Я упоминал об этом письме. Долго болтать не буду. Оно взято мною из книги Тома Шона о Скорсезе.
А собственно, вот и само письмо.
Дорогая Франческа,
Я пишу тебе это письмо о будущем. Смотрю на него сквозь призму своего мира, сквозь призму кино, которое всегда было в центре этого мира.
За последние пару лет я понял, что идея кино, с которым я вырос, которая была в тех фильмах, что я показывал тебе с детства, которая бурно цвела, когда я сам только начинал снимать фильмы, подходит к концу. Я имею в виду не те фильмы, которые уже созданы, а те, которые только предстоит создать.
Не хочу, чтобы показалось, что я впадаю в отчаяние. Я пишу эти слова без пораженческих настроений. Напротив, я вижу светлое будущее.
Мы всегда знали, что фильмы — это бизнес, и что искусство кино стало возможным потому, что удовлетворяло условиям бизнеса. Никто из нас, начинавших в 60-е и 70-е, не имел никаких иллюзий на этот счет. Мы знали, что придется серьезно потрудиться, чтобы защитить то, что любим. Мы также знали, что в жизни иногда придется проходить через тяжелые периоды. И я думаю, что на каком-то уровне мы осознавали вероятность столкновения с моментом, когда любой неудобный или непредсказуемый элемент в процессе кинопроизводства минимизируют, возможно даже вымарают. Самый непредсказуемый элемент из всех? Кино. И люди, которые его делают.
Я не хотел бы повторять все то, что было сказано и написано многими до меня обо всех изменениях в бизнесе, и я искренне воодушевлен исключениями из общего тренда в кинопроизводстве: Уэс Андерсон, Ричард Линклейтер, Дэвид Финчер, Александр Пейн, братья Коэны, Джеймс Грей и Пол Томас Андерсон умудряются снимать свои картины, а Пол не только смог снять МАСТЕРА на пленке 70 мм, но и даже показал его в таком формате в нескольких городах. Каждый, кому небезразлично кино, должен быть им благодарен.
Меня также вдохновляют художники, продолжающие снимать картины в Южной Корее, во Франции, в Англии, в Японии и в Африке. Это становится все труднее, но им удается делать свои фильмы.
Но я не думаю, что пессимистичен, когда говорю о перекрестке, на котором сейчас находятся искусство кино и кинобизнес. По всей видимости, аудио-визуальные развлечения и то, что мы знаем как кино — движущиеся картинки, создаваемые авторами, — пойдут дальше в разных направлениях. В будущем то, что мы привыкли называть кино, ты будешь все реже видеть на экранах мультиплексов, и все чаще в маленьких кинотеатрах, онлайн, и, я предполагаю, в местах и обстоятельствах, которые я не в силах предсказать.
Так почему же это будущее — светлое? Потому что впервые в истории этой формы искусства кино можно будет делать за очень небольшие деньги. Это было неслыханно во времена, когда я рос, и фильмы с очень низким бюджетом считались исключением из правил. Сейчас все наоборот. Ты можешь снять красивые картинки доступными камерами. Ты можешь записать звук. Ты можешь монтировать, редактировать и корректировать цвета дома. Теперь все это возможно.
Но при всем внимании к машинерии кинопроизводства и технологическим прорывам, которые привели к этой революции, необходимо помнить одну важную вещь: не инструменты делают фильм, ты делаешь фильм. Инструменты позволяют взять в руки камеру и начать снимать, а потом сложить все полученное в Final Cut Pro. Создание фильма — того, который тебе необходимо создать — кое-что другое. Тут нет легких путей.
Если бы Джон Кассаветис, мой друг и наставник, был бы жив сегодня, то он точно использовал бы все доступное оборудование. Но он бы говорил те же слова, что и всегда говорил — ты должен быть абсолютно преданным работе, должен отдать ей все, и тебе нужно защитить ту искру, которая завела тебя и поставила фильм на первое место. Ты должен защищать это, не щадя жизни. В прошлом, когда кинопроизводство было дорогим, нам приходилось защищаться от изнурения и компромисса. В будущем тебе придется закалять себя против чего-то другого: соблазна поплыть по течению и позволить фильму уплыть от тебя.
Тут дело не только в кино. Нигде нет легких путей. Я не говорю, что все должно быть тяжелым. Я говорю, что голос, который вдохновляет тебя, это твой голос — внутренний свет, как называют это квакеры.
Это ты. Это правда.
Со всей любовью,
Папа
