронов беспокойно ходил по дому, мотаясь то к окну, то к пакету, в который мальчик сложил яблоки и конфеты, разумно заметив, что если Зуб сразу начнет драться, то поклажей можно будет хоть как-то защититься. Также у него был готов и план побега, если спокойно поговорить с Володькой не удастся, то Иван хотел бежать в лес и ночевать среди деревьев. Там же он рассчитывал разжечь костер и взял зажигалку Zippo, подаренную отцом на прошлый день рождения, а телефон предусмотрительно оставил дома.
Однако главным, все же оставался тот план, по которому Зуб просто не приходит за ним и мальчик спокойно живет дальше. Но этому случиться было не суждено и, чуть солнце стало клониться к горизонту, у калитки показалась знакомая фигура в растянутой майке, с неизменной нагловатой ухмылкой на лысой голове. Вот раздается звонок, и бабушка выходит, дружелюбно улыбаясь Володьке, а вот уже они мило о чем-то беседуют, после чего бабушка возвращается в дом и выпроваживает внучка погулять с друзьями, как она думает.
Зуб по-дружески обнимал Ваню за плечо, при этом крепко его сжимая, не оставляя шансов к побегу, пока они всей толпой удалялись от дома бабушки. Главарь банды бойко переговаривался со спутниками, которых в этот раз было значительно больше, весело гогоча, но для Ваньки все звуки были где-то там, далеко. Он уже давно погрузился в себя, еще, когда спускался с крыльца, ощущая этот холодный, пронизывающий взгляд Зуба. Казалось, именно так себя чувствую те, кого обрекают на смертную казнь. С каждым шагом мальчик приближался к невидимому эшафоту, которым для него стала площадка за местным клубом. В этом месте обычно собирались, когда между местными пацанами возникал столь серьезный конфликт, что решить его можно было лишь «на кулаках». Для Вани единственным плюсом было то, что буквально метрах в тридцати от площадки начинался спасительный лес. Однако все мысли о бегстве были разбиты, о стену зрителей, которые уже выстроились, окружая площадку за клубом кольцом из тел.
- Ну что, городской, принес расчет за косяк? – прервал разговор с друзьями Володька, похлопывая мальчика по плечу.
- Да, - проговорил Ванька, вырываемый из раздумий.
Они уже подошли к площадке за клубом, где уже ожидали зрители, в основном подростки и дети. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с отвращением и даже ненавистью к городскому, но ни в одном взгляде не читалось сострадание или жалость.
- Эй, смотрите сюда, этот клоун нам конфеток принес! – крикнул Зуб, вываливая содержимое пакета на землю.
- Но ты же сам сказал… - тихо попытался возразить Ванька.
- Мы серьезная бригада, а не детки в песочнице! Бабки гони и телефон!
Весь настрой, все Ванькины планы куда-то ушли, вместе с уверенностью в том, что конфликт удастся решить мирным путем.
- Что тупишь, городской? Может мне самому поискать? – спросил Володька, приближаясь и опуская руку в карман, где у него, без сомнения, лежала финка.
В глазах у Зуба нехорошо блеснуло, завсегдатая ухмылка стала хищно увеличиваться. В голове у Ваньки стало кристально чисто, и лишь мысль о том, что или сейчас или уже никогда пульсировала как вздутая вена.
Время будто замедлилось, рука с зажатой рукояткой медленно показалась из кармана, Володька все приближался и приближался. В следующий момент Ванька сделал резкий рывок, выбросив правую руку с зажатым кулаком в направлении старшеклассника, при этом крепко сжав веки.
Первое, что понял мальчик, открыв глаза в следующую секунду, это то, что он цел, и никто его не трогает. На лицах зрителей застыло искреннее изумление, а на роже Зуба больше не красовалась зловещая ухмылка, ведь удар в пах смыл ее начисто. В следующий момент Ванька уже прорвался через ряд зрителей, и быстро удалялся в лес, под громкий мат и угрозы от главаря банды.
Автор: Public Republic