Мое творчество. Окончание истории
В палате было тихо, лишь мерный писк какого-то прибора нарушал тишину. Ира лежала на кровати, одна из частей которой была выше другой. Такая полусидячая кровать.
Вовчик подошел и сел на стул, стоящий рядом с кроватью. Девушка молчала глядя в потолок. С этой стороны лицо было вполне узнаваемым, а вот с лева, куда пришелся удар Бяхи, все выглядело очень печально. Скула распухла, глаз заплыл, губы тоже были разбиты. С правой стороны были сострижены волосы, видимо, даже выбриты, и теперь отрастали неровным ежиком, перечеркнутым широким шрамом с торчащими нитками швов.
Губы девушки зашевелились, как будто она хотела что-то сказать, но не могла.
Вовчик осмотрелся, на стоявшем у стены столе увидел графин с водой, рядом стакан. Налил в стакан немного воды и вернулся к девушке. Аккуратно прислонив стакан к губам, попробовал залить воду в рот, но не смог, большая часть жидкости побежала по подбородку.
В смотрящих в потолок глазах появилась жизнь, не поворачивая головы, Ира скосила глаза на Вовчика и легкая тень улыбки проскользнула во взгляде.
Вовчик еще раз попробовал напоить девушку. На этот раз получилось лучше, Ира сделала пару глотков и закрыла глаза. Отставив стакан в сторону, он взял девушку за руку. Холодные пальцы слабо сжали его ладонь.
- Братик – прошептала Ира – я думала ты не придешь. Я уже в тюрьме?
Шепот был слабый, как будто девушка заново училась говорить. Хотя, может быть так оно и есть, ведь он пролежала без сознания почти неделю. Никто не знает, что и как видят люди, находящиеся на черте или даже за чертой жизни. Но то, что она начала говорить, уже было хорошо.
- А я пришел – отозвался Вовчик – это не тюрьма, просто больница. Ты здесь как королева, в отдельной палате, охранник возле двери.
- Охранник? А как ты прошел?
- Сто рублей врачу, двести охраннику и вот я уже человек-невидимка. Мне только сегодня сказали, что ты очнулась, пришла в себя.
- А он? – Ира покосилась на Вовчика.
На душе было очень скверно. Вот так разговариваешь с человеком, с тем, кого считал своей сестрой, с тем, кто убил твоего друга.
- У тебя рука напряглась – прошептала девушка – как будто стала чужой.
- Жоры больше нет – хотелось плакать, комок подкатывался к горлу, но парень сдержался.
- Ты хороший – через долгие пару минут проговорила Ира – меня теперь точно посадят, вылечат и посадят. У меня сестренка есть, младшая, через год приедет в наше ПТУ поступать. А меня рядом уже не будет.
- Я присмотрю – кивнул Вовчик
- Только в банду не бери, видишь как получилось – девушка замолчала, глядя в потолок.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Ира вновь заговорила.
- Дай еще воды.
Вовчик хотел опять попоить девушку, но та забрала у него руку и попробовала сама взять стакан. Рука не дрожала, а тряслась. Тряслась так, что пришлось помочь придержать стакан, пока Ира пила. Сделав несколько глотков, она снова откинулась на подушку.
- Мы в деревне живем – закрыв глаза проговорила Ира – колхоз закрылся, работы нет совсем. Народ только пьет, других занятий там и нет совсем. Папка с братом работу себе нашли, только туда ездить нужно далеко. «Вахта» называется, месяц работали, месяц дома. Получали хорошо, подарки привозили, папка даже мне сюда, на учебу, денег подкидывал. Не много, но старался.
Девушка замолчала. Было видно, что говорить ей очень трудно, но она просто хочет рассказать. Вовчик не перебивал, стараясь все услышать, не пропустить ни одного сказанного сиплым шепотом слова.
- Начали подниматься, забор новый, ворота. Они, конечно, после работы, когда приезжали, пили здорово, пол деревни поили. Но все не пропивали. Иногда мужикам запчасти из города привозили, по пути, оно не сложно. То колеса кто попросит, то аккумулятор для машины. Папка всегда помогал, денег если не было, люди картошку несли, или помогали чем. Бабы деревенские кулаком звать стали, мамке завидовали.
Ира попробовала улыбнуться, но не смогла. Лишь уголок губы дрогнул. Но лишь дрогнул.
- Они и в конце зимы на вахту свою поехали. Попрощались со всеми, сели в дядькину машину, они ее потом у друга в городе оставляли на месяц, пока работали, и уехали. Да только не вернулись. Ни через месяц, ни через два.
Ира опять замолчала, собираясь с духом. По щеке покатилась слеза, за ней еще одна и еще. Девушка плакала, беззвучно. Говорят, что плачет душой. Это когда не дыхание не сбивается, ни плечи не вздрагивают. У Иры лишь голос задрожал.
- Уроки когда закончились, я на неделю домой поехала. Да ты знаешь. На второй день участковый пришел, говорит, отца вашего нашли – девушка задержала дыхание. Собираясь с мыслями и успокаиваясь, медленно выдохнула и продолжила – здесь, недалеко от города, в заброшенном карьере нашли сожжённую дядькину машину, а в ней два трупа. Папку по часам опознали. На заднем сиденье пистолет нашли, обгорелый, оплавленный.
Вовчик почувствовал, как зашевелились волосы у него на голове. Стало на самом деле страшно, захотелось подорваться и бежать, бежать без остановки, бежать, куда глаза глядят, бежать, пока не кончатся силы. Но он сдержался.
- Я узнала этот пистолет, тот самый, помнишь, на восьмое марта Жора из него по мишеням стрелял, тебе помогал. Там еще драконы желтые на рукоятке. Мне они еще тогда в глаза бросились. Я не стала никому говорить. Зачем? Ну посадят его, для него зона как санаторий, отдохнет и таким же выйдет. Я когда в город поехала, папкин нож взяла, охотничий, я его под куртку спрятала. Автобус приезжает на площадь возле ателье. Я из автобуса вышла и сразу их увидела.
Ира выдохнула. Какой-то облегченный выдох, как будто тяжелый груз, который прижимал ее к кровати, упал, и ей стало легче.
- Они же берегут тебя – уголок рта снова дрогнул в подобии улыбки – даже смешно, бандиты, а носятся с тобой как с общим ребенком. Не говорят тебе о своих делах, не рассказывают. Балуют, деньги дают да учат потихоньку. Братик, они тебя себе на замену растят, чтобы на пенсию уйти, а ты дело продолжил.
- Когда потеплело мы поехали на природу – сам не зная почему начал рассказывать Вовчик – в карьер, просто пострелять. И я стрелял. Помнишь, рука у меня болела, не мог афиши высоко клеить. Это мне отдачей автомата плечо выбило. Мы тогда много стреляли, пока патроны не кончились, почти все. Я из Жориного пистолета хотел пострелять, да только рука болела, а у него тоже отдача, больно было. Я тогда два раза стрельнул и мы кушать стали.
Перед глазами поплыла пелена, нахлынули воспоминания, отправляя его туда, в тот день. Ничего не видя перед собой, Вовчик продолжил:
- Мы обратно ехали, пистолет так у меня и остался. Вдруг дорогу старый жигуль перегородил. Два мужика с обрезами, мол, деньги давайте, золото, запасные колеса. Жора им и говорит, что ошиблись, не на тех напали. А как представился один как заорет: «валим их всех!», видимо понял, что Жора искать их будет, испугался, и в Толстого выстрелил. У наших оружия не было, совсем. Только у меня Жорин пистолет, четыре патрона в барабане. А выбора не было, они бы нас всех перебили. На меня внимания не обращали, я же мелкий. Четыре патрона, четыре выстрела. Раз, два и еще раз, два. Я дальше плохо помню, заклинило меня. Пистолет Жора забрал, протер и в машину закинул. Меня Солдат увез, я дальше не видел. У Толстого рука до сих пор плетью висит, пальцы шевелятся, да только он их не чувствует.
Рука девушки напряглась, стала бесчувственной, как будто мертвой, чужой. Взгляд застыл, глядя в одну точку потолка.
- Ты что здесь делаешь! – раздался возмущенный возглас медсестры от двери – Ну-ка марш отсюда! Ишь, жених выискался! И как прошел только?
Медсестра поставила возле кровати высокую стойку, вставила в верхнее кольцо стеклянную бутылку с трубкой.
- Иди отсюда! – вновь скомандовала она – видишь, девушке капельницу пора ставить.
Вовчик встал и хотел поцеловать Иру, но наткнулся на отрешенный взгляд и передумал.
Быстро выйдя из палаты он, не останавливаясь пошел на улицу, где на парковке стоял большой «Марк-II», возле которого курили Солдат и Бяха.
Подойдя к друзьям, Вовчик молча забрал сигарету у Солдата, посмотрел на нее и отбросил в сторону. Сел на переднее сиденье и откинулся на спинку.
- Слон, увези меня в спортзал – попросил он водителя – хочется кого-нибудь побить. Пусть это будет лапа или груша.
- Что она сказала – на заднее сиденье влезли Бяха и Солдат – что там случилось?
Вовчик обернулся, посмотрел на друзей. На одного, потом на другого.
- Это был ее отец, там, в лесу весной. Их нашли и опознали, а Ира пистолет увидела, Жорин, она его узнала ног никому не сказала.
- Твою… - прорычал Бяха – ну надо же!
- Вы это, не трогайте ее. Пусть. Хорошо? – бессвязно попросил Вовчик, чувствуя, как слезы опять пытаются вырваться из глаз.
- Договорились – выдохнул Солдат и добавил – не рассказывай никому.
***
В спортзал пускать не хотели. Пришлось звонить Корейцу, чтобы тот разрешил двоим своим ученикам провести самостоятельную тренировку. Чтобы оправдать слово «двоим», Вовчик позвонил Марату.
- Марат – начал Вовчик поздоровавшись – тут на меня двое напали, одному ну никак не раскидаться. Подтягивайся в спортзал, не забудь кимоно.
Друг появился через десять минут, когда Вовчик бежал второй круг приставным шагом, разгоняя кровь в застоявшихся ногах.
- Здравствуйте – очень серьезно посмотрел на друга Марат – это не вы напали на Вовчика?
- Не, на меня напали злодеи, «груша» и «лапа» - остановился перед другом Вовчик.
- Что с тобой опять случилось? – очень серьезно спросил Марат – ты выглядишь так, как будто хочешь забыться в бою.
- Нормально все, бери лапу
Тренировались долго, может быть три часа, а может быть и больше. До тех пор, пока сторож не пришел и не заявил, что пора и честь знать.
На парковке у спортзала стоял черный «Марк-II». Рядом, прямо на бордюре сидели Солдат и Бяха, передавая друг другу бутыль пива. Холодная рука нездорового предчувствия сдавило сердце Вовчика. К парням подошли вместе с Маратом.
- Хлебни – протянул баллон Вовчику Солдат
- Что случилось? – пить пиво он не стал, сразу передав баллон Бяхе
- Мышки-Иришки больше нет – принимая пиво, сообщил Бяха – час назад звонили из больницы, иголкой от капельницы разорвала вену. Спасти не успели.
«Жизнь потом спросит за это веселье и выставит свой счет – прозвучали в голове слова тренера - И чем больше веселье, тем жестче расплата. Деньги? Вообще, ни за деньги разговор».
Эпилог
Экзамены прошли как то стороной. Вовчик плохо соображал, где он и зачем сюда пришел, отвечая больше инстинктивно и по памяти. Учителя впрочем, шли на встречу, поэтому аттестат получился без троек. От отработки его тоже освободили, сразу после последнего экзамена выдали аттестат и поспешили распрощаться.
В городе ходили разные слухи о случившемся, но они быстро улеглись, когда появились новые темы для обсуждений. А жизнь подкидывала поводы для разговоров почти каждый день. Несколько раз в городе раздавались выстрелы, закрылось два крупных магазина.
Возле Вовчика всегда был катающий в руке шары или другие тренажеры Толстый. Глядя на них со стороны было не понятно кто и кого охраняет. Скорее всего Толстого просто приставили к Вовчику, чтобы занять его хоть чем-нибудь.
***
Сами поминки проходили в кафе, но Вовчик туда не пошел. Смотреть на толпу лицемерно вздыхающих людей ему вовсе не хотелось, тем более, что все свои должны собраться вечером у Люси.
В самой большой комнате стоял стол, нехитрая закуска, несколько бутылок с разными напитками. Все больше напоминало деловую встречу, а о том, что это всё-таки поминки говорила лишь стоящая во главе стола фотография Жоры, да стакан водки, прикрытый коркой хлеба возле нее.
Были все свои, включая Батона и специально приехавшего из Владивостока Карпа.
- Я думаю, будет правильно, если катран отойдет мне – заявил Бубновый – я единственный, кто сможет достойно продлить его работу.
- Нет – прервал его монолог, молчавший все время Вовчик – квартира вернется Люсе, и она сама решит, что здесь будет потом.
- Мелкий, тебе вообще слова не давали – взвился Бубновый – мал ты еще, чтобы взрослые вопросы решать!
- Я таки согласен с Вовчиком – проговорил Давид Исаакович – мы уважаем твои заслуги, Бубновый, и помним, что Жора тебе доверял. Но это не ты выиграл квартиру с хозяйкой, не тебе и владеть.
- Мы в последний раз собираемся здесь – объявил Бяха – может быть кто-то и будет заходить к Люсе в гости, по привычке или как друзья, но катрана здесь больше не будет и квартира отходит лично Люсе.
- А тебя что здесь старшим поставили? – подскочил Бубновый – Так народ за тобой не пойдет! Как ты будешь вести дела, ты даже не сидел!
- Угомонись, Бубновый – авторитетно проговорил Карп – Время шулеров прошло, жизнь меняется. Теперь другие люди правят бал. А то, что не сидел, так какие его годы, успеет еще. Мне, по большому счету, не интересно, за кем город останется, мы с Жорой казино хотели открыть, я привез два чемодана денег на это дело, кто будет старшим, с теми и будем решать, что да как. А на Вовчика не гони, Жора ему как себе доверял и я верю. Кстати, мелкий, что ты ждешь от сегодняшнего дня?
- Имя – твердо объявил Вовчик – я хочу быть Волчарой, как Жора.
- Город за малолеткой не пойдет! – снова заявил Бубновый
- Я таки согласен, а что не так? Юноша подрос, возмужал, заматерел. Пусть таки его зовут Волчарой.
- Хорошо, братишка, мы будем звать тебя Волчарой – согласно кивнул Бяха – что еще?
- Мне больше ничего и не надо – Вовчик поднялся – У меня завтра поезд, пойду я.
- Счастливо тебе, Волчара – протянул руку парню Карп – Звони если что.
Во дворе во всю бегали беззаботные дети, на скамейке сидели мамочки, покачивая коляски. Обычный летний вечер обычного двора. Из подъезда вышел парень в джинсах и джинсовой жилетке с кожаными вставками на плечах. Он минуту постоял, посмотрел по сторонам и пошел по тропинке через весь двор уходя дальше от этого подъезда, не оборачиваясь и не опуская головы, как и положено идти, если тебя зовут Волчара.
Конец.
Окончание повести для тех, кто читает ее только на канале.
Другие мои повести, рассказы и книги вы можете найти на моем сайте Владимир Виноградов - Мои рассказы, повести, книги.
Еще полный список есть на моем старом сайте, страница так и называется Каталог моего творчества
Ваш В.В.
Не забудьте подписаться на канал, впереди еще много интересного! И постарайтесь не материться в комментариях