Переулок, на который мы выбежали из толпы, окончательно потеряв Элизу, вывел нас на широкую городскую площадь. Посреди площади возвышалось здание ратуши, сбоку пристроилось некое подобие церквушки, разве что без креста.
Здесь тоже толпились люди, и тоже царило веселье, но веселились на площади как-то по-другому. В центре площади шла торговля, то здесь, то там на наскоро сколоченных деревянных помостах играли представления: кривлялись клоуны, злобно сверкал глазами носатый Петрушка, клацала деревянными зубами жуткого вида Баба Яга. Отовсюду доносился смех и лилась громкая музыка.
На прилавках лежали сласти и выпечка. У меня голова закружилась от запаха свежего хлеба и жареных кофейных зёрен. На каждом шагу торговали кульками с каштанами и сладкими орешками.
Желудок мой сжался от голода. Я потянула Веру за рукав, и та как будто нехотя поплелась за мной, хоть я и видела, что она и сама уже не прочь подкрепиться.
Мы подошли к широкому пестрому прилавку, от вида разноцветных карамелек, леденцов и пончиков в яркой глазури разбегались глаза.
Я выбрала себе шоколадный кекс со взбитыми сливками, но боялась, что моих монет на него не хватит (мы с Верой наскребли в своих карманах лишь несколько медяков).
Я протянула деньги продавщице, но та и не подумала двинуться в мою сторону. Я позвала ещё раз, и только тогда торговка пошевелилась.
— Чего надо? — нелюбезно проговорила она, и посмотрела на меня из-под капюшона.
Я ойкнула. Это была совсем ещё девочка, лет восьми, если не меньше. Угрюмая, с маленькими глазками и острыми зубками, как у волчонка.
— Мне шоколадный кекс, пожалуйста, — проговорила я и попыталась улыбнуться. Но девочке моя улыбка явно не понравилась, она нахмурилась и требовательно протянула руку за деньгами.
Я раскрыла ладонь, где лежали все мои сбережения, и продемонстрировала их девчонке. Торговка лениво скосила взгляд на мою руку, но тут ее лицо переменилось. Жадным взглядом впилась она в мою ладонь, что я невольно тут же потянула ее назад.
Не успела! Девочка тут же схватила меня за руку жёсткими, тонкими, как у паучихи, пальцами.
— Пусти! — пискнула я, но торговка меня не слушала.
Я беспомощно посмотрела на Веру. Сдвинув брови, та попыталась вырвать мою руку из цепких пальцев маленькой продавщицы, но девчонка на нее и не взглянула!
Только сейчас я догадалась, что привлекло столь пристальное внимание торговки: видневшийся на внутренней стороне моего запястья фиолетовый вензель, та самая метка, что появилась на моей руке после объединения с Элизой!
— Как ты попала сюда?! — рявкнула на меня девочка, словно я была грязной бродяжкой, забредшей в ее дом. Я молчала, не зная, что ответить, и снова бросала на Веру панические взгляды, но она и сама не понимала, что происходит: стояла, застыв, с белыми, как мел, губами и испуганно смотрела на странную девочку.
— Что молчишь? — не унималась торговка. — Ты проникла сюда без проводника, ведь так? — мне уже стало больно от ее железной хватки. — Отвечай мне! Тебя ведь никто сюда не приводил?
Она сощурилась и ещё сильнее сжала мою руку. Мне ничего не оставалось, как покачать головой.
Неожиданно на мой ответ девочка улыбнулась. То была жадная, довольная улыбка, казалось, торговка едва удерживалась от того, чтобы облизнуться.
— Так я и знала! — гортанно засмеялась она. — Ты ничья! Ну так будешь моя!
Она сказала это всерьез, совершенно точно! Мне подумалось, что безо всяких преград эта маленькая чумазая девчонка может сейчас меня увести, забрать себе, и ей это ничего не будет стоить!
— Ну нет! — я дернула руку с такой силой, что едва не затащила торговку на ее же прилавок. Но девочка и не думала уступать, ни на малость она не ослабила хватку, а только повторяла: "Моя! Моя!", как будто у нее пытались отобрать любимую игрушку.
Теперь за руки ее схватила Вера.
— Отпусти сейчас же! — строго сказала она, и попыталась разжать пальцы лоточницы. Нам обеим уже казалось, что мы сражаемся не с человеком, а с диким зверенышем.
Как вдруг внезапно девчонка завизжала. Это был крик обиды, досады на несправедливое обращение.
— Нечестно! — завопила девочка. — Нечестно! Нечестно! Она — моя, моя, моя! Ну скажи, Феллина? — сквозь слезы заорала она куда-то в сторону, и мы с Верой одновременно повернули головы.
Перегнувшись через прилавок соседнего лотка, к нам выглянула девушка. Мы с Верой сразу узнали ее, ведь именно к ней шагнули мы в Другой мир!
— Что пищишь, малявка? — недовольно буркнула Феллина, но заметив нас, заулыбалась. Ее щёчки зарумянились, и на каждой появилось по ямочке. Уже через секунду Феллина, юркнув в незаметный проход между лотками, подошла к нам.
Сколько-то времени назад (сколько, в этом мире понять было невозможно, но вроде бы совсем недавно) мы видели ее на пристани, обнимавшую своего брата, и выглядела она как-то иначе. Там она казалась хрупкой и неземной, здесь же была, будто в своей среде: уверенная, крутая, эта девчонка здесь определенно имела вес!
Я приосанилась, и заметила, что и Вера теперь держится по-другому: она сменила позу, да и смотрела на нашу собеседницу с некоторым вызовом.
Феллина же пару секунд с любопытством рассматривала нас, после чего улыбнулась ещё шире.
— Так это ты? — она обратилась ко мне. — Вернулась, значит? Ну как, теперь не спешишь? — в ее голосе звучала насмешка, впрочем, насмешка не злая, и я расслабилась.
— Вернулась, — кивнула я. — Вели своей подружке отпустить мою руку, а то стиснула, как клещами.
Феллина кинула быстрый взгляд на девчонку.
— Отцепись, малявка, — сказала она, и девочка заревела ещё пуще:
— Да, почему?! Она же ничья, значит, будет моей! Сама говорила!
Маленькая торговка продолжала визжать, но руку отпустила.
Я потерла запястье, оно ныло, будто было сковано наручниками.
— Пойдёмте со мной, — махнула Феллина и вышла на улицу.
Девочка проводила ее взглядом злобным и, притом, странно испуганным, будто теперь ее ожидала взбучка за свою выходку. На нас она снова посмотрела с видом ужасно оскорбленным, будто мы ее незаслуженно обидели.
День клонился к вечеру. Народ начал расходиться, площадь почти опустела. Торговцы вокруг собирали корзины с товаром, с холмов подул прохладный ветер.
На секунду Феллина нырнула в свою палатку, а когда вернулась, закуталась в длинный тонкий плащ с капюшоном, такие же она протянула и нам с Верой и поманила нас за собой.
— Не держите зла на малявку, — бросила она нам через плечо. — Она же демон, здесь все такие. Всё хотят присвоить себе, не важно вещь перед ними или человек. Если уж что нашли, своего не упустят.
Мы шли за ней в ее дом, а я все думала, а сама-то Феллина кто? Заметила ли она метку на моей руке? Почему ведёт нас к себе? Ведь если здесь все всё хотят себе присвоить, то, может, и она хочет того же?
Но становилось все холоднее, я куталась в плащ и покорно шла за своей спасительницей, потому что куда ещё нам, в общем-то, было идти?
А теперь мы сидели на кухне в ее доме и говорили с ее матерью, которая накормила нас горячим обедом и предложила приют. Для всех в этом мире, похоже, было совершено очевидно, что податься нам некуда.
Сейчас я была сыта и согрета, и меня уже почти не беспокоило то, что ещё совсем недавно заставляло меня сжиматься от страха, но когда Люсиль заговорила о Горлице, назвав ее демоницей, я не смогла промолчать:
— Так Горлица – демон?! — воскликнула я, не успев поразмыслить, как прозвучат мои слова, но то, как Люсиль посмотрела в мою сторону, заставило меня пожалеть о своей смелости. Я нервно залепетала: — На ярмарке нам встретилась одна демоница, совсем ещё девочка, но вела себя очень враждебно по отношению к нам, если бы не Феллина, не знаю, как бы мы и выбрались...
Люсиль звонко рассмеялась, как будто я сказала что-то очень забавное.
— А кого ты ожидала здесь увидеть, ягодка? Конечно, она демон, это ведь мир демонов!
— Демонов?! — мы с Верой вскричали хором.
Люсиль захохотала ещё пуще.
— Ой, не могу, знаю я этот ваш испуганный взор. Вам ведь в Том мире про демонов каких только небылиц не рассказывают! Настращали бедняжек? Только все это сказки, ягодки! Конечно, есть среди демонов злодеи, но и в вашем мире, среди людей, скажу вам, их тоже немало!
Невольно я прикрыла рот рукой, будто собиралась произнести нечто немыслимое:
— Так и вы, выходит, тоже демон?!
Тут Люсиль снова посмотрела на нас тем самым взглядом, из-за которого я опять пожалела о своем вопросе. Женщина отложила скалку в сторону, отряхнула руки от муки и уперла свои пухлые кулачки в бока.
— Погодите, сладкие, вам бы мне кое-что прояснить. Как же вы попали сюда, коли ничего про Другой мир не знаете? Неужто без проводника?
При этих словах Люсиль широко улыбнулась, а в глазах ее мелькнула жадная искорка, что мне тут же вспомнились алчно прищуренные веки маленькой торговки. Мы с Верой переглянулись. Признаться, второй раз отвечать на этот странный вопрос нам ужас как не хотелось.
Вера ответила за нас обеих:
— Мы ищем одну волшебницу, Элизу. Быть может, вы о ней слыхали? Она очень известна в нашем мире, но здесь мы не знаем, как и подступиться к поискам. Нам тут все внове.
Я с опаской поглядела на хозяйку дома. Вера ловко ушла от ответа, и я боялась, что это может рассердить Люсиль. Но нет! Упоминание имени ведьмы заставило ее глаза округлиться.
— Элизу?! — воскликнула она. — Ну, конечно, слыхала! Так Элиза здесь?! — тут Люсиль мечтательно повела глазами: — Ох, и повезло кому-то! Приведешь такую душу в Другой мир, можешь до конца жизни на лавке лежать, да калачи жевать!
На мгновение она умолкла, будто представив себе эту идеальную жизнь, затем горестно вздохнула:
— Нам-то таких благ не светит, слишком уж много возни и хлопот. Да и не по чину нам такие души. Вон, привел Андрюшка Рика, да и ладно. Нам и хватит пока.
Люсиль вернулась к готовке, а я снова посмотрела на Веру. Меня смутили слова хозяйки дома, хотя их смысл доходил до меня весьма смутно. Что могла она иметь ввиду под этим "приведешь душу"? В смысле, "спасти"? Андрей спас Рика, и ему за это что-то полагается?
Но Вера посмотрела на меня с таким же озадаченным видом и едва заметно пожала плечами.
Меж тем, Люсиль уже заворковала о другом:
— А как искать колдунью, много всяких баек ходит. Поговаривают, что перо одно такое есть, золотое, волшебное. Что если его подбросить, Элиза тут же явится на зов. Но я в такое не верю. Много всякого про волшебников рассказывают, мол, они все свои секреты в книги записывают: заклятья, заклинания. Но это и вовсе дурость, кто станет свои секреты в книги записывать? Любой же там их прочесть сможет! Мне моя бабка и без всяких книг много таких легенд нарассказывала, куда там этим волшебникам с их книгами!
Люсиль посмотрела на нас, ожидая, что мы разделим ее недоумение. И мы с Верой послушно, хоть и вяло хихикнули. Про себя же я подумала, что идея про книги не так и плоха, и, когда Люсиль, всплеснув руками, отбежала к плите помешать начинавшее пригорать рагу, я тихо шепнула Вере:
— Та книга, что граф дал мне, при тебе? — тогда, перед отправлением в Другой мир, я всучила книжицу Вере, поскольку в ту минуту я сама себе не доверяла: меня всю трясло, мысли в голове ходили ходуном, я боялась, что ничего ценного не смогу сохранить. Вера же, напротив, казалось, полностью владела собой и контролировала ситуацию, я знала, что с ней подарок графа останется в целости. (Впрочем, теперь, ввиду обстоятельств, было глупо считать книгу подарком: если Вилли оказался предателем, то граф и подавно мог подложить нам какую угодно свинью).
В Вере хотя бы я не ошиблась! На мой тихий вопрос она уверенно кивнула и полезла в карман, чтобы тайком от Люсиль показать мне корешок. Однако, вместе с книгой из кармана показалось что-то ещё: небольшая деревянная кругляшка размером примерно со спичечный коробок. Я автоматически потянулась к незнакомой вещи, но Вера, резко отвернувшись, засунула кругляшку обратно в карман.
Я удивленно уставилась на подругу, но вдруг до меня дошло! Так ведь эта штуковина – тоже "подарок" из Другого мира, только уже не от графа и не книга, а нечто таинственное, что вручил лично Вере сам Вилли! То, что она спрятала от меня тогда и продолжает прятать до сих пор, вопреки всему!
Честно признаюсь, сделанное открытие меня не обрадовало. Захотелось сейчас же, не откладывая на потом, поговорить с Верой, обратить ее внимание на то, как глупо утаивать от меня подарок врага, который может оказаться ловушкой! Я даже уже наклонилась к Вере, чтобы высказать ей свое мнение прямо здесь же, но к нам уже шла Люсиль, и Вера, будто угадав мое намерение и желая опередить меня, с вежливым видом обратилась к хозяйке:
— Дорогая Люсиль, а не расскажете ли вы нам что-то из легенд вашей бабушки? Кто знает, вдруг какая малость из них окажется правдой и поможет нам в наших поисках?
Люсиль отерла раскрасневшееся от кухонного жара лицо и устало опустилась на стул.
— Ну, ягодки, вам надо сильную колдунью искать, потому, если о ком и говорить, то об одной из самых сильных демониц. Расскажу я вам легенду о Роксолане.