Найти тему

Что в «Чемодане» Довлатова?

Автор - Сергей Цевменко

Все произведения Довлатова написаны удивительным, ярким, точным и простым языком. Все события, которые основаны на реальных фактах из жизни автора, описаны и схвачены достоверно, живо, утвердительно. Особенно это характерно для диалогов: ощущается не искусственная стилизация, а буквальное копирование живой речи. Это помогает чётко определить героя, отличить его от других персонажей.

Его юмор уместен, всегда естественен. И даже эти всегдашние «говорю» нисколько не утомляют. Нет скучных мест. Можно начать читать с любого места (я так делал), и тут же затягивает. Всё понятно и интересно. Мастерски подобраны фразы, метафоры, эпитеты и сравнения. Так, любое, непременно лаконичное, описание природы может выглядеть юмористично. Где-то там обязательно должна чернеть антенна на фоне такого-то неба. В одной фразе умещается целый образ.

Структура всех книг Довлатова необычна. Так, «Компромисс» – это двенадцать рассказов, которые неизменно начинаются с реальной газетной заметки самого Довлатова, и далее следует история её написания. При этом все рассказы выстроены в строгом хронологическом порядке. «Заповедник» насыщен эпизодами-воспоминаниями, которые то и дело возникают в воображении героя. «Зона» фрагментарна…

В мире довлатовской прозы не существует плохих и хороших. Отсутствия какой-либо нравственной позиции, освобождает произведения от излишней загруженности, морализации. Угадывается верность чеховским традициям. В интервью он признавался, что всегда хотел, подобно произведениям Хемингуэя, чтобы проза была предельно понятна, лаконична и доступна читателю. За многолетнюю творческую деятельность Довлатов создал свой собственный индивидуальный легко узнаваемый стиль, который нелегко скопировать.

Сергей Довлатов
Сергей Довлатов

Его кредо – документальность. Ты заранее знаешь, что это происходило на самом деле. Автор будто бы рассказывает лично тебе историю, которая происходила с ним. И благодаря простому языка, доверие читателя ещё более усиливается.

Однако при чтении прозы Довлатова я не раз задаюсь вопросом. Если попытки восстановить в своей памяти необходимые события не всегда оказываются удачны, то невольно приходиться обращаться к фантазии, вымыслу, приукрашиванию правды. А значит, искажать эту правду. Справедливо ли это для автобиографических книг Довлатова, и в частности для «Чемодана»?

Как и многие другие произведения Довлатова книга «Чемодан» – это именно рассказы-воспоминания, основанные на реальных фактах. Как и всегда, рассказ идёт от первого лица и главный герой – это сам автор.

У «Чемодана» оригинальная композиция, которая заметно отличается от всех прошлых книг. Вот как её определяет Сухих: «каждая история привязана к вещи и нанизана на стержень биографии главного героя». В предисловии автор рассказывает свою историю отъезда за границу. Он сожалеет, что он нищий, так как все вещи уместились в одном-единственном чемодане, который через несколько лет обнаружил в шкафу его сынишка. В чемодане, перевязанным бельевой веревкой, оказались рубашка, туфли, куртка, шапка, носки, перчатки и ремень.

«Я оглядел пустой чемодан. На дне – Карл Маркс. На крышке – Бродский. А между ними – пропащая, бесценная, единственная жизнь».

Таким образом, старые забытые, никому не нужные вещи оживают, превращаются в истории.

У книги есть эпиграф – строчки стихотворения из цикла «Родина» Блока: «…Но и такой, моя Россия, ты всех краев дороже мне…» В своей статье «Чемодан: что он вывез» Сухих называет вещи из чемодана «этапами судьбы и воспоминанием о России». Таким образом, вещи можно назвать частью родины, которую Довлатов увёз с собой. Это и, хоть и фрагментарные, но истории о своей стране, точнее – о том мире, в который он уже не вернётся.

Схожесть через различие. Что объединяет все эти рассказы? Герой (собственно – сам Довлатов) сталкивает себя с различными персонажами, ставя в одинаковые жизненные ситуации. При этом автор максимально приближен к читателю. Каждая история заставляет читателя переносить описываемые ситуации на свою жизнь. Мастерство Довлатова-повествователя создаёт эффект реальности происходящего и читатель поневоле начинает сопереживать герою. Грани стираются, меняется восприятие: читатель становится на место автора.

Описывая историю каждого предмета гардероба, Довлатов также вспоминает своё детство, юность, молодость. Но каждая история расположена в строгом хронологическом порядке. И благодаря раскрытию всех деталей, причастных к освещению предмета, все эти рассказы связываются между собой. Так, о куртке Фернана Леже упоминается ещё в первой главе, а, например о няня Луизе Генриховне, говорится в главах о куртке и рубашке.

Кроме того, мы встречаем в «Чемодане» отсылки к книгам «Зона», «Компромисс», «Заповедник», но еще и ненаписанным «Филиал» и др.

По сути, все истории показывают то, как герой заслужил эти материальные объекты, проявляя разные свои качества: предприимчивость, находчивость, уверенность и т.д. При этом кроме одежды он ещё обретает чего-то значимое, какое-то понимание человеческих отношений. И откровенные описания своей личной жизни обнажают весь этот процесс. Вещи из чемодана обрисовывают с ног до головы силуэт человека, характеризуя его личность, раскрывая историю его души.

Так, бедность приводит героя к фарцовщикам: откровенное признание вызывает жалость у Фреда и он предлагает ему дело. В истории с ботинками мэра на героя действуют загадочные силы, и он ворует их. Благодаря тому, что герой не растерялся в напряженной ситуации, он в присутствии сотрудника КГБ выклянчил деньги на импортный костюм. Пострадав от сумасшедшей выходки своего сослуживца Чурилина, он прощает его и даже сопереживает ему, угощает едой, сигаретами, хочет помочь в его освобождении. За это Чурилин и отдаёт свой ремень товарища.

«Чемодан», 1986
«Чемодан», 1986

А в главе «Поплиновая рубашка» мы видим неожиданное лирическое отступление, когда герой находит фотоальбом своей жены. Своеобразный чемодан в чемодане. Где он осознаёт, что «всё, что происходит, – серьёзно». Таким образом, рубашка – это в первую очередь напоминание её владельцу о любви.

Жанр исповеди также характерен для прозы Довлатова. Все рассказы усыпаны откровенными признаниями автора. Он признаётся в зависти, пристрастии к алкоголю, воровстве, проявлении ярости, своём несовершенстве, сочувствует воровству домработниц, не жалеет о своей бедности. Особенно любопытна в этом отношении глава «Поплиновая рубашка», где автор подробно рассказывает о своей семейной жизни.

Насколько достоверны и правдивы эти истории? Так, некоторые диалоги выглядят неправдоподобными. Например, мудрствования фарцовщика Колесникова. Здесь, как впрочем и в других произведениях автора, делается акцент на ужасы советской действительности («естественно, сидел», «грош цена российскому интеллигенту, не побывавшему в тюрьме» и т.д.). Можно задаться вопросом: создавалась ли всё это для иммигрантов? Однако при внимательно прочтении оказывается, что за всем этим стоит что-то иное, важное. Недаром Чехов, творческий подход которого так ценил Довлатов, писал: "Если вы будете работать для настоящего, то ваша работа выйдет ничтожной, надо работать, имея в виду только будущее". Поэтому в основе прозы Довлатова лежат глубокие философские размышления. В подтексте автор задаёт вечные вопросы, поэтому эти истории могут носить характер притчи.

Андрей Ранчин в своей статье «Как сшиты «Шоферские перчатки»: некоторые наблюдения над поэтикой Сергея Довлатова», анализируя финальный рассказ книги, определяет «перчатки» как «развернутый и осложненный дополнительными эпизодами рассказ-новелла». Жанр новеллы восходит к жанру анекдота. Но именно этот анекдот, то есть банальную историю, Довлатову удаётся превратить в литературный текст. По сути говоря, все эти истории мелкие, бытовые, возможно и отчасти выдуманные, приукрашенные, но анекдот можно рассказать по-разному, а суть рассказа остаётся. И использование различных художественных средств, характерных для прозы Довлатова, помогают нам воспринимать текст, как нечто значимое, яркое, интересное и запоминающееся.

Какие же это средства? Во-первых, вводные обороты: допустим, естественно, короче, дело в том, думаю, вернее и др. Изобретательные фразы, например: «Тут я должен сделать небольшую математическую выкладку», «отказали волевые центры». Ироничные и точные сравнения. Так, замечая свою фамилию, выведенную на папке у сотрудника КГБ, герой «испытывал то, что почувствовала бы, допустим, свинья в мясном отделе гастронома». Или: «Они держались строго и равнодушно, как у посторонней могилы»

Благодаря сжатому пунктирному письму, автор способен в одни абзац или даже в одно предложение вместить целую жизнь. Вот яркий пример: «Благодаря цензуре, моё ученичество затянулось на семнадцать лет. Рассказы, которые я хотел напечатать в те годы, представляются мне сейчас абсолютно беспомощными. Достаточно того, что один рассказ назывался «Судьба Фаины»».

Можно также выделить умелое использования многоточий и виртуозно приходить к неожиданная концовке в каждой главе «Чемодана».

В последней истории Шлиппенбах примечает в герое подходящую фактуру и предлагает сняться в любительском фильме. Оказалось, облик героя очень походит на Петра первого. Мы встречаем в этом рассказе аллюзии на некоторый произведения Пушкина, в частности «Медный всадник». Когда герои решают ехать снимать сцену у пивных ларьков, Шлиппенбах говорит: «Это будет потрясающе. Монарх среди подонков».

Концовка пропитана лирическими вставками, выражающими итоговые чувства автора, вспоминающего своё прошлое на чужбине: «Каждый нёс в себе маленький, личный пожар. Потушив его, люди оживали, закуривали, искали случая начать беседу». Называя этих людей десятком хмурых замкнутых фигур, измученных, полубезумных, он с грустью заключает: «сколько же, думаю, ларьков по всей России? Сколько людей ежедневно умирает и рождается заново?»

Появление в очереди царя не производит никакого впечатления на очередь, все молчали и не удивлялись. Все были озабоченны похмельем.

Таким образом этот эпизод объединяет всех действующих лиц пониманием того, что именно такая жизнь им дорога. Эта мысль согласуется с эпиграфам и замыслом и настроением всей книги. Очередь у ларьков выглядит одновременно иронично и грустно. И последний взгляд на прошлое овеян тоской

«Весь этот мир куда-то пропал. И только ремень всё ещё цел»

И именно смех снимает с героев любую ответственность.

***

Читайте, размышляй, пишите вместе с нами!

______________________________________________________

Подписывайтесь на наш канал нескучное сочинение (Наш "Инстаграм"

Группа в "ВКонтакте")

Подробнее о нас

Наши преподаватели

Наши онлайн-курсы

Наши статьи