Долго мы тут говорили об образах "маленьких людей" в русской литературе. Так вот, в произведениях намечаются две противоположные тенденции. Одни "маленькие люди", оставаясь податливыми и беззащитными, страдают и погибают, а другие перерождается, начиная вершить чужие судьбы и брать то, что, как они считают, им полагается. Вспомните героев "Преступления и наказания" Достоевского - спившегося Мармеладова и не желающего быть "тварью дрожащей", "вошью" Раскольникова. Хотя на практике у большинства читателей Мармеладов вызывает не только жалость, но и неодобрение, в корне не прав всё же оказывается Раскольников.
Гоголь поступает со своими персонажами противоречиво: например, приводит Башмачкина, героя "Шинели", и капитана Копейкина, эпизодического героя "Мертвых душ", на судьбу которого отчасти проецируется судьба Чичикова, к разрушительному бунту, в конечном счёте не оправдывает этот бунт и возлагает ответственность за него в большей степени на равнодушных "значительных лиц", не оказавших вовремя помощь "малым сим", на отвернувшееся от человека государство. Но таковы законы сатиры.
Наверное, многим будет интересна позиция Пушкина. Да, она очень гуманна. Пушкин отстаивал частную жизнь человека, его личные интересы, сочувствовал "маленьким людям". Ведь там, где попирается человеческое достоинство, всегда есть некое несовершенство, червоточина, и так не должно быть.
Наглядно сопоставить отношение Пушкина и Гоголя к своим героям нам поможет роман Достоевского "Бедные люди". Герой произведения Макар Девушкин, "маленький человек", чем-то напоминающий Мармеладова, и наивный читатель, знакомится с повестью Пушкина "Станционный смотритель" и повестью Гоголя "Шинель". "Станционный смотритель" нравится герою из-за внимания автора к индивидуальной судьбе, казалось бы, незначительного человека, уважительного отношения к этому человеку.
...Живёшь, а не знаешь, что под боком там у тебя книжка есть, где вся-то жизнь твоя по пальцам разложена. (...) ...Словно сам написал, точно это, примерно говоря, моё собственное сердце, какое уж оно там ни есть, взял его, людям выворотил изнанкой, да и описал всё подробно - вот как! (...) Ведь я то же самое чувствую, вот совершенно так, как и в книжке, да и сам в таких же положениях подчас находился, как, примерно сказать, этот Самсон-то Вырин, бедняга. Да и сколько между нами-то ходит Самсонов Выриных, таких же горемык сердечных! (...) Меня чуть слезы не прошибли... когда я прочёл, что он спился, грешный, так, что память потерял, горьким сделался и спит себе целый день под овчинным тулупом, да горе пуншиком захлебывает, да плачет жалостно, грязной полою глаза утирая, когда вспоминает о заблудшей овечке своей, об дочке Дуняше!
Ироничное описание искажённой, полуабсурдной, переходящей в фантасмагорию жизни бедного чиновника Башмачкина Гоголем задевает гордость Макара Девушкина, кажется ему унизительным, вызывает у него жгучую обиду. В Акакии Акакиевиче Девушкин узнает себя. На его взгляд, из сострадания к "маленькому человеку" нельзя писателю упоминать о том, что герой, ходя по улицам, осторожно, почти на цыпочках, ступает по камням, чтобы не истерлись подмётки, о том, что персонаж отказывается от вечернего чая, экономя деньги.
Так после этого и жить себе смирно нельзя, в уголочке своём, - каков уж он там ни есть... чтобы и тебя не затронули, чтобы и в твою конуру не пробрались да не подсмотрели, - что, дескать, как ты там по-домашнему, что вот есть ли, например, у тебя жилетка хорошая, водится ли у тебя что следует из нижнего платья, есть ли сапоги, да и чем подбиты они; что ешь, что пьёшь, что переписываешь?.. Да и что же тут такого... что вот хоть бы и я, где мостовая плоховата, пройду иной раз на цыпочках, что я сапоги берегу! Зачем писать про другого, что вот де он иной раз нуждается, что чаю не пьёт? А точно уж все и должны непременно чай пить! (...) ...Что тут у него особенного, что у него тут хорошего? Так, пустой какой-то пример из вседневного, подлого быта.
Превратился герой в призрак от безысходности - и ничего особенного, "пустой пример... из подлого быта"! Девушкин хотел бы переписать финал повести "Шинель" так: шинель героя отыскалась, генерал взял Башмачкина в свою канцелярию и повысил ему жалование, а насмехавшиеся над Башмачкиным чиновники, бессовестно сыпавшие ему бумажки на голову, ни с чем остались.
Увидев разницу в художественном методе Пушкина и Гоголя, вернемся к главному вопросу: советуют ли русские писатели сопротивление и бунт?
Еще один важный образ - образ пушкинского Евгения, бедного чиновника, героя поэмы "Медный всадник". Евгения сопоставляют с библейским Иовом.
Ветхозаветный сюжет таков. Бог позволил сатане испытать праведника, чтобы показать веру и терпение этого человека. В один день Иов потерял своё богатство (стада) и всех детей (семерых сыновей и трёх дочерей). Бог дал, Бог и взял", - сказал праведник и благословил имя Господне. После благочестивый человек заболел проказой, так что вынужден был оставить город и сидеть в пепле и навозе, скобля черепком струпья на своем теле. Люди отвернулись от него, даже жена и друзья посчитали, что страдания посланы Иову за грехи, не поверив в его праведность. В итоге Иов выздоровел, у него родились дети, он снова разбогател.
Пушкин пересматривает историю праведника, ставя своего Евгения между естественным бунтом и покорностью. Лишившись невесты во время наводнения, Евгений сходит с ума и грозит памятнику Петру I, связывая свое страдание с индивидуализмом самодержца, решившего основать город на "мшистых, топких берегах" Невы. То есть, упрощая, можно сказать, что мнение Пушкина таково: в жизни, конечно же, есть ситуации, которые побуждают личность вступиться за свои ценности, ответить на разрушительное действие большой силы, глубокое оскорбление. И к тому же Пушкин имеет в виду бунт против несовершенства власти земных правителей, а не мироустройства в целом.
С вопросом, что делать - "оказать сопротивленье" или "терпеть безропотно позор судьбы" (как говорил шекспировский Гамлет в переводе Пастернака) - сталкиваются многие литературные герои. И не только типичные "маленькие люди". Тот же Макар Девушкин Достоевского приходит к важной мысли о том, что все люди, в сущности, Самсоны Вырины. Даже граф, который на Невском или на набережной живет, может в любой момент оказаться на месте Вырина: "...И он будет то же самое, всё может случиться, и со мною то же самое может случиться".
Так, между бунтом и покорностью оказывается и несправедливо лишенный родового имения пушкинский Дубровский. Любовь к Маше в конечном счете заставляет несчастного благородного разбойника отказаться от мести Троекурову и Верейскому.
С вопросом, мстить или не мстить, сталкиваются герои "Войны и мира" Толстого - князь Андрей Болконский и Пьер Безухов. Ответ однозначный: мстить нельзя, надо любить людей, даже своих врагов, как учил Христос. Однако всё же проблему сопротивления Толстой решает так же сложно, как и Пушкин. Постепенно, сталкиваясь с исторической реальностью, Пьер Безухов отходит от гармоничных вневременных христианских представлений солдата Платона Каратаева о том, что нужно терпеть тяготы и принимать жизнь "во всей безвинности её страданий", становится членом тайного общества - будущим декабристом. А ведь Каратаев выразил этическую позицию самого писателя о непротивлении злу насилием.
В следующий раз хочу продолжить тему - поговорить о том, как понимать песню Высоцкого "Баллада об оружии", герой которой, "маленький человек", решает приобрести ни много ни мало пистолет.
А напоследок авангардная песня БГ о том, как Дубровский отказался от мести:
Он бросил свой щит и свой меч, швырнул в канаву наган.
Он понял, что некому мстить, и радостно дышит.
Список статей канала со ссылками облегчит вам работу!
По поводу помощи в подготовке к ЕГЭ и проверки сочинений обращайтесь по адресу alyatana@yandex.ru или в личном сообщении. Наталья.
Если статья оказалась полезной, ставьте "Нравится", подписывайтесь на канал, оставляйте комментарии!