"Северокорейский режим" приучает к смертоносной смеси невежества и страхов, поэтому, даже если вы захотите проснуться от своего кошмара, вы снова намеренно усыпите себя», – заявила северокорейская беженка Ли Хён Со на конференции «TED» в Киото. Известно, что права человека в КНДР соблюдаются хуже чем где бы то ни было в мире. Хотя что мы на самом деле знаем о Северной Корее?
Первая воспоминания о родине беженца
Несколько миллионов людей умерли от голода в 1990-х годах. Я видел много мертвых тел в вагонах поездов, это было очень тяжело. Я был маленьким, я многое не понимал в те времена. Я думал, это нормально, когда вокруг умирают. Ни моя мама, ни отец мне не рассказали, что происходит. Люди постоянно умирали от голода.
Мои родители были членами Коммунистической партии, а в Северной Корее в таких семьях денег просто нет. Настоящие богатые люди не состоят в партии в КНДР.
Я помню, на обед у нас всегда было немного кукурузы. Это ужасно. У кого-то был рис или что-то другое -но не в моей семье.
В Северной Корее много продавцов, но они все работают нелегально. Они держат продукты и товары у себя дома, продают их каждый день, подкупая полицию.
Если у вас есть деньги или золото, вы можете подкупить даже Ким Чен Ына. В Северной Корее деньги – это все, а закон – ничто. Если у вас есть деньги, вам не о чем беспокоиться. В моей семье денег не было, и не было никакой власти. Мы были в тяжелой ситуации.
Побеги
Пик нелегальная иммиграция вышла в конце 1990-х, причиной стал голод, точное количество погибших в Северной Корее неизвестно – по разным подсчетам от 220 тысяч до 3,5 миллионов человек. Беженцы рассказывали: чтобы избежать голодной смерти, людям приходилось есть жуков, траву и кору деревьев. Улицы заполняли мертвые тела – в основном детские. Школы пустовали: с одной стороны, учителям не хватало сил, чтобы учить, с другой – родители оставляли детей дома в качестве защиты жилья от ограблений. Но голод увеличил и реальные возможности для побега: полицейский контроль стал слабее, «силовики» тоже были истощены.
Китай
Обычный путь беженца – Китай, с ним самая большая граница. Беглецы переправлялись через реки Тюмень и Амноккан, попадали в Цзилинь и Ляонинг (северные провинции Китая), мечтая в итоге попасть в конечную «третью страну» (обычно – Южную Корею).
"Поднебесная" не желает ухудшения отношений с «маленьким братом», и многие (хотя и не все) беженцы были депортирована обратно, где их не ждало ничего хорошего. Когда поток иммиграции достиг пика, вырос и уровень преступности среди новоприбывших – Китай стал депортировать беженцев еще активнее. Тех, кого не депортировали, использовали в качестве дешевой рабочей силы – на полях и фабриках. Северокорейские беженцы нередко оказывались жертвами торговли людьми. Особенно это касалось женщин – их в качестве секс-рабынь продавали за сумму от 3 до 10 тысяч юаней (34 – 115 тысяч рублей). По рассказам беженки Хан Га Хи, часть женщин насильно становились суррогатными матерями.
Таиланд
Многие северокорейские беженцы стремятся уйти из Китая в Лаос, а оттуда – в Таиланд. Прежние маршруты в Таиланд через Вьетнам и Мьянму считаются опасными – пограничный контроль усилился, у беглецов больше шансов быть переданными властям Северной Кореи.
Таиланд разрешает северокорейцам, незаконно проникшим на его территорию, перебраться в Южную Корею. Потому что опирается на внутреннее законодательство Южной Кореи, которое признает всех северокорейцев также и гражданами Южной Кореи. Правда, по словам брокера Ким Мин Ги, тайским властям надо заплатить специальный налог, на который иммигрант должен был заработать денег.
В 2009 году в Таиланд прибыло 1849 беженцев из КНДР, в 2010-м – 2482. Дальше сведения перестали быть открытыми. Но известно, что в 2011 году 95 процентов прибывших в Южную Корею северокорейцев были отправлены из Таиланда.
Россия
КНДР имеет сухопутную границу всего с тремя странами: Южная Корея, Китай и Россия. Были ли маршруты через Россию? Были.
Проникновение северокорейцев началось еще тогда, когда СССР и КНДР были «братскими соц. странами». Исследованиями южнокорейского института Кёнхи установлено, что около 10 тысяч северных корейцев проживают на территории Восточной Сибири, многие из них – беженцы из северокорейских лагерей. 8 тысяч северных корейцев были отправлены советским государством в качестве работников рыбного промысла на Сахалине. Позднее, в 1950-х и 60-х годах приток рабочих увеличился, благодаря соглашению Брежнева и Ким Ир Сена.
Согласованный с Пхеньяном приток северокорейской рабочей силы в РФ продолжается и сегодня. По договоренности с Северной Кореей, обладающей правами слежки за своими согражданами и на территории России, к 2006 году около 10 тысяч северных корейцев прибыли на российский Дальний Восток. А КНДР получила за «поставки» рабочей силы в РФ около 7 миллионов долларов.
Южная Корея
Но главной целью беженцев остается Южная Корея. Да, языковая общность – великое благо. Хотя современный южнокорейский язык и впитал большое количество англицизмов, это не самая большая проблема прибывших на новую родину.
Правительство Южной Кореи оказывает экономическую и социальную помощь мигрантам из КНДР, стараясь сделать их акклиматизацию плавной. Но сначала им надо пройти фильтры.
Как только беженцы из КНДР оказываются в Южной Корее, их отправляют в Национальное полицейское управление – чтобы проверить невинность намерений прибывших. Полицейские устанавливают, не является ли беженец шпионом или этническим корейцем из Китая или других стран, желающим воспользоваться привилегиями беженца из КНДР.
Потом мигрантов переправляют в государственный центр переселения, где они обязаны жить около трех месяцев, не покидая центра. Здесь они учатся южнокорейскому образу жизни: узнают, как пользоваться Интернетом и другими вещами, с которыми никогда не встречались. По выходе из центра беженцы получают значительную государственную помощь.
Специальный закон о защите беженцев с Севера (1962 г.) гарантирует беженцам бесплатное проживание в апартаментах в течение 5 лет. Желающим предоставляется право поступить в университет по выбору, военнослужащим – продолжить карьеру в южнокорейской армии с тем же званием, которое они имели на родине.
Есть и обратная сторона медали. Южная Корея – это капиталистический мир, к которому северные корейцы не привыкли. «Стиль мышления северных корейцев абсолютно отличается от южных», – говорит один из руководителей волонтерской организации. Беженцы привыкли жить тем, что дает государство. Далеко не все готовы проявлять экономическую и социальную инициативу, принимать самостоятельные решения.45% северных корейцев сталкиваются в Южной Корее с : начиная со снисходительного отношения и заканчивая подозрениями в шпионаже.
Но главная причина напряжения – экономическое неравенство. Получить достойную работу сложно всем. Среди беженцев – хотя им для получения работы и предлагают умалчивать о своих национальных корнях – уровень безработицы в три с лишним раза выше среднего по Южной Корее. Пенсия, которую получают пожилые беженцы, составляет 450 тысяч корейских вон (30 тыс. рублей), это покрывает базовые нужды, но оставляет пенсионеров на грани бедности.
У беженцев нарастают психологические проблемы. Согласно недавнему исследованию, около 56% северных корейцев страдают от ментальных заболеваний (самые распространенные – посттравматическое расстройство и депрессия). Большое количество самоубийств.
В итоге некоторые северные корейцы заявляют, что хотят вернуться на родину. Говорят, что южные корейцы менее счастливы, чем северные. Все потому, что уровень стресса и конкуренции в Южной Корее выше, а сами люди – более холодные и отстраненные друг от друга.
Почему бегут, со слов беженцев
— У меня все было хорошо. Мы с мужем торговали антиквариатом — продавали в Китай традиционную корейскую керамику --- и жили лучше, чем все соседи. Но однажды на обратном пути в Корею моего мужа арестовали, и я даже толком не знаю, что с ним было дальше. Пыталась узнать в суде, но мне ответили: «Поищи себе лучше другого мужа». Это был намек, что он умер. Зимой 2012 года я связалась с группой людей, которые планировали общий побег. Сначала я не хотела брать с собой дочь, ей тогда было пятнадцать. Но она услышала, о чем я говорю по телефону, и сказала, что никуда я без нее не поеду. Пришлось взять и ее. (Мён Ёнхи, 52 года.)
— У меня все было хорошо, но однажды мою мать посадили на два года за экономическое преступление. На самом деле хотели посадить за политическое — общалась с южанами в Китае, — но доказательств не было. В 2007 году она вышла и сказала: «Отправляйся-ка ты, дочка, на юг, здесь тебе ничего не светит». (Ким Хянсук, 23 года.)
— У меня все было хорошо. Я был начальником молодежной организации на продовольственном предприятии. Но однажды на меня настучали, что я якобы член подпольного антигосударственного движения. Это было в 1996 году, когда начались перебои с продовольствием и неудачная политика партии стала бросаться в глаза. Я говорил об этом с друзьями, в результате замели меня и еще одного человека как организатора. Нас поместили в центр предварительного заключения под городом Чхончжин. Что там было, даже вспоминать не хочу. Били меня каждый день, выгоняли на мороз в мокрой одежде. Но я ни в чем не признался, и меня отпустили. А через два месяца в этом же центре от пыток умер друг, с которым нас вместе арестовали, — из него так и не удалось сделать лидера контрреволюционной организации, поэтому крайним опять оказался я. Однажды ночью из политической полиции за мной пришли второй раз. Но тут уж я набил морду двум офицерам, и мы с женой побежали в сторону границы — от нашего города это недалеко. Перебежали по льду реки Туманган и оказались в Китае. (Ли Ёнсу, 41 год.)
Как бегут, со слов беженцев
— Мы с матерью добрались до какой-то маленькой фермы и спрятались в свинарнике. Там нас обнаружил хозяин, сказал, что сдаст нас властям: за поимку нелегального мигранта там полагалось вознаграждение в 5000 юаней. Мама стала его умолять дать мобильник — позвонить дяде: он давно живет в Китае, у него там своя фабрика. А тот: «Отдай мне дочь и звони». Мы сделали вид, что согласны. Дядя, влиятельный человек, по телефону строго-настрого приказал ему нас не трогать. Потом приехал и выкупил нас за 5000 юаней. (Ли Нахён, 38 лет.)
— Жена бежала слишком медленно, нас поймали китайские пограничники и отправили обратно, — продолжает свой рассказ беженец, пославший в нокаут двух корейских кагэбэшников. — В Корее нас ждала машина с двумя полицейскими. Пришлось и им дать в морду, и мы снова по льду убежали в Китай, на этот раз удачно. Поселились у приятеля, он сделал нам фальшивые паспорта. У него есть дом недалеко от города Яньцзи — что-то вроде маленькой гостиницы. Там мы прожили два с половиной года — делали уборку, кормили собак, потихоньку учили китайский. Потом друзья позвали меня работать в южнокорейскую фирму в другом городе. У меня был опыт в китайско-корейской торговле, и я неплохо зарабатывал, притворяясь южанином. Но однажды на меня настучали.
В Китае все беженцы из Северной Кореи считаются нелегальными трудовыми мигрантами, которых нужно депортировать на родину, где их с большой вероятностью посадят, хотя это бывает и не всегда. Северян, у которых нет возможности натурализоваться в Китае, нередко прибирает к рукам криминальный мир, женщины часто становятся проститутками.
— Наверное, вы знаете, что «политика одного ребенка» привела к тому, что в Китае огромный перевес мужского населения, — говорит американец Тим Питерс, баптист, который помогает беженцам. — Поэтому нищие северянки часто подвергаются сексуальной эксплуатации — в форме проституции или вынужденного сожительства. Нередко у корейских женщин и китайских мужчин рождаются дети. Но всегда есть опасность, что мать отправят обратно в Северную Корею.
— Дядя сказал, что не может нас вечно скрывать и содержать, и мне пришлось выйти замуж, — говорит женщина, которая пряталась в свинарнике. — Меня выдали за китайца, я прожила с ним три года, родила ребенка. Однажды мой сын сказал: «Мама, почему ты не говоришь по-китайски? Мне за тебя стыдно». Тогда я оставила его у бабушки и решила ехать в Южную Корею.
Тут уже начинается третий этап — «Бегство из Китая». Южнокорейское посольство в Пекине, не желая портить отношения с китайскими властями, не помогает почти никогда — разве что очень высокопоставленным перебежчикам, которые представляют интерес для государства. Поэтому надо бежать через третью страну: Монголию, Лаос или Вьетнам. Все это тоже режимы далеко не дружественные. Дружественный — Таиланд, но до него еще надо добраться. Вот, например, как бежал через Монголию тот супермен, который по вырубал на своем пути всех полицейских. К моменту бегства из Китая у него уже была двухлетняя дочь.
— В 2002 году мы с женой и дочерью запаслись водой, продуктами и на перекладных доехали до монгольской границы, которая проходит по пустыне. Там нам пришлось преодолеть несколько рядов колючей проволоки. Где-то мы ее приподнимали, где-то пришлось копать землю. Двенадцать часов мы шли по пустыне в сторону железной дороги. Добрались до какой-то станции, там нас поймала монгольская полиция. «Ой, — говорим, — мы южнокорейские туристы, заблудились, помогите связаться с посольством». Они позвонили в посольство, тут уж мы рассказали все как есть, и нас забрали в Улан-Батор, а через две недели отправили в Сеул.
Статистика на 2020г.
Представители министерства объединения Республики Корея назвали точное количество людей, сбежавших из Северной Кореи в Южную в этом году. Согласно предоставленной информации, за этот год КНДР покинуло 1042 северокорейца, в прошлом году количество беженцев составило – 1045 человек.
Самое большое количество северокорейцев, которые выехали из КНДР насчитывалось в 2009 году – тогда территорию КНДР покинуло 3 тысячи корейцев. В сообщении представителей ведомства говорится, что количество людей, бегущих из Северной Кореи снизилось после того, как Ким Чен Ын стал лидером КНДР. В 2011 году количество людей, сбежавших из Северной Кореи – 2706 человек. С 2014 года численность беженцев достигла 1,5 тысячи человек, специалисты связывают это с подорожанием цен на услуги «проводников» и усилением контроля, которое осуществляется военнослужащими Китая.
Большая часть людей, которые стремятся покинуть КНДР, пытается попасть в Китай, так как китайские границы слабо охраняются, после в КНР они ищут возможность попасть в Южную Корею. Представители власти Корейской Республики отказываются предоставлять беженцам убежище и статус беженца, если такого человека арестуют на территории Южной Кореи – его отправят обратно на родину.
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!