Я никак не могла поверить в произошедшее, постоянно рассматривая свою малышку. Если честно, мне было абсолютно все равно, что это не мальчик, а девочка. Я была безумно рада тому, что стала мамой! Но мой супруг так не думал...
Первые три дня, моя малышка никак не реагировала на окружающий мир. Я волновалась, все время бегая в детское отделение, где меня успокаивали, говоря, что малышка просто спит. Врач даже смеялся, шутя, что она ещё не родилась!
Когда нас выписали домой, бабушки были безумно рады, все время кружась вокруг трёх килограмм счастья. А вот папа держался на расстоянии, косо смотря на дочь. Но это были ещё цветочки, по сравнению с тем, что меня ждало на первом медосмотре...
Первым меня огорошил окулист, сообщив, что моя дочь практически ничего не видит... А потом добил невролог. Как выяснилось, перенос до сорока трёх с половиной недель, не прошел бесследно и у малышки произошло преждевременное окостенение. К двум месяцам, у нас уже не было и намека на родничок, а вместо него красовался костный нарост. Нам выписали направление в нейрохирургию, объяснив, что из-за того, что черепные кости перестали быть подвижными, головному мозгу не куда будет почти, а это в первую очередь боль и как последствие, куча проблем. Моя дочь может лишиться зрения, слуха, она рискует никогда не встать на ножки... Нужно ли говорить, что я проплакала всю ночь!? К нейрохирургу мы смогли попасть только в четыре месяца. Ехать пришлось в другой город. Врач осмотрев ребенка сообщила, что операция не нужна! Как оказалось, у моей малышки раскрылись боковые черепные швы, которые теперь выполняют роль родничка. Но нам придется регулярно наблюдаться! Я обрадовалась, но как оказалось рано. Тогда я ещё не догадывалась, с какими трудностями из-за этого мы ещё столкнёмся!
Ну а пока, я абсолютно счастливая приехала домой, где нас встретит папа! Уже после он рассказал, что тоже переживал и наши отношения наладились. Он начал больше времени проводить с ребенком, гулять с ней на улице, катая коляску. Вопреки всем прогнозам, дочка росла крепкой и жизнерадостной! В пять месяцев она села, без какой либо помощи. С семь, сама встала на ножки и начала медленно ходить держать за стенки и мебель. Но как оказалось, это было временным затишьем...
В восемь месяцев Катюша начала кашлять и задыхаться. Мы попали в больницу с осложнённым ларингитом. С этого дня начался мой кошмар! В первые четыре дня в стационаре, нам действительно становилось легче! Но я не переставала возмущаться поведению персонала. Медсестры могли молча прийти и забрать ребёнка на какие-то процедуры. На все мои вопросы ответ был один "не ваше дело". Но как так!? Это же мой ребенок, почему это не моё дело!? Со своим возмущением я дошла до главврача. После этого разговора отношение медперсонала заметно изменилось! Мне рассказали о ходе лечения, о всех процедурах и даже стали улыбаться! На пятый день, наше состояние ухудшилось. Дочь стала вялой, появилась рвота, а под вечер открылся понос водой и поднялась температура до 39.0. Это была пятница. Ребенок угасал на глазах. В субботу вечером в палату зашла дежурная врач с нашими документами на руках и попросила срочно покинуть лечебное заведение. Ничего объяснять она не стала и нас просто выгнали из больницы. Муж был зол и грозился в понедельник поехать в прокуратуру! Кое как мы пережили ночь. Я несколько раз пыталась вызвать скорую, но муж был категорически против, пугая меня, что врачи окончательно загубят ребенка. Утром у Катерины стали серыми пальчики ножек и она больше не могла встать на ножки. Более того, она ни как не реагировала на любое прикосновение к ножками. Даже когда плакала, она не дёргала ножками, как будто их вообще не было! После очередной попытки вызвать скорую, муж отобрал у меня телефон. На мое спасение, к нам приехали мои родители! Через скандал, скорая всё-таки была вызвана и нас повезли в инфекционную больницу. Но и там возникли проблемы. Как оказалось, на днях в больнице скончалась мать и ее ребенок от кори, и больница была закрыта на карантин! Естественно, в восемь месяцев у нас не было ещё прививки от кори, которую по графику делают в год и нас отказывались принимать! Я первый раз видела, как скорая сражается за своего пациента! Больше двадцати минут врачи скорой ругались с дежурным врачом стационара. "Она у меня кончится ночью, а мне потом отписывайся!"- наконец заявил дежурный врач и меня постепенно начала накрывать истерика. В помощь, скорая вызвала полицию и ситуация значительно поменялась. Нас приняли, но меня заставили подписать отказ от претензий, в случае заражения корью. Всю ночь мы провели в палате одни! К нам никто не приходил и врач ни разу к нам не заглянул. Единственное, нам выдали литр глюкозы и литр регидрона. Я не помню, как прошла та ночь, как сплошной ужас. В половине восьмого утра, в коридоре поднялся шум и крики. В палату ураганом залетела женщина с безумным взглядом, как позже я узнала, это была заведующая отделением. Вслед за ней, с виноватым видом зашёл тот самый дежурный врач. Женщина вырвала ребенка из моих рук и умчалась дальше по коридору, а я осталась стоять посреди палаты. Через несколько часов Тамара Николаевна, так звали заведующую отделением, зашла ко мне в палату и мрачно на меня посмотрела.
- Девочка очень тяжёлая!- начала она.- Мы положили ее в реанимацию, а ты сейчас поедешь домой. - у меня началась истерика и Тамара Николаевна резко схватила меня за плечи и начала трясти, как тряпичную куклу.- Я сделаю все возможное и не возможное! Слышишь!? Я чёрта из преисподней достану, но она будет жить! Поняла!? Ты поняла меня!?
И я уехала домой на долгих семь дней...