Ну вот, добрались до громкой проблемы. Подразумевает ли слово «демократия» множественность моделей, или существует только англосаксонская модель. Нужно ли нам самих себя ломать через колено и вталкивать западную модель, или есть смысл придумать свою конструкцию народовластия.
(отрывок из книги «Консервативные Тетради»)
На 2020 год большинство жителей России воспринимают демократию как некое идеальное устройство для страны. Некоторые относятся к демократии почти с религиозным пиететом, и воспринимают ее как единственно верное учение. Еще совсем недавно такое отношение нам прививали в школе и институте, но не к демократии, а к марксизму. Одновременно, к демократии приклеивают либерализм как высшее достижение современной западной цивилизации.
Мне кажется, к демократии следует относиться как к инструменту, скажем, как к стамеске для обработки дерева. Есть удобные и эффективные стамески, а есть жуткие, минуту поработаешь, и рука уже болит, а доска все еще не доработана. Если стамеска плохая, мы просто берем другую стамеску.
Главная ошибка во всех разговорах про демократию связана с количеством версий демократии. Фанатствующие сторонники либерализма подразумевают только одну версию демократии – англосаксонскую.
На самом деле, в истории существовали различные схемы демократий. Например, города Древней Греции, Республика Древнего Рима. Собственно, слово «демократия (власть народа)» пришло из Греции, а слово «республика (народное государство)» пришло из Рима. Несмотря на то, что Древние Греция и Рим стали идеологическими источниками народовластия, древние версии демократии не были устойчивыми. Как правило, они существовали 200-400 лет, а затем трансформировались в недемократические режимы.
В этом смысле забавно происхождение слова «тиран». В Древней Греции изначально слово тиран было названием народного вождя, который поднимал восстание против олигархов. После захвата власти тиран начинал себя вести еще хуже прежних властителей. Поэтому смысл слова и сменился. Ничего не напоминает? Кто-то еще помнит, как Ельцин ездил на троллейбусе на работу в горком партии и проклинал несправедливость при снабжении партийной номенклатуры благами жизни?
Другими важными примерами демократических моделей являются Британия и Венеция. Обе модели сравнительно устойчивы. В обеих системах власть выборная. В британской системе власть сменяема и стремится стать функцией. В венецианской системе власть пожизненна, персонализирована и меняется только после смерти правителя.
Вслед за этой статьей идут статьи, где обе модели демократии описаны более подробно. Плюс есть специальная статья о неустранимых математических противоречиях в системах голосования.
Не подумайте, что автор предлагает ввести в России на примере Венеции должность пожизненного правителя. Сейчас это уже нереально, хотя и имеет свой смысл. Вот после февральской революции 1917 года было бы весьма разумно.
Другое дело понимать относительность схем демократии, отсутствие идеальной схемы, привязанность к цивилизационным привычкам. Как раз для этих целей и приведен пример Венеции, как альтернативы англосаксонской модели.
Как я понимаю, наша текущая политическая схема – партии, процедуры выборов, распределение полномочий – скопированы со стран Европейского Союза. Оттуда же нас контролируют различные надзиратели и наблюдатели. Правильную ли мы строим демократию.
У меня нет особых претензий к концепции политической схемы от ЕС. Наверное, это более или менее продуманная и сбалансированная схема. Она неплохо настроена для стран Европы. У меня есть одна большая претензия к той реплике европейской схемы, что имплантирована у нас.
В России разорвана связь между избирателем и депутатом.
Мы долго копировали разделение полномочий и обязательств между депутатами разных уровней и не заметили появление разрыва.
Предполагается, что депутаты низших уровней решают проблемы своей муниципии, а «верхние» депутаты отвечают за решение «высоких» проблем, скажем, соблюдением прав у меньшинств и театралов 😊, включая выделение им денежных пособий ☹.
Если у муниципальных депутатов не хватает полномочий, они могут поднять вопрос по иерархии и решить вопрос на более высоком уровне, в частности, через свою партию. В теории, наверное, так, но в реальности России схема совершенно не работает.
В результате наша схема стала идиотской. Депутаты Думы с упоением решают какие-то вселенские вопросы на европейских встречах, потом с диким восторгом и упоением вещают об этом на федеральным телеканалах.
Сам этот факт показывает дикий разрыв между федеральными депутатами и избирателями. Абсолютное большинство народа ну никак не волнуют зарубежные вояжи депутатов, а сами путешественники даже не задумываются об этом. Это и есть разрыв.
Я как-то провел 3 часа в британском парламенте, будучи в деловой командировке в Лондоне. Там любой человек может зайти на балкон и вживую наблюдать действие старейшей демократии из живущих. Вот я и попал на еженедельный отчет премьер-министра. Вы не поверите, но депутатам британского парламента было глубоко наплевать на любые абстрактные права человечества, их волновали лишь проблемы своего округа.
Британские депутаты во время еженедельной встречи с остервенением били своего премьера за строительство дорог, мостов и школ в своих округах.
Естественно, главный вопрос выделение денег на свой округ. В моем понимании вот это и есть демократия. Решение моих личных жизненных проблем на всех уровнях, вплоть до Председателя Правительства. Вы можете представить, чтобы наш премьер (Мишустин, до этого Медведев) каждую неделю подвергался изощренному насилию в Думе за срыв строительства школ в каком-нибудь Мухосранске. Не сможете, это то и плохо.
У меня нет готового рецепта, как обеспечить постоянную обратную связь между депутатом и избирателями.
Во-первых, с нас не было долгого опыта демократии, чтобы осознанно давать оценку тому или иному методу.
Во-вторых, у нас большая страна и то, что приемлемо для Великобритании, может не подходить для нас в силу размеров. В том же британском парламенте многие депутаты во время сессий стоят – не хватает сидячих мест.
Можно передать социальные вопросы на муниципальный уровень, но там может не хватать компетенций, может развиться коррупция, а, главное, возникнет дисбаланс между регионами в качестве социального обслуживания.
В этом смысле возврат к единой вертикали государственного управления социальным обслуживанием может оказаться самым простым и надежным решением.
Возможно, нужно оставить существующую систему, но повысить статус федеральных депутатов. С одной стороны, привязать депутатов «к земле», а с другой стороны дать им полномочия и ресурсы, в том числе, резко расширить штат помощников. Тогда у любого депутата будет постоянный офис в округе, где прием будет не эпизодическим, а круглосуточным, так чтобы по любому вопросу, в любое время суток у человека была возможность получить поддержку.
В общем надо думать и придумывать инструмент для вертикальных властных коммуникаций.
Есть еще один компонент народовластия, мало у нас упоминаемый. Нельзя забывать о традициях. В любом британском избирательном округе есть сотни семей, предки которых когда-то были депутатами от этого округа, может 100, а может и 200 лет назад. Кто-то даже был членом правительства. Все семьи, все окружение и сами избиратели помнят о прежних депутатах. Как следствие, есть неизбежный рейтинг. Кто-то считается достойным кандидатом – при нем было много чего сделано для округа. Кто-то считается плохим депутатом. В результате традиция работает как репер, как образец, какое поведение депутата считается правильным, а какое нет.
Нетрудно понять, что избирательные традиции создают неписаный баланс против формальных правил. То, что отсутствует в бумажных правилах, отлично представлено в традициях.
В завершение стоит еще раз сделать акцент на множественности моделей демократического устройства. В течение 30 лет либералы настойчиво долбят: демократия имеет единственную модель. Нам ничего не надо придумывать. Давайте менять Путина и все получится само собой.
Рынок сам себя настроит. В результате «демократия» стала в общественном сознании антиподом монархии. Если есть единственная форма монархии, то и у демократии есть только одна форма.
Дополнение
Иногда стоит отключать явное манипулирование и пытаться самому разобраться в вопросе. «Демократия» как раз является хорошим примером. На Западе проблеме демократии посвящена просто тьма академических и университетских работ и исследований. Никто на Западе не считает, что у демократии есть только одна навеки зафиксированная форма. Вот уже 300 лет все знают трудности демократических моделей и пытаются конструировать какие-то новые форматы. Все видят текущие сложности, проблемы мультикультурализма, разрывы между центрами и периферией, между богатыми и бедными, трудоустройство в цифровой век. Все ищут свои решения.
Все Западные исследования и работы известны и российским профессионалам, но они совершенно неизвестны в публичном пространстве, где заправляют проповедники англосаксонской модели. Как следствие, мы продолжаем жить в интеллектуальном болоте. Вместо того, чтобы спокойно сконструировать модель, которая будет адекватна нашей цивилизации, мы с упорством пытаемся натянуть ненатягиваемое, пора уже это увидеть и сделать выводы.