Владимир Ступак
На вопрос, вынесенный в заголовок, у меня нет однозначного ответа. В 1987 году я ответил бы скорее Да, но сейчас, с высоты прожитых лет, категорически Нет. Но обо всём порядку.
Перестройка в разгаре, лозунг «учиться военному делу настоящим образом» не просто актуален, а непосредственно внедряется в жизнь. При этом, проверки боевой готовности авиационных полков на специализированных полигонах осуществлялись и ранее, но такого, что бы не знать даты перебазирования в район полигона, т.е. даты проверки, никогда не было. Это теперь называлось внезапная проверка боевой готовности.
Будучи в начале года в Главном штабе ВВС я, конечно, зашел в Разведуправление, пообщался с офицерами, а я их практически всех знал, и выяснил, что мой 39 орап стоит на этот год в плане проверок боевой готовности Главным штабом ВВС, но с открытой датой, и никакие мои потуги эту дату выяснить ни к чему не привели, никто ничего не знает, или боятся сказать из чувства самосохранения.
Конечно, я предполагал, что это будет в летние месяцы, в период хорошей погоды, но когда конкретно…
Тем не менее, задачу на подготовку поставил. Лётный состав подготовил карты на перелёт и района полётов на авиабазе Лунинец, там проверялась разведывательная и истребительно-бомбардировочная авиация, ИАС спакетировала и сконтейнировала имущество, необходимое для обслуживания полётов в отрыве от основной базы, в общем, вся необходимая подготовка была проведена, осталось только ждать сигнала.
Наступила летняя пора, на всякий случай придержал лётчиков и штурманов с отпусками, мероприятие ведь серьёзнейшее, - тишина. Уже и июль заканчивается, - ни гу-гу, что делать с отпусками? Принимаю решение, в отпуска по плану, но с таким расчётом, что бы вписаться в нормативы проверок боевой готовности, - наличие не менее 85% боеготовых экипажей.
И дождались, сижу в кабинете, звонок по дальней связи, начальник штаба генерал-майор Руденя: «Владимир Иванович, сейчас тебе на КП поступит сигнал на приведение полка и частей обеспечения в боевую готовность «полная» для перебазирования на авиабазу Лунинец по плану проверки ГШ ВВС. К вам вылетели два Ил-76 под личный состав и имущество. Старший, генерал-майор Колодий, проверяющие из Москвы будут вас встречать на Лунинце, там же вручат боевое распоряжение в рамках проверки, желаю удачи».
Поскольку были готовы, особых проблем с вылетом полка не возникло. Первый аэродром посадки Уральск, заночевали, с утра оценка обстановки, небольшая задержка не по нашей вине, и первая потеря, доктор отстраняет целого майора Володю Лупанова. Это же надо, на этом аэродроме встретил однокашника, тот не придумал ничего лучшего и повёл его в какую то компанию, Володя не пил, но пригубил, а там сидел этот доктор, ну и приплыли, снят с дистанции. Надо докладывать командующему, как же он орал, на меня ладно, но Лупанова пообещал снять с лётной работы и сгноить.
Но это потом, а сейчас некого посадить на самолёт, и я вспомнил об Иване Никитиче Усниче, он летел вместе с техниками на Ил-76, начальник службы безопасности ВВС округа, бывший командир нашего полка, готов на МиГ-25 во всех условиях. Он даже обрадовался, и под Володиным позывным нормально долетел до Лунинца. Второй этап с посадкой в Воронеже, больше без приключений. Разве что над Волгой проходили грозовые облака с наковальнями до одиннадцати тысяч метров, величественная картина, редко такое увидишь. МиГ-25 выше уже не лезет на дозвуке, форсаж не включишь, топлива не хватит, но прошли. Кстати, за МиГами шла вторая эскадрилья на Як-28Р, так они, по докладу комэски Замятина, забирались уже до двенадцати тысяч, самолёт позволял. Сели в Воронеже, переночевали, летим дальше.
С МиГами всё нормально, теперь с Яками, как же без приключений. Лейтенант Задера запускает, не запускается, вторая попытка, не запускается. Оказывается, не исправно АПА, нет переключения на 48 вольт. Пригнали второе, там то же что то не заладилось, исправили, давай ещё, но он парень очень импульсивный, характер взрывной, выскакивает из кабины, ЗШ хрясь об землю, - вы убить меня хотите, не полечу. Минут через десять успокоился, мол, готов лететь дальше, но как теперь его пустишь, вся стоянка видела и слышала истерику, не дай бог что ни будь случится, это приговор командиру.
В общем, дальше полетел начальник штаба полка Дехтяренко Николай Алексеевич, хотя у него забот с организацией этой нашей эпопеи, не позавидуешь, но он лётчик опытный, а обстановка максимально приближена к боевой, справился.
Прилетели в Лунинец, там, согласно замыслу должны были выполнить задачу вначале днём одновременным полётом полка, затем полёты днем и ночью с привлечением не менее 85% боеготовых экипажей от штатной численности полка. Вот тут то и сказалось снятие с дистанции Вовы Лупанова, не хватает процентов в виде одного лётчика, а это двойка без вопросов, полк не боеготов, что делать.
Не моя инициатива, мне даже в голову не пришло. Генерал Колодий спрашивает, Владимир Иванович, ты как себя чувствуешь, может слетаешь? Да нормально, а я ведь после вчерашнего прилёта даже до гостиницы не дошёл, вместе с начальником штаба занимались организационной рутиной и ночью в кресле на КП немного подремал. Но нервное возбуждение было настолько высоким, что никакой усталости я не чувствовал и слетал нормально. А ночью ведь тоже процентов не хватает.
И вот теперь подходим к вопросу, вынесенному в заголовок. Взлетел я нормально и ночью, видимо ещё сказывалось нервное напряжение, но когда подуспокоился, а может от ещё большей усталости, я с ужасом заметил, что я не вижу показаний приборов. Приборы вижу, а что они показывают, не вижу, всё размыто, вот как сейчас без очков. Еле размытую стрелку указателя скорости вижу, а о цифрах только догадываюсь. Наматываю круги над аэродромом и думаю, если я в кабине ничего разглядеть не могу, как же я буду садиться, как же увижу землю, что бы выравнивать.
Вот с такими мыслями запрашиваю заход на посадку, садиться ведь всё равно надо. Прошёл дальний, запрашиваю, к посадке готов, с фарой. А с фарой, без включения посадочного прожектора запросил, потому что уже и не помню, когда с прожекторами садился. Всё время только с фарой, и побоялся, что прожектора могут с непривычки помешать, но мудрый Юрий Андреевич Крейс, мой боевой заместитель, он руководил полётами, спокойным голосом проинформировал, вам с прожекторами.
Разговаривать было уже некогда, и сейчас даже не помню почему, но сел нормально, а там уже и конец полётов.
Начальник разведки Бобров Сергей докладывает, что вырисовывается средняя оценка за боевое применение полку 2,8, а это «неуд», не догадались канистры комиссии наполнить. Исправились быстро, проинформировали, комиссия пересчитала балл, оказывается, случайно не все отчётные материалы результатов боевого применения были учтены, правильный балл 3,4, больше никак, «удовлетворительно», а это больше, чем хорошо, учитывая времена гласности и нового мЫшления.
Так вот, вспоминаю, поначалу я даже гордился немного собой, вот ведь молодец, ну нарушил, но для дела же, не подвел руководство ВВС округа, оправдал доверие кого надо, получили положительную оценку.
Но потом, попозже, да и сейчас думаю, а если бы убился? А ведь это вполне реально могло случиться, многие катастрофы происходили даже при меньших основаниях, ведь я не спал больше полутора суток, оно того стоило? Ну не уложились в норматив, получили двойку, эта двойка забылась бы уже через год, зато жив и здоров. Поставил точку и опять засомневался, а может и стоило?